Миссия по спасению Мира! - Peace Warrior

меч, собираясь с мыслями о том, что положу на алтарь победы всё, что только смогу.

Но…

Неожиданно все противники остановились. Они буквально замерли. Словно шёл фильм, и кто-то поставил на паузу. На поле боя сражаться прекратили все. Сразу стало так тихо, словно я лишилась слуха.

На Какаши, что был уже практически без сил, прекратили нападать, а члены организации остановились сами, как и их оппоненты.

Все смотрели в нашу с Саске сторону.

Я вначале не понимала. Что-то случилось? Может, меня погрузили в гендзюцу? Или всех парализовали?

Но через несколько мгновений до меня дошло.

Смотрели все НЕ НА НАС с Саске.

А на того, кто стоял ЗА НАМИ.

По лицам врагов можно было прочитать чудовищный ужас. Словно им вынесли смертный приговор, и через несколько минут каждому предстоит положить голову на гильотину.

Да и сама я всей шкурой до кончиков пальцев ног ощущала животный страх. Я не чувствовала его чакры, не слышала дыхания, но я точно знала — позади стоит ОН. Безымянный…

Все зашевелились только спустя секунд пять-десять. И первыми это сделали враги. Они просто начали бросать оружие и бежать. Буквально со всех ног. Врассыпную. Куда глаза глядят.

От испуга я сделала несколько шагов назад и в кого-то врезалась. Тут же сделав шаг вперёд, нервно сглотнула. Хотела повернуться, но тело словно сковало.

Неожиданно вокруг всех нас образовался огромный красный барьер. Он охватил всех, включая пытавшихся сбежать врагов.

Он не хочет, чтобы они ушли…

Некоторые попытались преодолеть барьер, но были поражены сильной молнией и замертво упали, тем самым показывая, что попытка пройти будет стоить жизни.

Испугавшись, противники тут же отпрыгнули. И начали оборачиваться в поисках выхода. Было интересно, но одновременно страшно и жутко на это смотреть: как загнанные в угол звери, которых вот-вот поведут на убой, они искали спасения и не находили его. Это было по-настоящему страшно — видеть, как трясутся колени, падают из рук кунаи, как шиноби, что минуту назад пытались тебя убить, паникуя, убегают, дабы не быть убитым самим. То, что творилось, потрясло меня до глубины души. Вот оно — ИМЯ. Просто имя, слыша которое, уже убегают. Шиноби, встреча с которым — стопроцентная смерть.

— Лидер! — послышался голос, а за ним ещё один.

— Это он! Тот самый!

— Безымянный шиноби?

— Безымянный! — кто-то из врагов уже кричал.

— Он не снимает маски!

— Безымянный-сама! — рядом прозвучал новый голос, и, повернувшись направо, я увидела двух знакомых членов организации и ещё четыре новых. Они все, склонив головы, сидели на одном колене, смирно ожидая приказа. — Мы всех убьëм, вы только скажите.

— Пока не надо, — наконец-то прозвучал голос. Понять пол по голосу я не смогла. Он был не низким и не высоким, и словно каким-то приглушённым. — Вначале поговорим.

— Связать их?

— Да, — как только приказ был озвучен, все тут же исчезли, за исключением одного человека.

— Вы их будете допрашивать, или это сделать нам? — парень замолчал и посмотрел на врагов.

— Я, только вначале… — дальше я не смогла разобрать, почувствовав резкую боль в шее от толчка. Перед глазами всё начало расплываться, и дальше я ничего не помнила.

***

Проснулась я под крики. Жуткие крики, будто кого-то резали. Когда голоса стихли, я попыталась открыть глаза и понять, в чём дело и кто именно кричит. Голова гудела, перед глазами всё было размыто, словно мне хорошо так ударили по затылку (что, собственно, и было).

Сфокусировав взгляд, я увидела свои руки: сбитые кулаки, засохшая кровь у ногтей, мелкие порезы и ссадины, доставляющие массу неудобств. Поморгав и просканировав местность, я обнаружила только своих и врагов, чему собственно не удивилась — члены организации свою-то чакру скрывают.

Я пошевелила несколько раз руками и предприняла попытку встать. Приподнявшись на локтях, я посмотрела в сторону, откуда доносились крики, и замерла. В нескольких десятках метров стояли наши: Какаши, Саске, к тому же пришли Джирайя и Итачи. Впереди них несколько членов организации и ещё какой-то новый человек в белом плаще. Вот на нём я и зацепила своё внимание. Он стоял перед одним из врагов, что, как и остальные, был связан и сидел на коленях. Отсюда я не услышала их разговор, но сразу же поняла, что это не беседа. Это допрос. Причём жёсткий.

Связанный враг что-то активно старался доказать этому человеку, издали казалось, что он даже плакал. Но в ответ Безымянный только немного покачал головой. Я немного напряглась — интуиция подсказывала, что сейчас будет что-то очень-очень нехорошее! Шиноби ещё чуть походил из стороны в сторону. Враг весь сжался и, сгорбив спину, что-то прокричал, он ревел. Безымянный обернулся, спокойно подошёл и, совершенно не напрягаясь, словно делает это каждый день… Свернул. Ему. Шею.

На мгновение я забываю как дышать. Наблюдая, как враг, нет, в первую очередь, человек, падает на землю подобно мешку с картошкой, я рвано выдыхаю. Ком тут же встаёт в горле, и я, кажется, вдохнуть больше не могу.

Тут же подошёл ещё какой-то член организации и стал оттаскивать его. Я наблюдала за тем, как, протащив мертвого врага за шиворот метров пятнадцать, тот бросил его к остальным.

Вглядываясь в эту, можно сказать, кучу мертвых-наброшенных-друг-на-друга людей, мой мир пошатнулся. Кулаки непроизвольно сжались, и я почувствовала, как начинает закипать злость на всю эту треклятую контору террористов-убийц. Я думала, они не такие, как Акацуки, а нет, такие же психопаты-убийцы!

Не прекращая часто дышать, я встала и решила чуть подойти. И чем ближе подходила, тем больше начинала разбирать, о чём шла речь. Злость и ярость буквально растекались по жилам, но я старалась держать себя в руках.

«Мы шиноби, мы ведь должны быть к этому готовы. К тому, что в нашем мире есть место пыткам, допросам. И что если информация жизненно необходима — её надо добыть даже таким путём», — я старалась доказать себе, что это необходимые меры. Но душа отвергала все эти жалкие оправдания. Логика и чувства вели внутри меня самую настоящую войну. Я прекрасно понимала, зачем они это делают и для чего, но в то же время чувствами я не могла понять, какими же надо быть людьми, чтобы опуститься до такой бесчеловечности!

— Так и продолжим играть в молчанку?! — чуть громко и грубо обратился к врагам Безымянный, и я остановилась. Тут мне было всё слышно, и подойти