Кондотьер Сухоруков - Василий Кленин

Скачут по камушкам, — тыкнул копьем Вочтуиката в отряд, что огибал утес и лез вверх по склону. — По этим сразу видно — геройские воины! И сколько их тут…

Желтое Лицо прикинул: не меньше трех сотен. Но сильно растянулись: одни уже почти наверху, другие — отстали. Но главное — все они практически спиной к золотым повернулись. Лезут увлеченно, да и шум битвы хорошо скрывает сопящих золотых, что накапливались за спиной Желтого Лица.

Ясно! Владыка явно хотел, чтобы его люди ударили по этим «героям». Многовато их, ну да ничего. Каждый золотой стоит трех любых врагов!

— Всем слушать! — резко пресек военачальник возню с болтовней. — Рассыпаемся и молча атакуем вот этот отряд… перьеносный. Добегаем на 10-12 шагов, метаем один дротик — и в атаку! Всем сбиться по двое-трое, не меньше.

Оглядел воинов. Все сосредоточены, ловят взгляд командира (один куитлатек несносный пялится на поле боя).

— Ну, вперед. Змей с нами, — тихо бросил, ибо кричать сейчас не хотелось.

Воины начали растягиваться вдоль опушки, но тут Вочтуиката схватил Лицо за руку.

— Постой, сиятельный вождь! Не надо!

— Чего? — командир в гневе раздул ноздри.

— Не надо на этих кидаться. Много их, не сомнем.

— Мы им в спину ударим…

— Ну да, первый натиск бойкий выйдет. Но они не побегут. Развернутся и ударят. Понимаешь, вождь? Много их…

— Струсил?

— Что? Дурак! — рявкнул уже на бегу куитлатек, забыв о почтении.

Бежавший рядом Отмеченная Спина нахмурился и в два шага догнал приятеля, чтобы снова образумить его. Локтем. Или еще чем-нибудь.

— Пойми, сиятельный вождь! Не спасем мы так всех. И сами поляжем геройски.

— Значит, поляжем! — зло отмахнулся Желтое Лицо. Нашел время кликать беду, недоумок!

— А можно не полячь! Можно одним ударом всех спасти! — почти со слезами в голосе заблажил Вочтуиката, даже не заметивший, как нависла над его плечом сильная рука вождя йопи. Нависла, но замерла.

— Да о чем ты полоумный? — сбивая дыхание, в сердцах выкрикнул предводитель.

— Направо глянь! Вон — на паланкины их, на шесты разукрашенные! Они же свою тапириху на поле боя привели. И все эти герои перед нами — это ее лучшие бойцы! Ее личная стража, понимаешь?

— Что понимаю?

— Да то, что она там почти одна осталась! Глянь, у паланкинов двадцатка народу, да и то почти все — слуги!

— Но здесь наших окружают! Тут не до славы! Не до добычи!

— Не в славе дело, вождь! Для этих нюсави тапириха — всё! Их защитник пред богами и злыми духами! Завалим ее — и нюсави конец!

Желтое Лицо сбился с шага. Проклятье! До окружающих гору врагов осталось всего полпути. Его воины на бегу уже вкладывали дротики в атлатли… Что делать?

Легкий резкий ветерок обдул его разгоряченное тело — а перед ним уже выросла живая гора. Отмеченная Спина с яростной размалеванной мордой вдруг встал перед бегущими золотыми. Взмахнул лапищами с копьем и щитом — и заорал на ломаном четланском:

— За мной! За Змей! Кормить Змей! Славный кровь!

Он так крикнул, что его приказ, казалось, накрыл всю долину. Вздрогнули не только золотые, но миштеки-нюсави, ползущие на гору. И такое это было «за мной!», что подчиниться ему захотелось каждому. Даже Желтое Лицо не мог оторвать взгляд от раскрашенного лица йопи.

А тот, не дожидаясь реакции, еще раз властно махнул копьем, указывая на ставку местной правительницы — и рванул вниз, широким шагом нарезая землю.

