Оборотная сторона олимпийской медали (История Олимпийских игр в скандалах, провокациях, судейских ошибках и курьезах) - Валерий Штейнбах

Существует легенда о том, что Гитлер отказался поздравить Оуэнса с победой. Одна из версий этой легенды гласит, что президент Международного олимпийского комитета граф Анри де Байе-Латур «подсказывал» Гитлеру, кому из олимпийских чемпионов нужно пожимать руку публично, а кого надо игнорировать. Истина, вероятно, выглядит иначе. Ловкие организаторы таким образом составили программу первого дня, что можно было надеяться на победу немецких спортсменов в двух видах: толкание ядра должен был выиграть X. Вельке, а метание молота К. Хайн. Надежды сбылись, и Гитлер пригласил обоих в ложу для почетных гостей, где и поздравил победителей под радостные крики ста тысяч зрителей. Когда трое финских бегунов выиграли забег на 10000 м, он их также пригласил к себе и пожал им руки. Последним видом в тот день были прыжки в высоту, закончившиеся победой трех спортсменов США. Двое из них были неграми, один – белым. Гитлер посмотрел, как завершил состязание победитель в этом виде Джонсон, и покинул стадион. Байе-Латур, по-видимому, опасаясь, что именно этот жест даст лишний козырь противникам американского участия в Играх, обратился к своему другу по МОК, одному из руководителей СА фон Хальту с просьбой передать его опасения Гитлеру. После этого Гитлер стал приглашать только немецких победителей и приветствовал их в помещении позади ложи для почетных гостей.

Берлинские игры имели колоссальный пропагандистский успех: 3,77 миллионов зрителей, радиокомментаторы передавали репортажи на 41 страну мира, впервые велись телетрансляции. Впервые был снят полнометражный документальный фильм об Олимпиаде. Его сняла самый знаменитый режиссер Германии Лени Рифеншталь. Впервые для передачи новостей использовали телекс. Каждый день выпускался информационный бюллетень, его получали 3690 газет и журналов, более трех тысяч из которых находились за пределами Германии. Поначалу бюллетени выпускались на пяти языках, а буквально через несколько дней после открытия Игр они стали выходить на 14 языках. Совершавший регулярные полеты через Атлантику немецкий дирижабль вылетел на день позже, чтобы доставить в США фотографии о закрытии Олимпийских игр. Тогда это был самый быстрый путь.

Американские газеты печатали фотографии красочного праздника закрытия, а в Берлине развешивали снятые на период Игр таблички: «Не для евреев».

Несмотря на высокие спортивные результаты и широкое участие спортсменов, Игры XI Олимпиады проходили в гнетущей атмосфере милитаризма. Этот факт признает и МОК. В его бюллетене, посвященном 60-летию олимпийского движения, говорится:

«На этих Играх господствовал сильный дух милитаризма и нацизма».

Олимпиада 1936 года стала последней перед развязанной фашистами Второй мировой войной. Побывавший на Играх американский писатель Томас Вулф в романе «Домой возврата нет» так описывал дни Олимпиады:

«Ежедневные спектакли, роскошные и прекрасные, буквально захватывали дух. На стадионе неописуемая игра красок… Молодые люди стояли непринужденно, смеялись и разговаривали – личная охрана фюрера. Части СС и СА, все чины и звания в самых различных форменных одеждах. Двумя шеренгами стояли они от Вильгельм-штрассе до Бранденбургских ворот. Вдруг прозвучала резкая команда, щелкнули десятки тысяч каблуков. В этих звуках слышалась война…»

Окончилась Олимпиада, и вместе с транспарантами, флагами, другими украшениями, которые срывали в Берлине и выбрасывали за ненадобностью – Игры-то прошли, отброшены были лицемерные прикрытия истинного положения дел в Германии, истинного отношения нацистов к остальному миру.

