Башни полуночи - Брэндон Сандерсон

Ветер стих. На её слова ответила тишина. Её слёзы окропили пыль под её ногами, словно капли дождя.

- Это… создание не имеет чести, - сказала она. - Она нас уничтожила.

Хуже того, эта женщина - Онкала - вспоминала о матери своей матери. О своей бабке. Онкала при этом вспоминала её лицо. И Авиенда узнала его.

Оно было её собственное.

Внутренне сжимаясь, закрыв глаза, она шагнула вперёд, в самый центр светящихся колонн.

* * *

Она была Падрой, дочерью Возрождённого Дракона, гордой Девой Копья. Она выдернула копьё из шеи умирающего шончанина и проводила взглядом остальных, отступавших через Врата.

«Испепели Свет того, кто научил Шончан Перемещению, - подумала Падра. - Даже если их плетение не самое совершенное».

Она была убеждена, что ни один из ныне живущих людей не понимал Единой Силы так, как она и её родные. Она направляла с детства, и её братья с сестрой были такими же. Для них это было естественно, и все остальные, кто умел направлять, по сравнению с ними выглядели неуклюжими.

Она была осторожна и не говорила этого вслух. Айз Седай и Хранительницы Мудрости не любили, когда им напоминали об их недостатках. Однако это было правдой.

Падра присоединилась к сёстрам по копью. Одна из них осталась лежать мёртвой на траве, и Падра мысленно оплакивала её. Тарра, из Таардад Айил. О ней будут помнить. Но они обрели честь, потому что убили восемь шончанских солдат.

Она сплела Врата - она делала это настолько же быстро, насколько думала. Падра всё время удерживала Единую Силу, даже когда спала. Она не знала, каково это - не иметь приносящую спокойствие, пульсирующую Силу в глубине своего сознания. Остальные говорили, что боятся быть уничтоженными ею, но разве это возможно? Саидар был частью её, как рука или нога. Как кто-то может быть уничтожен собственной костью, плотью и кровью?

Врата вели в лагерь Айил в землях, называвшихся Арад Доман. Лагерь не был городом; у Айил вообще не было городов. Но это был очень большой лагерь, и его не переносили уже почти десять лет. Падра широким шагом пересекла лужайку, и её уважительно поприветствовали айильцы в кадин’сор. Дети Дракона: Падра, её братья и сёстры стали для Айил… чем-то особенным.

Они не были лордами - при этой мысли ей становилось дурно. Но она была чем-то большим, чем обычная алгай’д’сисвай. Вожди кланов обращались к ней и её братьям и сёстрам за советом, и Хранительницы Мудрости проявляли к ним особый интерес. Они разрешали ей направлять, хотя она не была одной из них. Она не могла прекратить направлять так же, как не могла перестать дышать.

Она отпустила сестёр по копью и пошла прямо к палатке Ронама. Вождь клана и сын Руарка - должен услышать её доклад. Она вошла и удивилась тому, что Ронам оказался не один. На ковре сидели ещё несколько мужчин, все оказались вождями кланов. Её братья и сестра тоже были тут.

- А, Падра, - сказал Ронам,- ты вернулась.

- Я могу зайти в другой раз, Ронам, - сказала она.

- Нет, тебя ждали. Садись и раздели со мной тень.

Падра склонила голову, благодаря за оказанную честь. Она села между братьями - Алархом и Джандуином. Хотя все четверо детей - два брата и две сестры были близнецами, все выглядели непохожими друг на друга. Аларх взял много из их мокроземских корней, у него были тёмные волосы. Джандуин был светловолосым и высоким. Рядом с ним сидела Маринна, их сестра, круглолицая и миниатюрного телосложения.

- Я должна доложить, - сказала Падра Ронаму, - что патруль Шончан оказался там, где мы и предполагали. Мы с ними сразились.

Присутствующие беспокойно зашептались.

- То, что они вступили в Арад Доман, не противоречит Перемирию Дракона, - заявил Тавалад, вождь клана Гошиен Айил.

- Так же, как и то, что мы убили их за то, что они подошли слишком близко, вождь клана, - возразила Падра. - Айил не связаны драконьим перемирием. Если Шончан хотят осмотреть наш лагерь, они должны понимать, что рискуют.

Несколько присутствующих - больше, чем она ожидала, - кивнули, соглашаясь. Она бросила взгляд на Джандуина, и тот поднял бровь. Незаметно для всех она подняла два пальца. От её копья погибли двое шончан. Она предпочла бы захватить их живыми, но шончан не заслуживали того, чтобы стать гай’шайн. Пленниками они также были отвратительными. Лучше избавить их от позора, позволив умереть.

- Мы должны поговорить о том, для чего мы собрались, - сказал Алалвед, вождь Томанелле Айил. Падра быстро подсчитала. Были приглашены все одиннадцать вождей, включая тех, между кем была кровная вражда. Такого собрания не случалось с того времени, как её отец собирался отправиться на Последнюю Битву.

- Так о чём мы пришли поговорить?- спросил один из вождей.

Алалвед тряхнул головой.

- Копья волнуются. Айил не созданы для того, чтобы толстеть в плодородных землях, выращивая зерно. Мы воины.

- Дракон просил о мире, - ответил Тавалад.

- Дракон просил о мире других, - возразил Алалвед. - Он исключил Айил.

- Это верно,- сказал Дарвин, вождь Рийн.

- Значит, после долгих лет, во время которых мы сдерживали кровную вражду, мы вернёмся к набегам друг на друга? - тихо спросил Ронам. Он был отличным вождём клана, во многом похожим на Руарка: мудрым, но не пугающимся битвы.

- Какой в этом смысл? - спросил Шедрен, вождь Дарайн Айил.

Остальные кивнули. Но это поднимало более крупную проблему, ту, о которой часто упоминала её мать. Что значит быть Айил сейчас, когда долг прошлому отдан, а тох народа искуплен?

- Сколько мы можем терпеть, - сказал Алалвед, - зная, что у них в плену находятся айильские женщины с этими их ошейниками? Годы идут, а они до сих пор отвергают все предложения о выкупе или обмене! Они отвечают нам на нашу вежливость грубостью и оскорблениями.

- Мы не созданы для того, чтобы умолять,- сказал старый Бруан. - Скоро Айил превратятся в откормленных мокроземцев.

Все кивнули, соглашаясь с его словами. Мудрый Бруан пережил Последнюю Битву.

- Если бы только Императрица Шончан… - Ронам покачал головой, и Падра знала, о чём он думал. Старую императрицу, которая правила во времена Последней Битвы, отец Ронама считал женщиной чести. Говорили, что взаимопонимание с ней было почти достигнуто. Но уже прошло много лет с момента завершения её правления.

- Неважно, - продолжил Ронам. - Копья начинают затевать стычки. Наши люди сражаются при любой встрече. Это в нашей природе. Если Шончан не прислушиваются к доводам разума, почему мы должны терпеть их выходки?

- Так или иначе, драконье перемирие долго не продержится, - сказал Алалвед. - Конфликты между странами - обычное явление, хотя никто не говорит о них вслух. Кар’а’карн потребовал у монархов дать обещания, но не принуждал их. Многие мокроземцы не держат слова, и я боюсь, что Шончан проглотят их, пока они ссорятся из-за пустяков.