Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти - Борис Вадимович Соколов

class="p1">– Мне необходимо по очень большому общественному делу переговорить с генералом Брусиловым.

– Он нездоров и никого не принимает.

– Но я задержу его пять минут, дело чрезвычайной важности.

– Я сейчас скажу мужу, подождите у телефона.

Передаю все это Ал. Ал. и прибавляю, что судя по говору еврей. Ал. Ал. по своей манере всех принимать и всех выслушивать велел сказать, что он дома и пусть придет. Через 10–15 минут входит маленького роста пожилой еврей. Я не ошиблась.

– Простите, что я вас беспокою, но дело в том, что у нас создалось О-во, в котором необходимо Ваше участие: Вы такой справедливый, высоко-гуманный человек, Ваша мировая слава может помочь нашему делу…

– Но в чем же оно?

– Вы конечно слышали, что решено наделить землею евреев, но для оборудования земельных хозяйств и вообще для водворения на землю большого количества еврейских семей у нас нет денег. Америка обещает дать 30 миллионов. Но ведь Ваше имя настолько большая величина, что если Вы будете с нами, то она еще накинет несколько миллионов. Вы понимаете? (Будкевич, несомненно, представлял ОЗЕТ – Общество землеустройства еврейских трудящихся, общественную организацию, созданную в январе 1925 года. ОЗЕТ должен был во взаимодействии с Комитетом по земельному устройству еврейских трудящихся при президиуме Совета национальностей ЦИК СССР (КомЗЕТ) должен был организовать массовую еврейскую аграрную колонизацию в СССР. Предполагалось за 10 лет посадить на землю полмиллиона евреев. Помощь колонизации готовы были оказать Объединенный распределительный комитет американских фондов помощи евреям, пострадавшим от войны (Джойнт) и Всемирный союз ОРТ (Общества ремесленного и земледельческого труда среди евреев). ОЗЕТ возглавил старый большевик Юрий Ларин (Лурье), но среди членов правления было немало неевреев, например, поэт Владимир Маяковский. Однако большинство евреев хотели получить квалифицированную профессию в городах, а не заниматься совершенно непривычным для них крестьянским трудом. Даже тот факт, что «лишенцев» (нэпманов, лишенных избирательных прав как занимающиеся частным предпринимательством), которых среди евреев было 30 % по сравнению с 7 % по всей стране, в случае участия в программе колонизации восстанавливали в правах, не стал серьезным стимулом. К тому же в Европейской части районы колонизации представляли собой невозделанные целинные земли, а хорошие сельхозугодья в Биробиджане, на территории Амурского казачьего войска, почти все уцелевшие члены которого вместе с семьями бежали в гражданскую войну в Маньчжурию, были слишком удалены от «черты оседлости». Сильнейший удар по колонизации нанесла насильственная коллективизация и голод 1932–1933 годов. В 1925–1937 годах только 126 тыс. евреев переехали в места колонизации на юге Украины, в степном Крыму и в Биробиджане, а остались там всего 53 тыс. человек. В 1937–1938 года почти все руководство КомЗЕТ и ОЗЕТ, равно как и еврейских автономных районов и автономной области в Биробиджане, было репрессировано, соглашение с Джойнтом и РОТ не было возобновлено и программа колонизации прекращена. – Б.С.)

Ал. Ал. побледнел. У меня буквально ноги задрожали. Я села, чтобы не упасть.

– Да, конечно, я понимаю, – спокойно отвечал А. А. Но должен Вам сказать, что мы живем в такое время, когда вся земля принадлежит крестьянам. Вот если они мне скажут, что согласны на это, то и я соглашусь! А ведь иначе, если я без их позволения, без участия самих хозяев да буду распоряжаться их достоянием – они придут ко мне, да и спросят: ты что же это, Алексей Алексеевич, взятку с евреев взял. Нашу землю им отдать хлопочешь, а нас батраками к ним пристроить!

– Да кто же это посмеет. Кто же к Вам допустит их. Я не ожидал от Вас этого, ведь евреи сражались под Вашим начальством. Кровь свою проливали…

– Я и награждал тех, кто отличился, я не делал разницы между хорошим русским солдатом и хорошим еврейским солдатом.

