Давай притворимся, что этого не было - Дженни Лоусон

И тут-то я поняла, что слишком влюблена в него, раз не думаю о собственной безопасности, а еще что мне, пожалуй, нужно к психотерапевту.

А еще в тот момент я заметила, что он весь напрягся, а по радио зазвучал его голос. И тут я подумала, что он точно меня убьет, потому что это идеальное алиби: ведь когда найдут мое тело, все решат, что он был в студии. Но тут я увидела, что он смотрит на меня с кривой улыбкой, и услышала, как Виктор по радио говорит другому диджею про девушку, с которой познакомился и в которую влюблен, и про то, что в конце каждого эфира он ставит напоследок песню Стинга «Когда мы танцуем», признаваясь таким образом этой девушке в любви. А потом он сказал, что настолько эту девушку полюбил, что собирается сделать ей предложение прямо сейчас.

А затем я повернулась и увидела, что Виктор незаметно открыл пассажирскую дверь и встал передо мной на колени, держа в руке кольцо с настолько маленьким бриллиантом, что я не сомневалась – он купил его сам. И я согласилась, отчасти потому, что любила его, отчасти от радости, что меня никто не убьет, а отчасти потому, что знала – он не выпустит меня из машины пописать, пока я не соглашусь за него выйти. И тогда я поцеловала его, а он все стоял, преклонив колено и преграждая мне дорогу. И тогда я спросила у него, можно ли мне в туалет, а у него искривилось лицо, и я стала переживать, что испортила такой романтичный момент, но тут он выпрямился, и я заметила, что он случайно встал коленом прямо в битое стекло.

Помню, я подумала тогда, что если бы мне не хотелось так сильно в туалет, то, наверное, я сказала бы ему, что нам нужно подождать, потому что, по правде говоря, я была слишком разбита, чтобы выходить за кого бы то ни было замуж. Но к тому моменту, как я вышла из туалета, он уже обзвонил всех, кого только знал, и сказал им, что я согласилась.

Несколько раз я пыталась убедить Виктора, что он совершил ужасную ошибку, сделав мне предложение, но каждый раз, когда я принималась убеждать его, что ему будет лучше с одной из тех девиц с фотографий, он отмахивался, считая, что я говорю так из-за низкой самооценки. Даже когда я объявила, что у меня не все в порядке с головой, он сказал, что я преувеличиваю, потому что он был свидетелем моих незначительных панических атак и периодических нервных срывов и решил, будто хуже уже не будет.

Как-то утром, вскоре после того, как мы обручились, я проснулась от того, что Виктор ко мне потянулся, но вдруг остановился и медленно сел. Очень осторожно он спросил:

– Дорогая…? А ты… ты что, описалась?

И я была такая вся:

– ЧТО?! Ну, конечно же, я не описалась!

А потом я подумала: «Фу, НЕУЖЕЛИ я и правда описалась?», потрогала все вокруг, но ничего не нащупала, а потом увидела огромную лужу, медленно просачивающуюся из-под одеяла в пространство между мной и Виктором. Тогда я закричала:

И скинула с себя одеяло, разбрызгивая повсюду кошачью мочу.

Виктор подпрыгнул с кровати с рвотными позывами и проклятьями в адрес меня и кота, и тут я поняла, что – несмотря на полное отвращение, которое вызывала у него мысль, что я его опи́сала, – он все равно старался сохранять спокойствие и относиться к ситуации с пониманием. Как видно, он воображал, будто я настолько безумна, что стану на него писать. Вот тогда-то я и поняла, что, может быть, у нас с ним и правда есть шанс.

Тем не менее мне жалко Виктора, потому что он знал, что у меня есть какие-то проблемы с головой, но при этом он еще и предполагал, что я стройная от природы. То есть, как мне кажется, он рассчитывал, что я буду безумной, но при этом еще и горячей безумной штучкой, – но потом он настоял, чтобы я обратилась к психотерапевту нашего колледжа, а она отговорила меня от всей этой анорексии, и я моментально набрала пятнадцать килограмм, что было хорошо для моего здоровья, но при этом было ни капли не сексуально. Кроме того, я случайно начала есть твердую пищу, так что обходилась Виктору дороже, чем он предполагал изначально. В общем, он заключил по-настоящему дерьмовую сделку.

Мне всегда казалось несправедливым, что у меня было так мало времени понравиться родителям моего будущего мужа, в то время как у Виктора был целый год, чтобы завоевать сердце моих.

Конечно, нелегко пришлось нам обоим. Однажды, когда он пришел к нам домой на обед во второй или в третий раз, мы – я, мама и Виктор – сидели в гостиной и болтали. Мы с мамой сидели на диване, и нам было оттуда видно, как в комнату на цыпочках зашел папа. Он поднес палец к губам, давая нам понять, чтобы мы не говорили Виктору, что он стоит у него за спиной с живой рысью под мышкой. Пожалуй, именно этого я бы и боялась больше всего на свете, приводя парня домой, если бы мне только хватило фантазии представить, что мой отец додумается швырнуть живую рысь в мальчика, которого я буду хотеть впечатлить. Я же решила, что папа просто случайно оставил дома рысь, заснул, а потом спросонья осознал свою ужасную ошибку и, услышав голос Виктора, решил незаметно вынести животное на улицу, чтобы Виктор не подумал, будто мы из тех людей, которые держат дома живую рысь. К сожалению, замысел моего отца заключался вовсе не в этом, и мои глаза округлились от ужаса, когда он наклонился, заорал звучным радостным голосом: «ПРИВЕТ, ВИКТОР!»

Большинство людей, читающих эти строки, подумают, что таким образом отец запугивал моих поклонников, стараясь внушить им, что они должны хорошо обращаться с его дочерью, – однако его это нисколько не заботило. Он с не меньшим удовольствием швырнул бы рысью в меня или в маму, но ему мешала наша сверхчеловеческая способность улавливать звуки, которые он издает, когда пытается не шуметь. В защиту своего отца могу сказать, что это была маленькая рысь, которую он вскармливал, чтобы потом отпустить в дикую природу, а не одна из взрослых особей, которые обитали на заднем дворе. В то время мой отец держал несколько взрослых рысей, правда, они почти не бывали дома, а если моя мама и обнаруживала кого-то из них внутри, то загоняла метлой в клетку. Как-то раз я спросила, зачем мой отец время от времени заводит рысей, и она сказала, что «он собирает их мочу». Потому что, ну вы знаете. У кого отцы не собирают что-нибудь? (Кстати, если в вашем регионе рыси не водятся, то знайте, что это такие звери вроде небольших тигров, и этих зверей частенько недооценивают. По мере возможности они избегают конфликтов, но если их довести, то они с радостью сожрут твое лицо[20]. Они прямо как барсуки, и лучше держаться от них подальше.)