По рукам и ногам - Маша Малиновская

– Игорь…

И тогда всё словно разбивается. Лопается как мыльный пузырь. Котовский замирает в самом низу, почти коснувшись меня губами там, как вдруг вскидывает острый взгляд.

– Разве я разрешал тебе говорить? – голос ровный и спокойный, словно он ожидал, что это произойдёт, будто сам заранее запланировал.

Чувство сожаления растекается внутри, когда Кот возвращается к изголовью. А ещё страха. Я нарушила правила игры, и что теперь? Он накажет меня?

– Ты меня ослушалась, Маша. За это лишают не только поощрения, но и наказывают, – чувствую на висках его пальцы, потом они спускаются ниже и обхватывают мой подбородок. – Но это твоя первая сессия, и я тебя прощаю. Наказания не будет.

Едва я выдыхаю, прикрыв глаза, он склоняется к самому уху.

– Но в следующий раз тебе следует быть внимательнее. У всего есть последствия, мы же с тобой это знаем, правда?

Намёк проходится пилой по грудной клетке, вызывая тянущее чувство внутри.

– На сегодня мы заканчиваем. Но когда я освобожу твои ноги, не вздумай их сжимать.

Это первое, что мне хотелось сделать, но он словно в голову залез. И запретил. Сказал, что наказывать не будет, а не это ли наказание? Когда всё горит там внизу, так и не дождавшись ласки. Единственным успокоением было желание просто сжать ноги, чтобы хоть немного заглушить ощущение неудовлетворения.

Игорь по очереди распутывает каждый узел, освобождает сначала запястья, потом бёдра и ступни. Странно, но когда узлы развязываются и наступает свобода, я чувствую, как ко мне приходит истощение. Оно накатывает волной, распластывая на столе. Мышцы резко расслабляются, в конечности устремляется плавящее тепло. Дыхание выравнивается. Я одновременно чувствую себя и особенно уязвимой, и защищённой. Очень странно и необычно. Пугающе и интригующе.

Ощущения усиливаются, когда Игорь начинает гладить меня по голове.

– Всё хорошо, Маша. Следы сойдут в течение часа. Тебе нужно хорошо отдохнуть. Не пугайся, если почувствуешь себя странно. Со временем ты привыкнешь.

Он берёт меня на руки и относит в дальнюю часть комнаты, туда, где находится кровать. Укладывает на покрывало и заворачивает в него. Я сейчас настолько расслаблена, что даже не задумываюсь о столь странной реакции тела. И мне так хочется, чтобы Игорь хотя бы немного побыл рядом. Но я молчу, наученная недавним опытом.

Я чувствую знакомый запах – миндаль. Приоткрываю глаза и замечаю, что Игорь наливает себе из бутылки на ладонь миндальное масло. А потом немного сдвигает покрывало и втирает тёплыми руками в места, где верёвки оставили следы. Его прикосновения нежны и аккуратны. Трепетны, как когда-то, но теперь в них больше силы и уверенности. Кот и тогда, семь лет назад, не был несмелым мальчишкой, нет. Отнюдь. Но сейчас в этих мягких касаниях власть. Его надо мной. Во всём. И… это осознание накрывает меня невероятным спокойствием. Не знаю, что будет завтра, но сейчас, в данный момент, я в надёжных родных руках.

– Спи, – как приказ заклинателя, который моё тело тут же начинает исполнять, погружая в дрёму. – Позже мы поговорим.

Когда открываю глаза, то поначалу теряюсь. Сквозь тёмные шторы солнечный свет пробивается слабо, сохраняя в комнате густой полумрак.

Это небольшая спальня, не игровая. Продолговатая комната с кроватью, столиком с зеркалом, двумя креслами и вытянутым изогнутым диодным светильником на стойке, который сейчас включен на минимальную неоновую подсветку. Неужели я так крепко уснула, что даже не почувствовала, как Игорь перенёс меня? На улице уже явное утро, если не день.

Сажусь на постели, подтянув одеяло к обнажённой груди. Осматриваюсь и замечаю на стуле у стола сложенную в аккуратную стопку свою одежду. Интересно, Кот сам её сложил или это сделала эта Светлана, а может у него ещё есть работники по дому.

Одеваюсь и заправляю за собой постель. На столике у зеркала нахожу новые упакованные расчёски, баночку с кремом для лица и в тубе для рук.

Можно было бы посчитать это приятной заботой, вот только, кажется мне, я не первая в этой комнате получаю подобное внимание. И это неприятно. Даже больно. Конечно, я не ожидала, что Котовский семь лет хранил целибат, но это саднящее чувство в груди заткнуть очень сложно.

Рядом со столиком замечаю ещё одну дверь. Предположение, что это ванная, оказывается верным. Я чищу зубы одноразовой щёткой, которую нахожу в шкафчике за зеркалом, умываюсь, снова снимаю одежду и принимаю душ. Специально делаю воду погорячее, чтобы кожа покраснела. В памяти почему-то тут же всплывает вчерашняя ночь. Сначала верёвки и узлы, а потом следы на коже, в которые Игорь нежно втирал ароматное миндальное масло. Пытаюсь анализировать, что чувствую. Ощущения смешанные. Я не испытывала боли или какого-то сильного дискомфорта, но состояние было странным. Какая-то неконтролируемая открытость, уязвимость, а потом невероятная расслабленность. Но, кажется, того безоговорочного доверия, что он требовал, я так и не смогла ему дать. Слишком много лет я боялась. Слишком долго оглядывалась, чтобы вот так вот позволить кому-то взять надо мной контроль. Даже Игорю.

В коридоре тихо. Определяю, что комната, в которой я спала, находится на втором этаже. Спускаюсь на первый и чувствую запах кофе. Дверь в кабинет Котовского, в котором я уже была вчера, немного приоткрыта, именно оттуда так великолепно пахнет, а ещё тихо играет музыка. Знакомая песня «Wet rain».

Перед дверью я вдруг робею, по рукам и ногам проходятся мелкие мурашки. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, а потом тихонько стучусь.

– Входи, – слышу ответ.

Кот сидит за столом и что-то печатает в ноутбуке. На нём чёрная футболка без рукавов с белым принтом какого-то затейливого то ли иероглифа, то ли знака. Взгляд цепляется за детали: красивые рельефные плечи, массивное серебряное кольцо на пальце, часы на кожаном ремешке, серебряная цепочка с крестиком. Не то чтобы я считала Кота атеистом, но крестик почему-то удивляет.

– Доброе утро, – говорю и вхожу. И вдруг понимаю, что сказать ему мне сейчас больше нечего.

– Доброе, Маша, – Игорь захлопывает крышку ноута и поднимает на меня внимательный взгляд. По телу снова бегут мурашки от такого знакомого прищура. – Если хочешь, сделай себе кофе на кухне, а потом возвращайся.

Сначала хочу отказаться, но потом вдруг ощущаю острую необходимость взять паузу хотя бы на пару минут. Да и кофе действительно хочется.

Киваю и ухожу к двери.

– Кухня налево от кабинета.

Красиво у него. Идеально чисто. Стильная чёрно-белая мебель, даже островок есть и небольшая барная стойка. И техники всякой, вмонтированной в мебель столько! Кофемашину нахожу быстро, ничего сложного, всё интуитивно понятно. Делаю себе любимый латте и с наслаждением отпиваю глоток, обнимая ладонями кружку.

Во рту становится сладко и тепло, приятно. Отпиваю ещё немного, чтобы не расплескать, пока буду идти обратно. Надо поторопиться, Игорь же ждёт.