Спустя всего лишь двадцать лет после окончания Первой мировой войны, которую оптимистично назвали «войной по пресечению всех войн», войска германского вермахта в сентябре 1939 года вторглись в Польшу, мир снова окунулся в кровавый конфликт. На этот раз он принял поистине глобальный характер, поскольку попытки союзников ограничить амбиции и нацистской Германии, и имперской Японии означали, что война распространилась далеко за пределы Европы в Африку, на Средний и Дальний Восток. Конфликт повел за собой мобилизацию армий в невиданных ранее масштабах, применение ужасающего нового оружия разрушения и вовлечение в него гражданского населения, которое прежде было избавлено во многом от всех ужасов войны.

Естественно, во время этой страшной войны всем было не до спорта, не до олимпийских состязаний. Поэтому в летописи Олимпийских игр против Игр XII и XIII Олимпиад записано: «Не состоялись». Не состоялись ни в 1940 году в Хельсинки и Саппоро, ни в 1944-м в Лондоне. Долголетняя кровопролитная бойня породила столь глубокую ненависть между народами, что возрождение Олимпийских игр казалось почти невозможным. Пьер де Кубертен умер в 1937 году. Сменивший его граф Анри де Байе-Латур скончался в 1942-м. Бразды правления Международным олимпийским комитетом, да и всем олимпийским движением взял на себя вице-президент Юханнес Зигфрид Эдстрём, крупный организатор спорта из Швеции. Он активно участвовал в подготовке и проведении Игр 1912 года в Стокгольме, а в начале двадцатых годов стал одним из руководителей шведского спортивного движения. В 1920 году Эдстрём был избран в МОК и уже в 1921 году стал членом Исполкома, а в 1931 году – вице-президентом. Исполняющим обязанности президента он был до 1946 года, когда подавляющим большинством голосов его официально избрали на эту должность.

Двенадцать лет не загорался олимпийский огонь. Это были годы, которые каленым железом выжгли отметины на нашей планете, годы, оставившие после себя открытые раны и незаживающие рубцы.

Но как только был заключен мир, Международный олимпийский комитет тотчас же принял решение провести очередную Олимпиаду. Выбор пал на столицу Англии – Лондон, а зимние Игры решили провести на уже апробированной базе – в Санкт-Морице.

Организаторы Пятых зимних Олимпийских игр справились со своей задачей блестяще: все было просто, в хорошем деловом тоне, без излишней шумихи и театральной напыщенности. Серьезных скандалов, ошибок, провокаций зафиксировано не было. Да практически не было и курьезных случаев. Можно упомянуть лишь одну ссору между Оргкомитетом Игр и Международным олимпийским комитетом по поводу участия в хоккейном турнире двух американских команд. В американском хоккее в те годы существовало два различных направления, и США решили послать в Санкт-Мориц две команды. МОК решительно запретил участвовать в соревнованиях обеим командам. А Оргкомитет разрешил играть той команде, которая считалась самой профессиональной. МОК настаивал на своем. В конце концов после длительной и эмоциональной дискуссии команде США было разрешено участвовать в турнире, но как бы вне зачета: просто ради удовольствия поиграть.

Эти разборки вызвали большой скандал в хоккейном мире. Но американцам не было никакого смысла рвать отношения с МОК и с олимпийским движением, так как популярность хоккея на северо-американском континенте росла с неимоверной быстротой. И они решили лучше не участвовать в одних Играх, нежели испортить отношения навсегда. По крайней мере, если не навсегда, то надолго.

Летние Игры 1948 года МОК поручил провести столице Великобритании. В Англии в то время царил режим экономии: восстановление городов, и особенно Лондона, сильно пострадавшего от фашистского «блица», было еще далеко от завершения. Многие англичане протестовали против новой тяжести, ложившейся на их плечи. Вопреки всему, не в лучших, но вполне приемлемых для послевоенного времени условиях Олимпийские игры все же состоялись. Они собрали 4104 участника из 59 стран. Германия и Япония, развязавшие войну, приглашения на Игры не получили. Многие страны, пострадавшие от фашистской оккупации, не смогли послать в Лондон хорошо подготовленные команды.