Белая колдунья - Барбара Картленд

В одном он был абсолютно убежден: если Флора верит в силу этого растения, то он тоже готов поверить. Он был искренне признателен девушке за то, что в трудный для него час она думала о нем.

— Полагаю, вы прибыли сюда верхом? — спросил он, помолчав немного.

— Это самый надежный способ добраться в замок в столь ранний час.

—Тогда почему бы нам не поехать на прогулку вместе? — предложил маркиз. — Если хотите прокатиться на одной из моих лошадей, пойдемте со мной на конюшню прямо сейчас.

У Флоры загорелись глаза.

— С удовольствием! — радостно согласилась она. — Но мы не можем кататься долго. Рабочие уже едут, и если нас здесь не будет, они обязательно натянут шатры и навесы не там, где нужно.

Маркиз рассмеялся.

—Хорошо, — согласился он. — Давайте поспешим на конюшню и насладимся свободой до завтрака.

Они выбрали лошадей, на которых не садились прежде, и поскольку им надо было к ним приноровиться, совсем позабыли и о мандрагоре, и о Локейди. Около восьми часов утра, после освежающей прогулки они уже возвращались в замок.

Проезжая по мосту над озером, маркиз, бросив взгляд на окна замка, в одном из них заметил чей-то силуэт. За ними определенно кто-то наблюдал. Он слишком поздно сообразил, что это окна комнаты Локейди.

«Я мог бы это предвидеть, — подумал маркиз, — и поехать прямиком к конюшне, тогда Локейди не увидела бы нас».

Он сразу понял, что Локейди придет в ярость от того, что он поехал кататься с Флорой, и, что еще хуже, встретились они рано утром.

Но Флоре он не сказал ни слова. Он не знал, как убедить Локейди вернуться в Лондон, — разве что поехать вместе с ней. Но этого он делать не намерен.

Флора отклонила предложение остаться на завтрак, объяснив, что должна позаботиться об отце.

—Я приеду, как только освобожусь, — пообещала она. — Проследите за тем, что будет делаться у озера. Эти рабочие иногда такие неловкие, а нам нужно, чтобы все завтра было идеально.

— Вы столько сил вложили в подготовку, — ответил маркиз. — Я очень рассержусь, если что-то пойдет не так.

Флора рассмеялась.

—Будем надеяться на лучшее, — сказала она, — и готовиться к худшему. — Сказав это, она соскользнула с лошади. Конюх уже ждал девушку с ее собственной лошадью.

Маркиз снова поднял девушку, помогая ей сесть в седло. По телу Флоры пробежала странная дрожь. Раньше ничего подобного она не испытывала, но это незнакомое ощущение взволновало ее, заставило взглянуть на маркиза другими глазами. «Какой он сильный!» — подумала Флора.

А маркиз, подсаживая ее в седло, подумал, что она изящная и легкая как пушинка. И еще он обратил внимание, что нынче она необыкновенно прелестна. Когда она уехала, маркиз понял, что от утренней прогулки вдвоем он получил гораздо больше удовольствия, чем если бы отправился кататься один.

Вздохнув, он направился к крыльцу, будучи уверен, что Локейди все еще наблюдает за ним из-за занавески.

«Я буду настаивать, чтобы в понедельник она уехала», — решил маркиз. Однако ему трудно было придумать причину, по которой ей следовало бы уехать. Едва ли он мог сказать, что для нее нет места, — замок такой огромный!

Маркиз был уверен, что Локейди будет сопротивляться, как дикий зверь, не желающий расставаться с добычей.

С такими невеселыми мыслями он позавтракал в полном одиночестве. Затем он услышал громыхание колес за окном — это приехали первые повозки с рабочими. Маркиз поспешил их встретить, отдать распоряжения и проследить за работами, как просила Флора.

Несколько позже она присоединилась к маркизу, и оба они все утро провели в хлопотах по устройству праздника.

Маркиз нанял местный оркестр, и для музыкантов нужно было построить помост. Рабочие норовили возвести шатры слишком близко один к другому.

Человек, который доставил столы и скамьи, хотел уехать до того, как их разместят в шатрах, утверждая, что торопится по другим делам.

В последний момент маркиз вспомнил, что не распорядился относительно цветов, которыми они хотели украсить столы. Когда садовники спешно нарезали и принесли цветы, их некому было расставлять, и за дело принялась Флора.

— Если бы вы раньше сказали, что нужны цветы, — с укоризной произнесла она, — я бы пригласила двух женщин из деревни, которые составляют очень красивые букеты. Они с радостью вам помогли бы.

—Давайте я пошлю за ними, — предложил маркиз.

— Почему бы нет? — ответила Флора. — Я знаю, что в теплице сейчас расцвело множество цветов, ими можно украсить помост для оркестра.

—Я об этом не подумал, — признался маркиз. — Но сначала я пошлю за теми женщинами, что займутся цветами для столов.

Флора назвала ему имена, и маркиз отправился в конюшню, чтобы найти Гувера.

—Надо, чтобы кого-нибудь немедленно послали в деревню, — распорядился он, — и попросили миссис Смит и миссис Косеет тотчас приехать в замок, чтобы составлять букеты для столов, за которыми завтра вечером будут сидеть гости.

—Я могу послать молодого Бена, — подумав, сказал Гувер. — Но он не очень хорошо держится в седле.

—А что с Джимми? — спросил маркиз.

Джимми наняли для работы в конюшне еще до отъезда маркиза за границу, но потом Поттер уволил его. Теперь Гуверу удалось вернуть парня.

—Джимми — совсем другое дело, — сказал Гувер. — Но ведь он уехал в Лондон.

— В Лондон? — удивленно воскликнул маркиз. — А зачем?

—Я думал, это ваше распоряжение, милорд.

— Но я никого из наших не посылал в Лондон, — воскликнул маркиз в недоумении.

—Леди сама пришла, — объяснил Гувер. — Она сказала, что письмо надо доставить в Лондон как можно скорее.

Маркизу не нужно было уточнять, что это была за леди. Тут, в замке, была только одна леди, один человек, который мог бы иметь наглость послать слугу в Лондон, не спрашивая разрешения хозяина.

Локейди не показывалась до самого ленча. Когда маркиз и Флора вернулись в замок, чтобы быстро поесть и вернуться к работе, они увидели, что старая леди спустилась вниз и сейчас беседовала с Локейди в гостиной.

— Как идут дела, Айвор? — спросила она. — Я вижу, у вас обоих много работы.

—Да, бабушка, столько нужно сделать! Вы не представляете, какими бестолковыми могут быть эти рабочие, если за ними не присматривать! Мы с мисс Флорой не спускали с них глаз, иначе бы они все испортили.

Пожилая женщина рассмеялась.

— В деревне всегда так. Я помню, как меня довели до белого каления, когда на одном из моих приемов на свежем воздухе оркестр разместили так, что его никто не слышал. А шатер, в котором мы пили чай, едва не рухнул на гостей, потому что плохо закрепили веревки.