— Ну, ветер! — восхищенно присвистнул Вочтуиката и кинулся следом.

— Да чтобы вас Чужой сожрал! — возопил в небеса Желтое Лицо. — Бегом! Вниз!

По счастью, золотые были привыкшими к внезапным приказам. Моментально перестроились и с воодушевлением кинулись вслед за «разрисованным» вождем.

Пробегая мимо недоумевающих перьеносных миштеков.

Внизу пришлось краем столкнуться с ополчением. Отмеченная Спина, не дожидаясь своих, с яростным криком сам кинулся на бедных нюсави, которые даже в числе нескольких десятков человек вдруг почувствовали себя совершенно беззащитными перед этим воплощением духа войны. Обсидиановым ножом вошел Спина в толпу, рассек ее, а в прореху рвануло подоспевшее Золотое воинство.

Осталось совсем немного — подняться на противоположный склон.

— Ааа! Запа… запаниковали, псины! — вопил, задыхаясь, Вочтуиката, чудом догнав длинноного вождя йопи. — Ты гляди!… Уходят… бегут, гады!

Поднимающееся Золотой воинство встретил жидкий строй из десятка мак и копий. Это были лучшие воины нюсави, но они лишь на двадцатку вздохов смогли остановить четлан, которых вел размалеванный демон ярости.

Однако, пока герои гибли, правительница миштеков с прислугой уже мчалась прочь с места схватки. Мчалась без паланкина, валяющегося неподалеку, на своих одутловатых ногах, поддерживаемая верными слугами.

— Тапириха ты жирная! — заломил руки Вочтуиката. — Уходит, тварь!

— Догнать! Догнать! — ревел разгоряченный пробежкой Спина.

— Да времени нету, — сплюнул в сердцах куитлатек.

Вдруг он заметил перепуганную служанку, притаившуюся возле паланкина.

— Ага! — разведчик в два шага подскочил к тетке, выхватил нож и махом рассек горло.

В несколько ударов он отделил голову бедняги, схватил за волосы и побежал к краю террасы.

— Орите! — крикнул он золотым. — Орите все, как резаные! Швыряйте вниз опахала эти сраные, тряпки крашеные!

Четлане быстро поняли задумку куитлатека и подняли шум.

А внизу уже царило смятение. Кто-то видел яростный рейд Золотого воинства с расписным демоном во главе, некоторые заметили разгром ставки и улепетывающую правительницу. Эти люди уже в ужасе роняли дреколье и тоже бежали прочь, если не валились без сил наземь. Но значительная часть миштеков всё еще мучительно атаковала неколебимый утес Черного воинства, увлеченная суматохой схватки.

Но и эти люди невольно оборачивались на странные крики за спиной. И холодели от ужаса, глядя на разоренную ставку великой и славной йиацехе, на кровожадного бродягу, размахивающего отрубленной женской головой…

Леденящий вой поднялся над долиной, сотни и сотни миштеков-нюсави бросали оружие и, схватившись за волосы, бежали! Бежали прочь, бежали в родной город, к храму, ибо страх обуял их.

…Золотые собирали добычу на месте ставки, когда на террасу ворвался сам владыка Хуакумитла, оберегаемый двадцаткой черных. На лице его играла буря противоречивых эмоций, непонятно было, в радости он великой или гневе.

— Ты! — заорал он, выхватив взглядом Желтое Лицо. — Ты их сюда повел?!

Командир золотых закаменел. Все-таки Хуакумитла хотел, чтобы золотые атаковали отряд, который обходил утес…

— Мой, — встал между владыкой и Лицом «разрисованный». — Мой повелеть злотым ходить сюда.

— Повелеть? — вздел изумленно брови Сухая Рука.

— Да, — ни капли не смущаясь, подтвердил рослый йопи. — Мой хотеть кровь тапириха.

— Надо же, — Хуакумитла, кажется, все-таки слегка развеселился. — Захотел — и повелел. А зачем тебе