Этой ночью можно все - Сьюзен Стивенс

– Надо. Я буду работать над выставкой. Мы станем общаться через Интернет и обо всем договоримся ближе к моим родам.

Обсуждение будущего их малыша через экран компьютера напоминало Таджу ребенка, сидящего на чемодане, разделенного странами с двумя группами людей: одна – с добрым сердцем, а другая – равнодушная, для которой общественная жизнь важнее всего остального.

– Я буду регулярно звонить тебе, – сказал он.

– Нам лучше жить порознь, – ответила Люси.

Тадж считал, что в невозможности договориться с Люси виноват скорее он, а не она. Его ненависть к отчиму Люси усилилась до предела. Она отвернулась, пряча слезы.

Отъезд из Калалы был мучительным. Люси настояла на том, что полетит коммерческим рейсом. Ей приходилось скрывать свои эмоции и притворяться, что ее душа не разрывается на части.

Она решила, что они оба виноваты. Тадж связан с Калалой и отказывается предоставить себе шанс на счастливую личную жизнь. А Люси не желает терять независимость. Ей было невыносимо думать о том, как Тадж женится ради блага своей страны. Подобный брак погубит его, а также его жену и детей. Тадж обязан изменить законы Калалы. Но Люси не может на это повлиять, поэтому ей следует думать о своем будущем и построить стабильную базу для собственного ребенка. Если Тадж хочет воспитывать малыша, Люси не будет ему мешать.

Когда самолет поднялся над облаками, ей стало жаль Таджа, который стольким себя обделяет. Она хотела поделиться с ним драгоценными моментами настоящей жизни, чтобы он почувствовал ее радость. Наверное, Люси ему надоела. Как только они вернулись в крепость после пикника, он сделал все возможное, чтобы организовать ее поездку домой. Она почувствовала облегчение, потому что между ними не было выяснений отношений, но вплоть до последней минуты она надеялась, что Тадж попросит ее остаться.

Люси вздохнула, глядя в иллюминатор. Статус эмира Калалы всегда будет мешать Таджу следовать желаниям его сердца.

– Я буду с тобой на связи, – сказал он в аэропорту, где они оба с трудом сдерживали чувства, и беспристрастно поцеловал ее в обе щеки.

– По поводу работы? – уточнила она.

– По поводу всего, – ответил он, повернулся и зашагал прочь в окружении охранников.

Они станут общаться по поводу проекта выставки сапфиров Калалы, а пока Люси надо писать диплом и работать. Если Тадж поручит интересоваться своим ребенком кому-то из сотрудников, Люси обидится, но переживет и это. Настроившись на деловой лад, она вынула блокнот для эскизов и принялась за первоначальный дизайн первой выставки всемирно известных сапфиров Калалы.

Прежде Тадж чувствовал себя полноценным, заботясь о благе своей страны. Но после отъезда Люси он не мог отдыхать, здраво рассуждать и подолгу работать как прежде.

После самого долгого периода одиночества в его жизни ему следовало действовать. Он потерял много времени. К нему пришло озарение, и он закрыл папку с королевскими документами. Важнейшего документа среди них не было. Теперь он знал, что потерял, и был готов сражаться не только за Калалу, но и за Люси и их нерожденного ребенка.

Созвав внеочередное заседание Королевского Совета, Тадж зачитал новый закон о королевском браке, и советники согласились, что пора менять прежние традиции.

– Я так понимаю, все это из-за любви? – с трудом скрывая волнение, спросил Абдулла – друг его детства и член Совета, который показывал Люси Волчью крепость. Заседание Совета уже закончилось.

– Я женюсь на женщине по своему выбору, – сказал он Абдулле. – Если она примет меня, – прибавил он с непривычным смирением.

– Люси! Я так и знал! – воскликнул Абдулла, практически танцуя на месте от волнения. – Она с характером, – произнес он с явным одобрением. – Именно такая женщина тебе и нужна.

От перспективы изменить устаревший закон Тадж напевал себе под нос.

Тадж нетерпеливо хмыкнул, спускаясь по трапу самолета. Люси была уже на седьмом месяце беременности. Вот так много времени понадобилось на изменение закона в Калале. Что она с ним сделала? Влюбился ли он в нее?

К счастью, будучи эмиром Калалы и одним из богатейших людей мира, он обладал привилегиями, одной из которых был доступ к королевским самолетам и яхте, а также отсутствие формальностей при посещении чужой страны. Его яхта стоит на причале в Кинг-Док, и он скоро будет на ее борту.

Ему не следовало отпускать Люси. Он попросил водителя лимузина прибавить скорости. Семь месяцев. До родов осталось совсем недолго. Он сможет присутствовать при родах Люси, но сначала им надо договориться о том, как они будут жить дальше. До сих пор они разговаривали только о выставке, которую Люси организовывала вместе с его командой. Но ребенок важнее всего для них обоих. Люси по-прежнему страдает от проделок своего отчима, но Тадж поможет ей забыть об этом. Она будет смело смотреть в счастливое будущее.

Он полагал, что Люси все еще работает в прачечной. И он не ошибся. Взъерошенный и невыспавшийся, он поднял воротник пальто и всмотрелся в запотевшее окно прачечной. И сразу приободрился. Люси работала за прилавком, была веселой и, как всегда, по-дружески разговаривала с клиентами.

Отодвинувшись от окна, он остро почувствовал потерю, словно ребенок, который прижимался носом к окну, рассматривая угощение, которое никогда не получит. Он так разволновался от предстоящей встречи с Люси. Ничего подобного с ним не случалось раньше. Он влюбился. Раньше при помощи секса, власти, огромного богатства и королевских привилегий он открывал любую дверь, но ничто из этого не имело значения для Люси. Она шла по жизни своим путем, ее было невозможно купить.

Над дверью звякнул колокольчик, когда Тадж вошел в прачечную.

– Тадж! – Люси побледнела и схватилась руками за прилавок.

Ужаснувшись тому, что встреча с ним навредит Люси или ребенку, Тадж мгновенно подскочил к ней, перепрыгнул через прилавок и взял ее за руки. Он облегченно вздохнул, когда ее лицо порозовело.

– Нам надо прекратить встречаться таким образом, – тихо произнес он, вглядываясь в ее лицо.

Хмыкнув, она высвободила руки. Клиенты уже ушли, поэтому они остались наедине. Люси вернулась к работе: прикрепляя бирки к одежде, она передавала ее через отверстие в люке в стиральное отделение прачечной. Она была такой грациозной, ранимой и желанной. Тадж представил себе, как она прикасается к его телу прохладными руками и целует мягкими губами.

– Ты можешь сделать перерыв? – спросил он.

– У меня перерыв на обед через полчаса, – взглянув на часы, ответила она.

Тадж приободрился, хотя продолжал говорить сдержанно:

– Можно угостить тебя кофе?

– В кафе, где мы познакомились? – Она посмотрела на него так, словно видела его впервые.

– Я жду тебя там, – подтвердил он.