Оборотная сторона олимпийской медали (История Олимпийских игр в скандалах, провокациях, судейских ошибках и курьезах) - Валерий Штейнбах

Чемпион Игр 1928 года швейцарец Жорж Миз в ходе состязаний громко возмущался неверными, с его точки зрения, решениями судей. В вольных упражнениях спортсмен занял второе место, уступив венгру Иштвану Пелле. Узнав свою оценку, он набросился с оскорблениями на венгерского судью Золтана Дюкштейна и обвинил арбитра в подсуживании соотечественнику. Вопрос о поведении Жоржа Миза был направлен на рассмотрение судейской коллегии, которая дисквалифицировала гимнаста до конца соревнований. Второе место в вольных упражнениях за ним сохранили.

На соревнованиях по конному спорту произошел исключительный случай – ни одна команда не смогла получить Большой Приз Наций из-за допущенных ошибок, неправильного прохождения трассы, падений и т. д. Немало курьезов было и на соревнованиях пятиборцев. Один из самых массивных спортсменов – швед Свен Тофельт, который весил более ста килограммов, – по жребию получил самую легкую лошадь. Трижды падала она на дистанции, и чемпион Игр в Амстердаме сумел занять лишь пятнадцатое место. Все же в итоге Тофельт закончил состязания четвертым. А вот португальскому пятиборцу барону де Гередия досталась отличная, послушная лошадь с единственным, пожалуй, недостатком: она крайне болезненно реагировала на удары. И когда барон, что называется, с места в карьер пустил в ход хлыст и шпоры, лошадь тут же сбросила его наземь и убежала. С трудом поймали ее и подвели к де Гередия. Разъяренный спортсмен снова пустил в ход хлыст, и картина повторилась с абсолютной точностью. Не стоит говорить, каких трудов стоило португальскому спортсмену одолеть дистанцию конного кросса. Всякие шансы на успех в соревнованиях были утрачены безвозвратно.

Олимпийские игры 1936 года в Германии (летние – в Берлине, зимние – в Гармиш-Партенкирхене) были самыми роковыми за всю историю: хорошая, почти без каких-либо ошибок организация, направленная исключительно на злоупотребление олимпийским движением, на превращение Игр в сотканный из напряженности, рекордов и соответствующего настроения занавес, за которым без помех и весьма настойчиво велась подготовка к самому жестокому истреблению народов.

На организацию Игр XI Олимпиады 1936 года претендовали одиннадцать городов трех континентов: девять европейских, причем четыре из них из одной страны – Германии: Берлин, Кельн, Нюрнберг и Франкфурт-на-Майне; столица Венгрии – Будапешт, столица Италии – Рим, столица Ирландии – Дублин и два города из других частей света: египетский – Александрия и аргентинский – Буэнос-Айрес. Впервые за честь организовать Олимпиаду боролось так много городов.

В этом конкурсе победил Берлин. Право на проведение зимних Игр также было предоставлено Германии, которая предложила Гармиш-Партенкирхен – небольшой баварский курортный городок, расположенный в Восточных Альпах на берегу реки Лойзах на высоте 732 метра над уровнем моря. Решение это было принято 13 мая 1931 года на сессии МОК в Барселоне, за два года до прихода к власти фашистов. В 1933 году была растоптана Веймарская республика и Германию накрыла тень фашистской свастики. На протяжении этих двух лет фашисты особых восторгов по поводу проведения Олимпиады не высказывали. Их газетенка «Фелькишер беобахтер» писала в 1932 году:

«Неграм на Олимпиаде делать нечего… К сожалению, в настоящее время можно видеть, как свободный человек часто борется за пальму первенства с несвободными черными, с неграми. Это беспримерное надругательство и дискредитация олимпийской идеи, и древние греки перевернулись бы в своих гробах, если бы узнали, во что современные люди превратили их священные национальные Игры. Следующие Олимпийские игры состоятся в 1936 году в Берлине. Мы надеемся, что лица, занимающие ответственные посты, знают, в чем состоит их долг. Черные должны быть отлучены. Мы ждем этого».

