Интриганки - Наталья Будянская

– Тебе сложно остаться дома на ужин? Подождут твои друзья.

– А ты спросила о моих планах на вечер?

Лиза смотрела с вызовом.

– О моих планах родители не спрашивали. Они говорили, я слушалась. Такое было воспитание, авторитетное.

Оксана пыталась держать себя в руках и говорить низким ровным голосом.

– А у моих друзей спрашивают. Сейчас не советский союз, пора перестроиться, ма.

– Я предложила семейный ужин…

– Ты решила, – жестко перебила Лиза, – ты всегда всё решаешь. А нам только отдаешь приказы. Не заметила? И ждешь, что мы будем радоваться и благодарить. А нам это надо? Твои планы и приказы. Хочешь жить по графику и расписанию, живи. Меня не трогай. Я сама знаю, как мне будет лучше и что я хочу.

Лиза распахнула входную дверь. Оксана еле держалась на ногах от злости, хотелось отлупить бесстыдницу поварешкой. Сама ничего по дому не делает и еще смеет мать поучать. Что происходит? Лиза шагнула на порог.

– И как папа с тобой до сих пор живет и еще не повесился?

– Что это значит? – Оксана задохнулась от негодования, – а ну вернись!

– Ты всегда строгая, – выпалила Лиза, – мне это не нравится. Лучше бы тетя Женя была моей мамой, веселая и смешная. С ней легко. А ты вечно зацикленная на порядке. Дисциплина как в армии. Кому это надо? Я живая, не солдат, и вообще не твоя собственность. Оставь меня в покое.

Лиза ушла, хлопнув дверью.

Эхо последних фраз врезалось в голову и сверлило мозг. Обида затопила сознание. «Вот паршивка! Я ее кормлю, обуваю, одеваю, всё покупаю, что хочет…» обида топила и душила, наваливаясь аргументами. Оксана немного всплакнула, но вернулась к утке с яблоками. Скоро вернется Сергей. Может и к лучшему, ужин вдвоем.

Часто бывает, что в волне захлестнувшей обиды, мы видим жизнь в черном цвете. Негатив сыпется как из рога изобилия. Один сплошной негатив. Так проявляется горькое слово «обида». Это она душит своими зелеными лапками горло, выдавливает слезы, напоминает все промахи близких, невнимательность мужчины, неблагодарность детей, бытовые моменты, когда хотела как лучше, а они не оценили. Да-да, обида всесильна. Очень опасное оружие, мощное и истребляющее. Ее нельзя выпускать надолго. Как собаку. Только на поводке и только в наморднике. Жалко себя? Обидели? Выплесни злость, пусти слезу и выругайся вслух. Облай неприятеля, как собака прохожего. Но потом залезь обратно в будку и затихни. Увидишь, как полюс настроения тут же сменится. Моментально, в течении пяти минут.

Но если дать обиде возможность погулять на свободе подольше, она привыкнет к такому раздолью и возвращаться в будку не захочет. Поселиться в сердце и будет владеть человеком долго, отравляя жизнь ему и окружающим.

Оксана этот фактор давно усвоила, еще в начале семейной жизни, когда часто и густо обижалась на Сергея. Поняла, что ничего результативного это чувство в себе не несет. Только отравляющую жалость и злость. Хочет Оксана всю жизнь прожить как крапива или молочай – горькой и обжигающей? Нет. Поэтому, выработала схему как с этим чувством справляться быстро. Совсем истребить не получилось, но укротить – под силу каждому человеку.

Сергей вернулся с работы вовремя. Дежурно поздоровался, быстро переоделся и закрылся в ванной. Оксана в ожидании ужина сервировала стол и напевала любимую мелодию. Через полчаса ожидания, поинтересовалась что происходит? Прислонилась к двери и постучала:

– Сережа, ты скоро? Сколько можно мыть руки?

Дверь неожиданно распахнулась.

– Что ты хочешь?

Сергей выглядел уставшим и сердитым. Оксана растерялась. Попыталась улыбнуться и сказать как можно нежнее:

– Жду тебя на ужин.

– Я не голоден.

Дверь закрылась.

Оксана замерла с полотенцем в руках, не веря происходящему. Что происходит? Что за аттракцион негативных повторений? Ее семья сговорилась испортить ей настроения и обгадить благие намерения? От злости дернула запертую дверь и пнула ногой. Шум воды прекратился. Оксана сделала шаг назад. Дверь снова открылась, выглянул намыленный голый торс.

– В чём дело?

Оксана молча моргала, сдерживая слезы от обиды.

– Ты не можешь поужинать сама?

– Я готовила для тебя, – вымолвила сквозь сдавливающие рыдания.

– Я не хочу, спасибо.

– Но я всё приготовила!

– Я не просил.

Ровный голос мужа взбесил долго сдерживающую эмоции женщину, она взорвалась, разбила все тарелки на кухне и выкинула в мусорное ведро утку с яблоками. Целиком. Вместе с разносом.

Сергей вышел из ванны, посмотрел на погром, достал бутылку водки из холодильника и налил себе полную рюмку. Выпил залпом. Оксана сидела на полу среди осколков и тихо плакала.

– Что случилось? – тихо спросил он у жены.

– Ничего.

– У меня был тяжелый день, – предупредил Сергей, – дважды спрашивать не буду.

– Ты меня не любишь, – прошептала сквозь слезы Оксана.

– А ты меня?

Сергей посмотрел на жену в упор. Ее заплаканные глаза выражали крайнее недоумение.

– А ты разве не видишь? Я для кого сегодня весь вечер стараюсь?

– Не знаю. Для себя, наверное, чтобы доказать себе, что ты хорошая мать, хозяйка и жена.

Оксана вытерла слезы, села на табуретку.

– Ты хочешь сказать, что тебе безразличны мои кулинарные подвиги?

– Начинается… – Сергей устало вздохнул и налил еще одну рюмку.

– Налей и мне.

Оксана протянула уцелевший стакан.

Молча выпили.

– Не выбросила бы утку, было чем закусить, – сказал Сергей, занюхивая корочкой хлеба.

– Сам отказался, – парировала жена.

– Ксюш, вот ты, вроде, умная женщина с педагогическим образованием, но иногда ведешь себя, как полная идиотка. Мне нравится, как ты готовишь, но я не хочу садиться за стол по твоему принуждению. Я не хочу возносить хвалу небесам, что моя жена накрыла стол и дождалась меня с работы. Если ты меня действительно любишь, поинтересовалась бы сначала моими планами. Банально спросила «как дела?»

Оксана выпила два стакана сока прежде, чем смогла ответить.

– Я спросила.

– Нет, ты решила сама и поставила в известность меня. Я не знаю, что творится в твоей голове в момент посещения идей, но хотелось бы, чтоб ты свои планы на семью, согласовывала с этой самой семьей.

– Я хотела сделать сюрприз.

Просыпалось женское возмущение.

«Я что, должна согласовывать с ними все ингредиенты ужина?»

– Ты позвонила в тот момент, когда я собирался на операцию.