Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани

его в заботе об этой аферистке. Но теперь это не имеет значения: любовь Клода к Фредику, даже если он не его биологический сын, так велика, что они неизбежно даже внешне станут похожими друг на друга.

Но для мужчины даже важнее всего остального в гороскопе его Марс. И у Клода он – в «родном» знаке Рыб. Это особый вид мужества: обладая необычайной чувствительностью всех органов чувств, они терпеливы и не агрессивны, способны на любые жертвы для тех, кого любят. Думаю, Клод отдаст жизнь за дочь или одного из сыновей. За меня его умоляю не умирать – сиротам нужен отец. К тому же Меркурий в Рыбах породил всех гениев в музыке. И Клод в их числе. А его интерес к русской культуре, как и к другим зарубежным, обусловлен не только любовью ко мне, но и Юпитером в Стрельце. Радует, что такие люди глубоко верят в Бога и философски осмысливают любое событие в жизни. У Георгия Марс тоже в Рыбах. А вот у Иллариона он во Льве. Поэтому все в нем несколько театральное. Он разыгрывает из себя мафиози кинематографического. И у него это получается блестяще. Но временами он не может удержаться от некоего благородства к женщинам. Увы, только к красивым… Интересно, что у добряка Миши Марс в Скорпионе. А это налагает отпечаток черной краской на его светлый образ: эта планета максимально сильна в этой позиции. Так что Миша в душе абсолютно бесстрашен, максимально страстен, он может умереть за свою любовь или убеждения. Но при этом он любой поставленной перед собой цели будет добиваться любыми способами. Без моральных ограничений. И умеет мстить врагам. Его обиды бывают мучительны до депрессии. Миша в эмоциональном плане может быть деспотом. Другое дело Фредик. У него Марс в Весах. Ему нужна гармония во всем, как воздух. Он рано женится по большой любви. Подозреваю, что-либо на моей дочери, либо на дочери Таисьи. Да-да, я не оговорилась насчет дочурки. Я вполне допускаю мысль, что Фредик – не сын Клода. Ведь образ жизни Жизель допускает любые варианты. В этом же знаке Марс у Роберты. Недаром она так полюбила малыша – он ее единомышленник!

Подобный Марс у Лилии. Но в ее варианте он выразится в том, что она будет очень долго колебаться перед принятием решения и никогда не будет уверена в правильности выбора.

А вот у Таи Марс в Стрельце. Она сама непоседа и правильно выбрала мужа по знаку Зодиака.

А вот мой сын (надеюсь, его назовут, как я просила, Леоном) имеет Марс в знаке Близнецов. Его энергия будет в большей степени интеллектуальной, чем физической. Его живой ум будет еще и очень скоростным. Ему надо стать журналистом еще и потому, что он будет любить частые переезды и не любить рутину быта. Общительность у людей с таким Марсом зашкаливает. Они могут быть чрезмерно напористыми, но при этом неотразимо обаятельными. Для мальчика это хорошо. А вот для девочки, у которой Марс там же, это может быть трагичным. Она всегда будет иметь в обороте сразу двух друзей, женихов, любовников.

Роберт – человек-скала. Он имеет самый трудолюбивый и терпеливый Марс в Козероге. Боюсь, все принимают это как должное. Не понимая, сколько он делает для всех нас. И такой же Марс у меня. Поэтому я знаю, как трудно терпеть и ждать. Особенно смерти. Но никому не говорю об этом».

Клод сразу стал вспоминать, как во время родов Соня попросила заклеить себе рот пластырем крест-накрест, чтобы не потревожить пассажиров самолета. Хотя стоны все равно были громкими и временами страшными. Он помнил, что у него самого от ужаса, происходящего в буквальном смысле слова, все волосы поднялись дыбом. Даже на руках. А бедная его девочка проявляла неимоверное мужество. Он понял, что плачет без всхлипываний. Просто вода потекла по щекам. Горечь и сладость любви, этих мучительных воспоминаний, которые впервые пришли к нему именно сейчас, когда пришло время держать себя в руках ради детей. Да, душа Сони жива. А тело… тело Софи он любил временами куда сильнее ее внутренней сути. Да что там иногда. Часто. И горе от потерянной такой чудесной плоти заставилоего застонать от невозможности прикоснуться. Никогда больше!!!

Глава восьмая

Режиссер Игорь Заславский тоже думал о Софье. Когда он узнал о смерти красавицы, к которой испытывал роковую страсть, из-за которой он совершил по отношению к ней немало подлостей, то он понял последнюю фразу Карандышева из «Бесприданницы»: «Так не доставайся же ты никому». Прочувствовал ее. Он испытал такое сильное злорадство, что оно давало облегчение. Будто он уволил ее с роли в фильме, и она «пошла по миру». Но потом до него дошло, что ее просто нет на поверхности земли. Ее нигде нельзя уже увидеть, обидеть, рассердить, отомстить. Он из-за нее душу свою погубил. Так что и на том свете ему «не светит» встреча. Софья видела Ангелов, а он…И неожиданная мысль пронзила его: снять фильм теперь не про судьбу Клода до встречи с Софьей, а после их знакомства. Это будет фильм о счастливой и трагической любви. И себя он постарается там «вывести» в роли режиссера в своем подлинном убожестве.

– Это будет фильм-покаяние, фильм-объяснение в чувствах. А они не всегда хорошие. Любовь бывает ведь и уродливой у… у уродов.

– Попрошу финансирование у Иллариона. Клод напишет песни на Софьины стихи – не на те, которые она сочиняла для эротического рэпа, а на юношеские. – Проект нравился ему все больше.

– Можно подумать, у нее что-то еще было после юности… – произнес он вслух. И снова ему стало настолько стыдно за себя тогдашнего: мстительного, мерзкого.

– Это был не я, – воздев глаза к небу, сказал Игорь, все еще красный всем своим толстым маленьким телом и лунообразным лицом. Но даже сам он понимал, что до этого он всегда претворялся, играл в жизни роль уверенного мужчины, любимца женщин. А отказала ему одна – самая бескорыстная, да еще и влюбленная в другого, – и он взъерепенился, наделал гадостей. Он завидовал Клоду мучительно. Не только из-за Софьи. И даже сейчас понимал, что мстил обоим непонятно за что.

– Я своим фильмом попрошу у них прощения.

Но, увы, Небо ему не поверило. Он прошел в этих отношениях «точу невозврата».

Он позвонил Иллариону, забыв, что и ему он пытался насолить, интригуя против авторитета с Седым, убившим его сына. И не успел он закончить предложение про фильм о Софье и Клоде, как