Шляпка с перьями - Мэри Бэлоу

Она была потрясена тем, как он целовал ее. Его губы приоткрылись – она чувствовала теплое дыхание на своих губах. Она чувствовала вкус его губ. И он коснулся ее языком. Но больше всего она была потрясена собственной реакцией. Она ощущала его поцелуй не только губами. Она чувствовала его всем телом, начиная со странного напряжения в груди и в самых интимных частях своего тела. Ноги почти подломились под ней.

О да, если ему нужна невинность – он ее получит в полной мере.

Она изменится для него – и ради него.

Поэтому весь следующий день – и четыре последующих дня – она безропотно стояла долгими часами, пока личная модистка герцогини снимала с нее мерки и прикладывала к ней образцы, демонстрируя бесконечные тюки тканей и разнообразнейшие детали отделки. Она следовала всем советам ее светлости герцогини и модистки, всего несколько раз осмелившись возразить. Она недоверчиво отнеслась к количеству одежды, подобранному для всех мероприятий, в которых ей придется участвовать последующие шесть месяцев – а потом, конечно, ей потребуются более просторные платья. На это она ничего не сказала.

Дома – в доме герцогини – она просиживала еще более долгие часы, пока Патти, ее новая горничная, очень разговорчивая и не менее умелая, укладывала волосы в изобретательные прически самых разных стилей. Она прислушивалась к отзывам герцогини и терпеливо сдерживала желание схватить расческу и расчесать эти элегантные сооружения.

Дома она также ходила вслед за герцогиней и слушала, какие распоряжения та отдает экономке, повару, дворецкому. Она запомнила манеру ее светлости разговаривать и отдавать приказы целому сонму прислуги. Она искренне восхищалась спокойной холодностью, с которой ее светлость обращалась со слугами, но все же задумывалась, так ли ужасно будет, если прибавить немного теплоты. Ей приходилось отгонять подобные мысли. Если герцогиня именно таким образом управляет домом, она должна выучиться тому же. Когда придет ее время, она не расстроит его, попытавшись завести друзей среди слуг.

В личной гостиной герцогини, где они подолгу просиживали над вышиванием – Стефани это занятие нравилось больше, чем штопка и пришивание заплат, которыми ее заставляли заниматься по вечерам у Бернаби, – она слушала и запоминала рассказы о высшем свете, его обычаях и морали. Она запомнила все те мелкие детали, которые помогут избежать недоразумений, как например то, что она может протанцевать с одним и тем же мужчиной, даже со своим женихом, всего два танца за вечер, или то, что приветствовать леди либо же джентльменов без титула нужно иначе, чем вдовствующих графинь и герцогинь. И что сейчас, пока она только мисс Стефани Грей, ей следует кланяться ниже, чем когда она станет герцогиней Бриджуотер.

Она узнала, что ей не следует ожидать что она часто будет видеться с мужем после замужества. Высший свет осудит, если они будут постоянно находиться вместе. У мужчин свои собственные интересы, и они не любят, когда жены относятся к ним собственнически. Если ее супруг пожелает завести любовницу после женитьбы – ее светлость говорила об этом как бы между прочим, как обо всем остальном, – ей следует сделать вид, что она об этом не подозревает. Ревность – признак дурных манер. И если она решит завести любовника, это можно будет сделать, только приняв все меры предосторожности, очень тайно и только после того, как подарит герцогу сына.

– Конечно, я надеюсь, – добавила ее светлость, – что Алистер будет тебе верен. Но он взрослый человек и глава этой семьи. Он поступает так, как хочет. Я говорю об этом только, чтобы ты поняла, как это принято, Стефани. Очень важно, чтобы ты знала общепринятые правила и следовала им.

Она изучала правила и тщательно сохраняла их в памяти, чтобы не допустить ни единого промаха, когда придет время появиться в свете. Она не сделает ошибок. Она не опозорит его.

Он не заезжал всю эту неделю. И никто не заезжал. Кроме двух продолжительных визитов на Бонд-стрит и к модистке ее светлости, Стефани провела всю неделю дома, видя только герцогиню и слуг.

Но настал день, когда огромное число свертков было доставлено на дом и вызвана модистка. Новый гардероб Стефани был готов. Она примерила каждое платье, в то время как герцогиня и швея критически осматривали их, оговаривая последние изменения.

Стефани, похоже, была готова к выходу в свет. Следующим вечером намечался бал в доме маркизы Гайден. Бал давался в честь помолвки герцога Бриджуотера и мисс Стефани Грей.

Маркиза Гайден, вспомнила Стефани, приходилась герцогу сестрой.

– Я бы предпочла, чтобы ты впервые появилась в свете на более скромном, спокойном вечере, Стефани, – сказала герцогиня. – Но, может, так даже лучше. И ты вполне готова, дорогая. Я убедилась за прошедшую неделю, что ты быстро учишься и прилагаешь к этому все старания. Я очень тобой довольна. Алистер тоже будет доволен. Завтра он заедет, чтобы сопровождать тебя к Гайденам на ужин и бал, который состоится после ужина.

Стефани медленно вздохнула. Она не опозорит его, думала она. Он увидит, какая она, и останется доволен. Он будет наблюдать за ней весь вечер и будет удовлетворен ее поведением.

Ох, она так надеялась, что ничем не вызовет его недовольства. Она так ему обязана. Она должна отплатить ему за все хорошее, что он сделал, хотя бы такой малостью.

Мысль о том, что они скоро увидятся, заставила сжаться ее желудок. Она была ни приятной, ни неприятной до конца.

Его матери удалось за неделю сотворить чудо. Это было первое, что подумал герцог Бриджуотер, когда видел Стефани вечером перед балом у Гайденов.

Он стоял в холле дома матери. Ему сказали, что леди почти готовы к выходу и что он должен их подождать внизу. Первой вышла мать, которая выглядела как обычно величественно в платье из пурпурного атласа и тюрбане, украшенном перьями. Он взял ее за руки и поцеловал в обе щеки.

– Как всегда, мама, – искренне сказал он, – ты выглядишь слишком красивой и слишком молодой, чтобы быть моей матерью.

– Но, – сказала она, – только мой сын умеет делать такие комплименты.

Она спустилась раньше Стефани Грей, понял он, чтобы он смог сосредоточить все свое внимание на невесте, когда та появится на лестнице. Он посмотрел наверх и увидел, что она спускается. Действительно, подумал он, это можно назвать только чудом.

На ней было бледно-зеленое платье. Низкий вырез с небольшой оборкой открывал грудь. Платье сверху было украшено кружевом. Она надела жемчужную нитку на шею и небольшой браслет на затянутую в перчатку руку. Волосы были высоко подняты с затылка и боков, но легкие завитки у висков смягчали строгость прически. Он пока видел ее только спереди, но знал, что сзади волосы завиты в изящные локоны.

Он узнавал изысканный вкус матери в обманчивой простоте платья и прически. Она выглядела безупречно элегантно. Она затмит всех тех женщин на балу – а таких будет немало, – которые решат привлечь внимание к себе пышностью нарядов.