Бесконечность не предел - Василий Головачев

— Понял, ты держись, они ещё могут нагрянуть.

— Мне-то чего бояться, у меня всё на виду. Кстати, Паша ещё не приехал? Ты можешь ему доверять, он хороший парень, бывший десантник. Он вам поможет.

— Спасибо, родненькая, я у тебя в долгу.

— Мне кажется, тебе надо уехать из Бийска.

— Эту проблему я и буду решать сейчас с Андреем.

— Он с тобой?

— Сидим, пьём кофе. — О нападении на сына Данимир решил сестре не рассказывать.

— Пусть позвонит потом.

— Я ему скажу. — Саблин отключил айком, посмотрел на племянника. — Мама просит позвонить.

— Вечером. Я вот что придумал: у Серафима дядя — лесник, живёт в Сосновом Бору, деревушка такая недалеко от Бийска. Может, вы съедете туда?

— Я-то не против, только согласится ли твой друг?

— Уговорю, Сима — чувак понимающий.

— Только чтоб никому ни слова! Охотники церемониться не станут, им плевать на людей, они сами — нелюди, точнее, особые программы.

— Само собой, дядь Дан.

— Звони. — Саблин поманил жену за собой, сказал в коридоре: — Позови наших стариков в кабинет на втором этаже, я поговорю с ними. Андрей договорится со своим другом, и мы переедем в другое место.

— Куда?

— Тут недалеко, в Сосновый Бор.

Саблин поднялся на второй этаж, посмотрел на тела Прохора и Юстины, сжал зубы так, что они заныли. Будущее перестало представляться ему в розовом свете, на горизонте, фигурально выражаясь, сгущались тучи и слышался тихий гром. Скоро должна была грянуть гроза, способная нарушить мирное течение жизни самым непредсказуемым образом.

Он набрал номер Кати.

Бывшая помощница Юстины отозвалась не сразу.

— У нас тут торжества по случаю прибытия в Суздаль президента, — приглушенно заговорила она. — Всех бросили на поддержание порядка на улицах, даже ОМОН.

— Катя, нас нашли, — сказал Саблин.

Лицо девушки в экранчике айкома исказилось, хотя это скорее всего было результатом помех. Но речь её была энергичной и решительной. Помощницу себе Юстина выбирала в соответствии со своим характером.

— Отбиться сможете?

— Мы сейчас переедем в другое место, но команда мне не помешала бы.

— Я переговорю тут кое с кем, пару человек мы пришлём.

— Пары человек мало.

— Это пока всё, что я могу обещать, звоните.

Связь прервалась.

Данимир вспомнил о Таглибе, друге ДД, помогавшем им полгода назад бежать из Суздаля. Житель Арабских Эмиратов, он был далеко, однако обещал прилететь в Россию при первом же вызове. Саблин не хотел беспокоить его лишний раз, но надо было предпринимать серьёзные меры, чтобы выжить.

Пришли алтайцы, не требующие никаких объяснений по поводу происходящего, относившиеся к жизни с философским спокойствием детей природы.

Данимир коротко сообщил им о переезде «в глубину России», поблагодарил за терпение и заботу и отпустил. О причинах переезда говорить ничего не стал, чем меньше старики знали, тем лучше было для них самих.

Оставалась ещё одна обязанность — сходить к Дану-2 и обсудить с ним положение дел в сорок четвёртом числомире. Данияру, судя по всему, тоже приходилось несладко, если и его нашли в Ергаках ищейки Владык, то помочь Прохору-44 мог теперь только «родич» Саблиных — Даныбай Шаблюка.

Несусветная реальность

Ждали реакции австранглийского спецназа.

Даныбай уверял, что его «братья» выбили программы Охотников из всех четверых оперативников SASR, однако на всякий случай все подготовились к отступлению, не представляя, как это можно сделать, находясь на борту плавучего отеля.

Прошло два часа после схватки Саблиных с «диверсантами из Бездн», вселившимися в психику молодых парней и девушек, на горизонте никто подозрительный не появлялся, и команда Даныбая слегка расслабилась.

— Будем держать оборону, — сказал он, собрав своих сослуживцев в каюте Прохора. — И разрабатывать план возвращения. Мои «братишки во числе» будут приходить ко мне по очереди, но физически помочь они нам не в состоянии. Самим надо думать, как разруливать эту дурацкую ситуацию.

— Давайте высадимся на берег и рванём в аэропорт, — предложил Прохор, вопреки ожиданиям Даныбая не проявивший никакого страха. Наоборот, неопределённость и угрозы его только раззадоривали, и Павлина, не знавшая мужа с этой стороны, наблюдала за ним заинтересованно и недоверчиво.

Впрочем, она тоже не особенно переживала, полностью переложив заботы по обеспечению безопасности на плечи мужчин.

— На берег высаживаться нельзя, — возразил снайпер. — А тем более ехать в аэропорт. Нас тут же перехватят. Эту четвёрку послали целенаправленно, но ведь кто-то дал им команду пробраться в отель и вербануть Прохора? Убедившись, что они не справились с заданием, Мбали обложат со всех сторон.

— Сколько у нас времени? — спросил Миранда, развалившийся в кресле с глюйсом в руке.

— В каком смысле?

— Когда они нападут снова?

— Трудно сказать. Эти парни уже не нападут, ими никто не командует. Судя по тишине, на борту отеля нет больше запрограммированных боевиков, готовых совершить нападение. Это означает, что сасровцы доложат своему командованию о провале…

— Если они помнят, что получили задание атаковать Прохора, — перебил Даныбая Тихий.

— Согласен, могут и не помнить. Тем не менее они всё равно доложат командованию о положении дел, и оно отправит сюда ещё одну группу. Не думаю, что отправлять её будут аж из Австранглии, это как минимум часов шесть полёта. Скорее всего подразделение SASR располагается где-то на самом Мбали или на каком-то из соседних островов. Но и в этом случае, пока оно раскачается, пока наши подопечные высадятся, пока будет подготовлена команда, пройдёт время.

— Сколько?

— Часов двенадцать… максимум сутки. Хотя ожидать повторного налёта надо постоянно.

— Сутки. — Миранда погрузился в размышления.

Даныбай посмотрел на Прохора, игравшего с «мышкой» ноута.

— Есть светлые идеи?

— О чём ты разговаривал с… «родственниками»? Мысленно?

— Мы особенно и не разговаривали.

— Не спрашивал их о числомирах?

— Самую малость. Они сами заговорили о Первомире, то есть о мире, порождённом единицей — монадой. Ещё чуть-чуть вспомнили о путешествиях в экзотические миры… когда тебя искали.

— Расскажи о Первомире.

Даныбай положил в рот дольку балайма.

— Я и не вспомню досконально. Одиннадцатый «братец» называл Первомир миром Прави, которая якобы задаёт всей Вселенной божественные законы. — Даныбай пожевал дольку, проглотил. — Вся эта числовая хрень… пардон… все миры после единицы — Явь, мир Нуля — Навь… это всё, что я помню.