– Мы это знаем и народ еврейский высоко ценил Вас всегда и вот почему я пришел к Вам. Ведь мы такие же русские…

– Прекрасно. Я стою за то, чтобы земля русская принадлежала земледельцу. Это у Вас там появился какой-то СССР, а для меня важна Россия. Россия для русских и для всех народов искони ее населяющих. Те евреи, которые родились у нас и которые сражались за Россию, тем более, если пострадали, должны быть наделены землею. Но ведь к нам приехало множество евреев со всего мира, из Америки, из Европы, в Одессу из Египта понаехали еврейские семьи и нет квартир для них, и там и здесь выселяют русских из их жилищ, чтобы помещать приехавших евреев. Прогоняют со службы русских, чтобы эти самые места давать евреям… Это я слышу без конца. Равноправие одно – а засилье, совсем другое… Простите меня, я евреев никогда не обижал, ценил их ум и энергию и таланты, но в вопросе о земле я хотел бы знать, мнение русских крестьян и без этого решиться быть в Вашем О-ве никак не могу. Вы желаете добра своему народу, позвольте же и мне желать добра прежде всего русскому народу.

– Но ведь советы так решили, а советы состоят из русских людей… Это воля народа… Я никак не ожидал от Вас это слышать…

– Простите меня, но я не изменю своего решения. Я стар и довольно поработал. А то, что Вы мне предлагаете – это опять-таки выступление, а это мне не по годам и чревато последствиями.

– Очень сожалею, очень сожалею, но Америка дала бы миллионы, если бы Ваше имя было с нами…

С чего начал, тем и кончил.

Я, провожая его в переднюю, говорила ему, что у меня много больших друзей всей жизни было среди евреев, память многих из них я чту глубоко, но что нас поссорила злая, несправедливая политика, нас поссорила вражда чужая, не наша личная, и это очень печально для всех одинаково. Но он меня не слушал и последние его слова были произнесены очень раздражительным, злым голосом:

– Никак не ожидал… Полагаю, что это не злая воля, а только заблуждение… Но это очень печально…

У меня чуть сорвалось с языка:

– А как назвать намеки на американские миллионы. Злой волей, взяткой или наглостью, переходящей все границы. – Но я смолчала и вернулась к бедному Алексею Алексеевичу, которого никак не хотят оставить в покое.

В этот вечер мы поделились своими впечатлениями от этого визита с нашими соседями по квартире – пролетариями. Они все, конечно, возмущены и негодуют. Иван говорит: «Да если Алексею Алексеевичу из Америки денег дадут, так пусть он лучше нам безлошадным лошадок купит. Большинство крестьян без лошадей, без коров. А то, накося, жидов благодетельствовать. Мало русской бедноты, что ли»

Шкурный вопрос один свернет коммунистов совершенно ясно. И в этот вечер, как и всегда, А.А. говорил, что евреи так умны, многие, кажется, глубоко образованы, такие мыслители, что скромные заурядные люди совершенно ими сбиты с толку. Множество людей русских, боясь показаться недостаточно умными, делают вид, что читают их многотомные книги и длиннейшие газетные разглагольствования на политическую и религиозную тему. Нужно признать, что этот сильный, энергичный, талантливый народ силою наглого внушения, гипноза держит массу нашего народа в руках. Ведь народ без религии вымирает, гибнет, история это доказала. Евреи пережили пять цивилизаций, Ассирийскую, Египетскую, Византийскую, Римскую и Христианскую и сильны своей спайкой до сих пор, потому что у них прежде всего религия. Это для христиан они атеисты, а втайне они все правоверные иудеи».

Приходится признать, что антисемитизм был весьма распространен среди русской интеллигенции, и супруги Брусиловы не были исключением. Во втором томе мемуаров, опубликованном через много десятилетий после его смерти, генерал Брусилов прямо рассматривал русскую революцию как часть всемирного заговора, план которого изложен в «Протоколах сионских мудрецов» (эту фальшивку он считал подлинным документом). В мемуарах Брусиловьной религией не только на пустозвонных плакатах, как при Керенском, как я это думал в начале революции, – то, конечно, не стал бы мешать полякам, а напротив, помог бы этому христианскому народу в чем только смог бы!

В то время я еще не понимал, что революции нашей, русской, уже нет; что не она нас прихлопнула окончательно. А нахлынуло совсем иное: всемирная антихристианская борьба, желающая уничтожить весь свет Христов во имя тьмы сатанинской. Совершенно для меня ясно, что не только многие большевики, но и множество евреев решительно не знают, в каком тупике очутились, на кого работают! Кто-то верно сказал, что большевики очутились в темной прихожей того большого антихристианского движения, которое ими руководит, и они сами не знают, кто дает им свои директивы (вспомним, как большевик Иван Бездомный в погоне за Воландом и его