Другая немецкая газета, не долго думая, объявила Олимпийские игры «никому не интересным сборищем, которым заправляют евреи».

Лишь после того, как фашистские заправилы поняли, что Олимпийские игры можно использовать для обмана всего мира относительно собственной политики и истинных замыслов, они вдруг «открыли полезность» Игр. В Берлине и Гармиш-Партенкирхене начали строить новые и реставрировать старые спортсооружения. В Берлине, например, довольно быстро стараниями генерал-лейтенанта фон Райхенау возникла Олимпийская деревня. Объяснялось это просто: вермахту срочно потребовались корпуса для военного училища.

Гвидо фон Менгден, занимавший в тридцатых годах один из руководящих постов в спортивном движении Германии, вспоминал в своей книге, появление которой было приурочено к Олимпиаде 1972 года: «Организационный комитет не испытывал никаких неудобств из-за того, что происходило тогда вокруг нас. Архитектор Вернер Марх создавал проект реконструкции старого стадиона. Комитет не волновала проблема финансирования, поскольку имперское правительство согласилось взять на себя все расходы по реконструкции спортивных сооружений. 5 октября 1933 года Гитлер пожелал познакомиться с главной ареной Олимпийских игр. В конце дня было принято решение о строительстве крупнейшего в то время спортивного сооружения в мире. Произошло это так. В самом начале осмотра совершенно не разбиравшийся в спорте Гитлер спросил у сопровождавших его лиц, почему при реконструкции стадиона необходимо проводить такие значительные земляные работы. Левальд (президент НОК Германии) рассказал ему об убожестве беговой дорожки в Грюневальде. И тут диктатор разразился патетической речью. «Существующие сооружения снести, на их месте возвести новый громадный стадион германского рейха! Построить открытую эстраду гигантских размеров!» Поскольку площадка для строительства нового стадиона архитектору показалась неудобной, он предложил использовать участок территории, который находился в собственности прусского лесного ведомства. Проект был реализован очень скоро…»

Эффект, который производили громадные спортсооружения, дополнялся помпой, с которой проходила рекламно-пропагандистская кампания в период подготовки к Играм: был организован факельный пробег от древней Олимпии до Берлина (по пути следования бегунов проходили реваншистские митинги, и в первую очередь, в Судетской области в Чехословакии, «возвращение в рейх» которой, как известно, явилось одним из первых агрессивных актов Гитлера), отлили громадный Олимпийский колокол с демагогической надписью: «Я призываю молодежь мира» – лишь немногие понимали в то время, куда звал колокол молодежь, – в братские могилы.

Подготовительные работы в Германии велись с большим размахом. Руководство войск СА дало следующую директиву:

«Мы должны убедить весь мир в том, что в Германии царят покой и безопасность и что немецкий народ всем сердцем жаждет мира. Поэтому запрещается петь песни периода захвата власти, если их исполнение может в этой связи произвести неверное впечатление».

Пропагандистской шумихе все же не удалось парализовать развернувшееся во всем мире движение против проведения Игр в Германии – стране концентрационных лагерей. Прогрессивно настроенные люди почти во всех странах мира требовали перенести Игры в другую страну. Многие чемпионы и участники Олимпиады 1932 года, победители чемпионатов мира 1933, 1934, 1935 годов присоединялись к бойкоту Олимпиады и заявляли о своем нежелании ехать в Гармиш-Партенкирхен. Среди самых известных – чемпионы мира в парном фигурном катании венгерские фигуристы Эмилия Роттер и Ласло Соллаш, олимпийские чемпионы в этом же виде французы Андре и Пьер Брюне, французские бобслеисты Филипп Ротшильд и Жан Реймс, а также конькобежец чемпион Олимпиады-32 американец Джон Ши. Правда, массовый характер бойкот не носил.