По ту сторону Тьмы. Где-то здесь... - Евгения Владон

— Если хотите узнать, что с вашей женой, то лучше, конечно же, снова туда позвонить.

— Само собой… Но… вы ведь можете и остаться, да?

Как ни странно, но Хардинга совершенно не волновала мысль о благополучии и сохранности тела Мии. Ведь это было всего лишь тело. Без мозга, памяти и сознания ничего другого оно из себя не представляло. Как и не являлось более его женой. От слова совсем. Обычная пустая оболочка. Ничем не заполненный сосуд. Если, конечно, не считать уцелевшие при аварии внутренности.

— Если там будет переизбыток спасателей… — Макмёрфи передёрнул плечами, всем своим видом демонстрируя, что торчать на месте предполагаемого «взрыва» и чудом сохранившихся там «улик», у него не было никакого желания.

— Что-то мне подсказывает, что их там обязательно будет хватать с лихвой и без вас. — Хардинг блекло улыбнулся, кое-как выбираясь из-под завалов собственного расхеряченного мира или реальности. Иначе, какого грёбаного лешего он вообще сюда припёрся? Он же не просто так сюда пришёл. Не для того, чтобы узнать все подробности аварии, в которую попала его жена. О них ему рассказали ещё по телефону.

— Вы же вроде хотели расспросить меня о своём кузене, да? Вернее, узнать, в каких условиях он находится сейчас в нашей психиатрической клинике. В неофициальной, само собой, обстановке.

— Я думал… вы вообще не обратили внимания на данное упоминание в нашем с вами телефонном разговоре.

Ну, да. Ну, да. Ведь Макмёрфи всего лишь уточнил, владельцем какой именно больницы является Николас Хардинг и кем там работает уже более десяти лет. Заодно, как бы невзначай «проговорившись» о своём кузене, попавшем в данную клинику явно по протекции и связям своего заботливого родственничка.

— Большинство врачей и, в первую очередь, диагностиков, как и полицейские следователи, должны быть крайне внимательны к мелочам, сержант. Иначе можно упустить важные детали.

— Да, наверное. — коп криво усмехнулся в ответ, моментально сгруппировавшись в пространстве и тем самым замяв ненадолго выдавшую его нервозность. — Я просто давно не навещал Дункана и, видимо, поэтому чувствую себя последней сволочью. Поэтому и вспомнил о нём, когда даже не думал этого делать.

— Как правило, те пациенты, которые не проявляют особого буйства и тем самым не привлекают к себе повышенного внимания, как медперсонала, так и лечащего его врача, остаются за пределами так называемой серой зоны. Практически безымянными и безликими невидимками. Но я обязательно подниму его дело и проверю, в каких условиях он сейчас находится и как проходит предписанное для него лечение.

— Вы правы. Дункан не любит привлекать к себе чужого или ненужного внимания. И это одна из самых опасных черт в его… непредсказуемом характере. — Макмёрфи снова не сумел скрыть нервозной улыбки, явно не желая вдаваться в подробности, благодаря которым его кузен теперь проводит своё вынужденное заключение в психиатрической лечебнице закрытого типа.

— Ну, раз у нас до сих пор не было с ним никаких серьёзных проблем, значит, он очень ответственный пациент. Думаю, я сумею в ближайшие дни выделить несколько минут в своём рабочем графике для встречи с ним и… скорей всего они не будут занесены в общий счёт лечения, как и часть уже проведённых с ним ранее лечебных процедур.

— Честно говоря, я не думал…

— Да ладно, сержант. Все мы люди и все мы заложники нашей великой государственной системы. Поэтому нам и приходится время от времени друг другу помогать, чтобы она не премолотила всех сразу и за один присест. Я ведь тоже пришёл сюда не просто так, как вы должно быть уже догадались. Скажем так, мои сегодняшние цели не совсем совпадают с чётко прописанной буквой закона. Хотя… если кое-где повернуть или… что-то дописать и вписать, думаю… Мы даже сумеем в каком-то смысле сделать её лучше и почти идеальной. Например, накажем того, кого может не за хрен собачий выпустить на волю правовая сторона нашего так называемого уголовного правосудия. Поскольку в ней накопилось невообразимо много лазеек с ниточками, за которые так любят дёргать не в меру ловкие юристы.

— Переживаете на счёт завтрашнего предварительного слушанья по делу… Кеннета Вударда? То, что его могут выпустить под залог или… вовсе снять все обвинения?

— Не просто могут, а в любом случае снимут. Разве он что-то совершил противозаконное? Сами подумайте… — Ник намеренно сделал небольшую паузу, вроде как собираясь с мыслями и даже с силами, которых у него и вовсе не должно было остаться. Ведь по всем законам классики жанра ему следовало сейчас находиться в своём шикарном и одновременно пустом имении в Сэндс-Пойнт на Кау-Нек, практически в часе езды от Бруклинского моста и того же Полис Плаза, напиваясь в хлам после пережитой потери и разбитой к хренам собачьим большой Американской Мечты. Он не должен был приходить сюда вовсе. Не в подобном состоянии и, конечно, не с частично отупевшей головой.

— Что такого он сделал? Угодил в автомобильную аварию? Только и всего? Причём отделался лёгким испугом, хотя и сам мог запросто погибнуть. Никаких свидетелей случившейся с ними катастрофы. Да и до этого… Что такого ужасного или вопиющего он совершил? Договорился заранее с моей женой уехать в Канаду? Ну и что, что я выдвинул иск о её похищении… Она же села в его машину добровольно, да? Более того… завтра его адвокат на предварительном слушанье объявит о том, что они уже несколько лет состояли в тайной сексуальной связи и являются любовниками с какого-то там лохматого года, и что моя жена собиралась подать на развод после того, как они доберутся до Монреаля. Максимум, что я могу после этого ему предъявить это… Счёт за моральный ущерб, причины которого никто из судей в нашем штате и слушать не станет. Они же просто смехотворны и нелепы. Да и кому вообще придёт в голову требовать компенсацию за то, что у него увели жену, а потом ещё почти что её убили? Хотя…

В этот раз Хардингу пришлось сделать паузу, чтобы собраться не только с силами и мыслями. Несмотря на то, что перед глазами встала картинка отнюдь не лежащей на больничной койке под капельницей и кислородной маской Мии. Она предстала перед его внутренним взором из последних «воспоминаний» Хантера — на странном ложе, окутанная полупрозрачными щупальцами неземных растений, где дышала самостоятельно. Сама. И глубоко-глубоко