Вдох-выдох - Алиса Медовникова

и я смогла воплотить в реальность эти заманчивые картинки.

Забив второй гол и сравняв счет, Паша подбегает к трибуне и замечает меня. Его глаза расширяются. Он явно не ожидал меня увидеть, ведь наши встречи обычно проходят либо у него, либо у него. Никогда ни на футболе, ни в кино, ни в театре или других подобных местах, да и в кафе мы с ним ходили лишь раз, в наше самое первое свидание. Подобное затворничество мне надоело, потому я решила собираюсь расширить зону нашего покрытия и начала сегодня с футбольного поля.

В мою сторону летит лишь короткий кивок, потому что в сторону Паши уже летит мяч, и он возвращается на поле, но играет по-другому, более скованно что ли. Я быстро подмечаю это и начинаю сожалеть о том, что пришла на матч. Вдруг ему не удобно играть передо мной, особенно после той ночи, когда он мне рассказал о своей травме.

Решив отогнать глупые мысли и начинаю подбадривать его выкриками, как и остальные подружки футболистов, которые, в отличие от меня, сидят в первом ряду.

Пашка слышит это. Поворачивается ко мне и посылает мимолетный, но все же поцелуйчик. Воздушный. А потом подмигивает и кивком головы указывает на здание позади поля.

Я расцветаю, а он забивает третий гол. Победный. И через пару минут игра заканчивается. Игроки уходят с поля, трибуны пустеют, и я теряюсь, потому что не знаю, как поступить. Ждать его на трибунах или домой пойти? А может что-то другое? В итоге решаю пойти к Паше, тем более он сам мне кивал в сторону раздевалки. Надеюсь, что правильно поняла этот намек, потому что сознание мое последние пару минут рисует крайне пикантные сцены, в которых мы с ним вдвоем жарко отмечаем победу его команды. Подобные мысли меня распаляют, и я решаю действовать. Мимо как раз проходит один из игроков, потому спрашиваю:

– Как пройти в раздевалку?

– За автографами что ли? – улыбается футболист.

– Можно итак сказать. – размыто отвечаю я, потому что автограф я хочу персональный. И очень жаркий.

– Понял. Видишь небольшое здание? – уточняет спортсмен и я киваю. – Вот в него зайдешь, повернешь направо и дойдешь до нашей раздевалки. Правда там уже почти никого не осталось. Пашка вроде еще в душе плещется, он у нас водяной, а Димон со Стасом уже вещи в сумки укладывают, так что поторопись.

Я иду к зданию, где в дверях сталкиваюсь еще с двумя футболистами, видимо заявленными ранее Стасом и Димой. Они загадочно улыбаются, придерживают мне дверь и пожелав приятного вечера, покидают здание. Я же прохожу внутрь и быстро нахожу раздевалку. Захожу внутрь, но она пуста. Шум воды подсказывает, что Пашка все еще плещется в душе, потому я иду к нему.

Душевая разделена на три отдельные кабинки, и Паша стоит в последней, но быстро замечает меня.

– Думал, ты уже не придешь, потому что я плохо намекал.

– Ты о матче или о душе?

– Наверное и о том, и о том. Но я рад. Рад видеть тебя на матче и особенно рад видеть здесь.

– Все остальные ушли?

– Да. Поняли намек чуть быстрее тебя.

– Молодцы! – на автомате отвечаю я и, оценив обстановку, замечаю: – Мы вдвоём в общественной душевой. Дежавю.

– И не говори. Как в тот самый раз.

– Вот только в этот раз будет немного иначе. – хитро улыбаюсь я и начинаю снимать с себя одежду.

– И чем же мы займемся?

– О! Сейчас покажу. – смеюсь я и закрыв дверь на задвижку, чтобы нам никто случайно не помешал, иду к нему.

Паша притягивает меня к себе и подводит под струи воды. Мое тело покрывается мурашками от прохладной воды и прохладных рук, собственнически изучающих мое разгоряченное тело. Я прижимаюсь к Паше и целую любимые губы, по которым соскучилась за дни разлуки.

– Как тебе матч?

– Отличный. Но всю игру я думала, что хочу только одного…

– Чего же? – шепчет он, покрывая поцелуями мою шею.

– Чтобы парочку голов ты забил и мне.

– Заманчивое предложение… И как ты хочешь, чтобы я это сделал? Вот так? – целует он уже мою грудь.

– Да. – шепчу я.

– А может вот так? – он разворачивает меня к стене.

– Уже лучше. – упираюсь я руками в плитку.

– Или наконец-то вот так? – он сливается со мной.

– О да! – последнее, что успеваю сказать, потом не до разговоров.

Я просто отдаюсь ему. Отдаюсь этому моменту. Воплощению моих фантазий в реальность. Я целиком растворяюсь в удовольствии, которое жаркой волной накрывает нас обоих, пока сверху на нас падают прохладные струи воды. Мои стоны смешиваются с его. Мы становимся единым целым, двигающимся в едином ритме. Ритме нашей страсти. И четвертый его гол, но уже в нашем персональном матче, получается самым ярким и самым красивым, о чем его извещает мой победный крик.

В раздевалке, до которой мы доходим на ватных ногах, Пашка усаживается меня на лавочку и говорит:

– Почаще приходи на мои игры.

А потом мы одеваемся, и он ведёт меня к себе домой, чтобы после позднего ужина забить еще и пятый гол, венчающий и без того идеальный вечер.

Воскресенье

34 скала. Именно о ней я вещаю почти час, с упоением рассказывая Пашке о том, как куплю себе эту черную бестию и буду валить на ней боком на гонках. Пора уже нашим местным гонщикам переходить с драгрейсинга на дрифт. Моя новая автомобильная любовь Паше очень нравится, потому что он тоже поклонник японских спортивных тачек. И он уже в красках описывает, как будет валить боком в синхрон в очередной раз поддерживая мою идею. А потом предлагает составить плейлист для будущего автомобиля, чтобы качало по всем правилам.

Все начинается прилично. Мы накидываем «гоночную классику» из фильмов «Форсаж» и игр «Need for Speed» и немножко пританцовываем под музыку. Но спустя полчаса наш эрон-дон-дон выходит из-под контроля. Мы распеваем на всю квартиру «Keep rollin, rollin, rollin, rollin», а потом и вовсе разыгрываем по ролям еще один трек DMX «Dogs Out». Женский голос поет «And the dog is out», но мы помогаем не ему. Мы старательно выводим в ответ «Arf, arf, arf, arf».

Импровизированная вечеринка переносится от стола в центр гостиной. Где он кружит меня под основной трек из третьего форсажа. Все по канону, музыка для японской тачки из токийского форсажа. Да, это не романтичный подъем Патрика Суэйзи из «Грязных танцев» и даже не его красивая интерпретация из «Шага вперед» с Ченингом Татумом с которым они с Пашей,