Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини

несколько обиженно ответил доктор.

— Тогда какого дьявола вам здесь надо?

— Сегодня утром вас повесили в Тайберне, — несколько невпопад сказал доктор.

— Значит, я всё-таки в аду. Но я умоляю вас дать мне хоть какую-нибудь накидку, иначе если я и не сгорю здесь, то уж непременно замёрзну.

Доктор поспешил исполнить его просьбу, и пустился в пространные рассуждения, объясняя сэру Джоффри, что с ним произошло.

— Я мёртв и хочу таковым остаться хотя бы до тех пор, пока не посчитаюсь с этим плутом, сэром Генри Тэлбери, — мрачно заявил сэр Джоффри, выслушав доктора.

Затем он рассказал доктору свою историю, которой тот безоговорочно поверил и согласился, что справедливость должна восторжествовать. Однако долгие часы, проведенные сэром Джоффри без всякой одежды на холоде не прошли бесследно, и он почти неделю провалялся в постели, страдая от жестокой простуды, прежде чем смог покинуть дом доктора и отправиться в Харлингстон.

Он бодро шагал по извивавшейся среди редкого леса узкой дороге и остановился лишь когда впереди, на открытом пространстве, смутно замаячили строгие очертания большого серого строения. В левом его крыле из высоких, почти до земли окон первого этажа сквозь неплотно задернутые шторы пробивались полосы света, ложившиеся замысловатым узором на молодую траву лужайки, разбитой возле дома. Одно из окон по случаю тёплой погоды было распахнуто настежь, и сэру Джоффри захотелось узнать, что делается в доме сэра Генри.

Мировой судья сидел в непринужденной позе в кресле, широко расставив свои толстые короткие ноги и положив на одно колено парик. Он довольно посасывал длинную трубку, и рядом с ним находились графин и бокал, почти до самых краев наполненный искрящимся янтарным вином. Его массивная лысая голова поблескивала в свете двух свечей, горевших справа и слева от него на столе, заваленном какими-то бумагами. Прямо перед ним стояла женщина в чёрном, высокая, хорошо сложенная, с правильно очерченным благородным лицом, и в её красивых глазах застыли скорбь и мольба. Это была леди Свэйн.

— Сэр, — говорила она, — я взываю к вашему милосердию и умоляю вас более тщательно расследовать происшествие. Тогда вы сами убедитесь, что сэр Джоффри никак не мог оказаться грабителем, сколь велики ни были его прочие грехи. Сэр Генри, вы сделали меня вдовой. Не делайте же меня ещё и нищей.

Сэр Генри не спеша извлек изо рта мундштук своей трубки.

— Мадам, — ответил он, — ваш муж был признан виновным судьей и судом присяжных. Он был разбойником по кличке Том-Ловкач, в этом нет никаких сомнений.

Воцарилось напряжённое молчание, внезапно нарушенное резким звуком отдёрнутых штор. Леди Свэйн обернулась и истошно вскрикнула; сэр Генри поднял голову, да так и замер с открывшимся от изумления ртом. Его лицо побледнело, а трубка выпала из его внезапно онемевшей руки на пол и разлетелась на дюжину осколков. Им было чего испугаться: в окне они увидели двойника сэра Джоффри Свэйна. Он стоял, наслаждаясь произведённым эффектом, и на его лице играла язвительная усмешка.

Леди Свэйн первая нашла мужество обратиться к привидению.

— Это ты, Джоффри? — чуть слышно прошептала она.

Сэр Джоффри уже открыл было рот, собираясь ответить, но тут ему пришла в голову неожиданная мысль. Стоило ли сейчас доказывать свою невиновность? Ведь суд приговорил его к смерти, и если он хотел спасти свои владения от конфискации, сейчас следовало действовать более тонко.

Легкой походкой он приблизился к столу, за которым восседал судья.

— Мадам, меня зовут не Джоффри. Мое имя Джек Хэйнз, но я более известен как Том-Ловкач, грабитель с большой дороги. Ваш покорный слуга, мадам, и ваш тоже, сэр, — непринужденно расшаркался он перед ними.

Кровь бросилась в лицо сэру Генри. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. Леди Свэйн первая пришла в себя. Она круто повернулась к сэру Генри и театрально простёрла к нему руки.

— Вы слышали, сэр Генри! — вскричала она. — Теперь вы верите мне? Пусть же справедливость восторжествует наконец.

— Подождите, мадам, — рявкнул судья. — Что вам здесь нужно? — обратился он уже к сэру Джоффри.

— Увы, сэр, я не сумел прийти раньше, — ответил тот. — Однако, как я вижу, даже сейчас моё появление может принести некоторую пользу. Знайте же, что это я лишил вас сотни гиней, а вовсе не сэр Джоффри Свэйн. Говорят, что он был чертовски похож на меня. Фактически, его обвинили в разбое только потому, что он ехал на моей кобыле. Так-то творится правосудие в наши дни.

Сэр Генри не сводил изумлённых глаз со своего гостя. Этот малый и в самом деле казался точной копией сэра Джоффри — тот же голос, рост, те же пропорции фигуры и цвет волос. Столь поразительное сходство заставило его поверить, что он и впрямь совершил ошибку. Он резко поднялся с кресла, и двинулся было через комнату к колокольчику, чтобы вызвать прислугу, но сэр Джоффри был начеку.

— Вы куда, сэр Генри? — услышал судья за своей спиной вкрадчивый голос сэра Джоффри Свэйна и, оглянувшись, замер на полпути: прямо ему в лицо смотрело дуло пистолета. — Вам мало, что из-за вас одного невинного уже повесили? — продолжал он. — Чёрт побери, сэр, законы Англии не допустят, чтобы за одно и то же преступление вздёрнули двоих.

Секунду сэр Генри молча глядел на него.

— Вы очень похожи на покойного сэра Джоффри, — сухо, словно констатируя факт, сказал он, — и никто не осмелится поставить мне в вину сделанную тогда промашку. Однако я уверен, что найдется достаточно других обвинений, чтобы и вас отправить на виселицу.

— Возможно, но я рекомендую вам оставить эту тему, если вы не хотите, чтобы к этим обвинениям добавилось ещё одно — убийство сэра Генри Тэлбери.

Сэр Джоффри Свэйн улыбался, но его голос был твёрд, и сэру Генри не оставалось ничего иного, как повиноваться. Сэр Джоффри подошёл к двери, ведущей из комнаты, запер её и положил ключ себе в карман.

— Послушайте меня, сэр, — начал он, — и вы тоже, мадам. Мне искренне жаль сэра Джоффри, хотя всем известно, каким негодяем он был. И я явился сюда как раз для того, чтобы доказать, что он неповинен в преступлении, за которое его повесили. Он не был грабителем, и его вдове следует полностью возместить понесённые ею убытки.

— Вот это уже другой разговор, — удовлетворённо кивнул сэр Генри. — Поскольку я видел вас и выслушал ваше признание, я не меньше вашего желаю не усугублять страдания леди Свэйн. Вы дадите клятвенные показания?

— Я сделаю это, как только в моём распоряжении окажутся перо, чернила и бумага.

Скоро признание, которое могло спасти владения сэра Джоффри Свэйна,