Завеса Звездной пыли и Жестокости - Анали Форд

вкус в своей крови. Так же как и твой запах, – прошептал он, борясь с желанием слизнуть кровь с губ. – Он опьяняет.

Он одновременно завораживал и пугал.

– Продолжай, – сказал он, снова склонив голову и опасно понизив голос. – В этот раз с чувством.

Я оскалилась.

– Ты чертов садист!

– А ты, в свою очередь, умоляешь фейри о сделке. Конечно, если не боишься продолжать.

Я знала, что он издевается надо мной, но мне было все равно.

Вызов был принят.

– Король Сирен, – произнесла я, вслед за этим понизив голос. – Я стою здесь. Перед вами. На коленях. Молю… умоляю вас о сделке.

Сирен наклонил голову набок, потом с его языка сорвалась притворная невинность:

– Какую сделку?

Я снова стиснула зубы.

– Сделку, которую я отвергла в первый раз.

– А во второй?

Я чуть не откусила себе язык.

– Тогда я ее тоже отвергла.

– Для фейри, которая просит меня о сделке, отвергнутой ею не один раз, а дважды, ты слишком высоко стоишь на коленях.

Горячая кровь прилила к щекам, но я зашла слишком далеко. Нельзя сдаваться. Я опустилась ниже, сев бедрами на щиколотки, не отводя от него взгляда.

Но и этого оказалось недостаточно.

– Ниже.

Мои руки прикоснулись к ледяному полу, а шея изогнулась так сильно, что стало больно смотреть на него.

– Ниже.

У меня не было выбора, и я отвела взгляд, связывающий нас. Холод ночи мгновенно окутал меня, сжимая горло невесомыми когтями и разливая жар по дрожащему телу. Ноги болели от того, что я съежилась на полу, колени жгло, ступни покалывало от отсутствия притока крови.

Я наклонялась вперед, опершись на ладони, до тех пор, пока мое лицо не оказалось на одном уровне с его щиколотками, ступнями и вплотную рядом с полом.

Унижение горячей волной нахлынуло снова.

– Король Звездного двора, – произнесла я утонувшим в ткани его мантии голосом. – Умоляю вас.

– Произнеси мое имя снова.

– Король…

– Просто имя на этот раз. Мое имя.

Я подняла голову, чтобы снова поймать его взгляд. Чувство разрушающего изнутри унижения достигло пика.

– Прошу, – на этот раз всерьез прошептала я. В уголках глаз стали собираться слезы злости, ярости, страха и… не знаю, каких еще мерзких эмоций. Я лишь знала, что больше не выдержу. – Прошу, Сирен, – повторила я. – Прошу, заключи со мной сделку.

В этот момент он сдался.

Он рывком поднял меня на ноги и притянул к себе так близко, что наши тела слились в объятиях. Рукой обвив мою талию, он прижимал меня к себе все сильнее и сильнее, пока между нами не осталось больше и дюйма свободного пространства. Вторая рука фейри покрепче сжала мое запястье, но, хотя я понимала, что утром там появятся синяки, я не отстранилась.

В запястье расцвела приятная боль.

Тогда, прижавшись к нему, я почувствовала всю силу его возбуждения. Оно выдавало себя блеском глаз, ускоряло пульс под белоснежной кожей, заставляло его увеличивающееся достоинство, прижатое к моему животу, затвердеть.

– Я, король Сирен из Звездного двора, выбираю тебя, Делфина, принадлежащая к тому же двору, для заключения сделки, – произнес он, и его голос раскатами грома пронесся по всей башне. – Ты позволишь мне показать тебе, каково быть звездной фейри, а если с приходом фестиваля Мидсоммар ты захочешь вернуться в Алдерию, я отведу тебя.

Затем он прижался губами к моим, так быстро, что это сложно было назвать поцелуем. Этого было достаточно, чтобы скрепить сделку не только магией, но и кровью.

Как только я ощутила ее железный привкус, я почувствовала, как огонь побежал по моим венам.

По искоркам в его глазах я поняла, что он тоже это почувствовал. Магия сделки запечатала его рану, на месте которой – в отличие от той, что кровоточила у меня на груди, – не осталось даже шрама.

Я ожидала, что он овладеет мной прямо здесь и сейчас. Жар между нами пылал так же ярко, как звезды сияли снаружи. Не знаю, было ли дело в магии сделки, скрепившей узы между нами, или же просто мои инстинкты фейри ответили на прикосновение сородича. Но уже ничто другое не имело значения.

Вот почему я не стала бороться, когда он повел нас, охваченных друг другом, по направлению к новому проходу, все еще не сводя с меня глаз.

Я бы не смогла ему отказать. И не отказала. Но вместо кровати мы оказались в главном зале.

И мы были не одни.

К нам повернулись сотни изумленных глаз. Мы вышли из двери позади длинного стола, простиравшегося так, что стулья, расположенные лишь с одной его стороны, смотрели в сторону огромного зала, уставленного другими столами поменьше.

Лица застыли в ожидании, но я не могла понять, чего именно они ждут.

– На что они смотрят? – прошипела я, безуспешно стараясь вырвать свое запястье из усилившейся хватки Сирена.

– На тебя, конечно, – ответил он, прежде чем выпрямиться и выпятить подбородок перед собравшимися фейри. Его голос прозвучал достаточно громко, охватывая даже самые удаленные уголки комнаты и вылетая сквозь открытые своды в сумрак за пределами замка.

– Как и обещал, я представляю вам потерянного члена нашего двора. Делфину, – объявил он, а затем снова повернулся ко мне, встретившись со мной взглядом, и следующие слова произнес только для меня: – Добро пожаловать домой.

Глава четырнадцатая

Делфина

На этот раз его слова не заставили мое нутро вывернуться наизнанку, как это произошло тогда, когда он впервые их произнес. Ныне это случилось снова, и я больше не была заточена в Элизии. На этот раз я получила шанс вернуться домой.

Вернуться в свой настоящий дом, и это все меняло.

С того момента, как меня силком притащили в мир фейри, я была на пирах в двух разных дворах, но все равно не была готова к собранию в Звездном дворе. Сама комната напоминала смешение убранства во дворах Никса и Калдамира. Длинный стол был похож на тот, что стоял в Лесном дворе, а сводчатые каменные потолки больше напоминали архитектуру Горного.

Но не оформление двора отличало это место от других. А его жители.

Не успело объявление Сирена превратиться в эхо, как поднявшееся ликование тут же его заглушило. На повернутых ко мне лицах не было ни злости, ни страха, ни ненависти, ни даже нездорового любопытства, которые прежде я так часто замечала на лицах людей и фейри.

Когда фейри этого двора смотрели на меня, они не воспринимали меня как существо, на которое можно поглазеть,