Дурная кровь - Роберт Гэлбрейт

– Ну, есть все эти изъятые из кухни Дженис смертельно опасные вещества, – продолжила Робин, – не говоря уж о том, что она попыталась отравить чай Корморана, когда он явился к ней требовать объяснений. Также имеется отравленная еда, найденная полицией в доме Айрин, и фотографии на стене у Дженис, в том числе Джоанны Хэммонд, с которой, по ее заявлению, она никогда не встречалась, и Джули Уилкс, утонувшей в летнем лагере «Батлинс» в Клэктоне-он-Си. И в полиции уверены, что можно будет получить материалы для судебно-медицинской экспертизы из могил других жертв, даже если результаты по Марго будут неубедительными. Дженис кремировала своего бывшего партнера Ларри, но его любовница Клер была похоронена, и ее сейчас эксгумируют.

– Лично я, – сказал Страйк, которому, пока говорила Робин, удалось съесть половину куска торта, – думаю, что она умрет в тюрьме.

– Что ж, рад это слышать. – Рою как будто полегчало, а Синтия взахлеб добавила:

– Да, нет, определенно!

Кошка у окна обернулась, осмотрелась и неспешно опять повернулась к дождю. В это время ее сестра-близнец лениво топтала свитер Страйка.

– Вы ведь оба придете на похороны, правда? – спросила Анна.

– Почтем за честь, – ответила Робин, потому что Страйк только что запихал в рот еще один огромный кусок торта.

– Мы… э-э… оставляем всю организацию на усмотрение Анны, – сказал Рой. – Она взяла на себя инициативу.

– Я хочу, чтобы у мамы была настоящая могила, – объяснила Анна. – Место, куда можно приходить, понимаете… все эти годы неведения… Я хочу, чтобы она была там, где я всегда смогу ее найти.

– Это можно понять, – проговорил Страйк.

– Вы и впрямь не знаете, как много мне дали, – в третий раз сказала Анна. Протягивая руку Уне, она смотрела на Синтию. – У меня теперь есть Уна, а также Син, которая была самой замечательной матерью… Мама уж точно передала меня в хорошие руки…

Синтия скривилась, и Страйк с Робин тактично отвели глаза: Робин разглядывала кошку на окне, а Страйк – морской пейзаж над камином. По окну бил дождь, на коленях его урчала кошка, и он вспомнил, как, покачиваясь, уплывала в море урна в форме лотоса. В груди его екнуло, и, несмотря на удовлетворение оттого, что задача решена, он пожалел, что не может позвонить Джоан, рассказать ей, чем окончилась история Марго Бамборо, и услышать, как она скажет в последний раз, что гордится им.

Через несколько дней Робин проснулась от лучей осеннего солнца, пробивающихся через щель в занавесях. Посмотрев на мобильник, она с изумлением обнаружила, что уже десять утра, то есть ей повезло проспать дольше, чем когда-либо в течение всего года. Затем она вспомнила, почему сегодня валяется в постели: девятое октября, а это ее день рождения.

Завтра вечером, в пятницу, Илса организовывала в честь нее ужин: выбрала и заказала элегантный ресторан, пригласив Ника, Ванессу и ее жениха Оливера, Барклая и Хатчинса с женами, Макса и его нового парня (режиссера по свету в нынешнем Максовом сериале), а также Страйка. У Робин не было планов на сегодня, ее фактический день рождения, но Страйк заставил ее взять выходной. Позевывая, она села в постели и посмотрела на комод напротив: там лежали пакеты, все от ее родных. В маленьком пакетике от матери, скорее всего, было какое-нибудь ювелирное изделие – дань круглой дате. Ровно когда она собралась встать с постели, у нее звякнул мобильник, и она увидела эсэмэску от Страйка.

Робин прочла дважды, в надежде, что, может быть, она просто не заметила «с днем рождения». Неужели – неужели – он опять забыл? Или подумал, что достаточно будет явиться на завтрашний ужин, запланированный Илсой, а фактический день рождения можно спустить на тормозах? По правде говоря, без работы в отсутствие друзей она чувствовала себя слегка неприкаянной, но Страйк не должен был этого знать, поэтому с весьма смешанными чувствами она набрала ответное сообщение: OK.

Однако, поднявшись наверх в халате за чашкой чая, Робин обнаружила посреди кухонного стола большую коробку, на которой лежала поздравительная карточка в конверте; имя ее было надписано безошибочно узнаваемым почерком Страйка, корявым и неразборчивым. Макс, как она знала, уехал рано утром на съемку уличных сцен в Кенте и забрал с собой Вольфганга, который поспит в машине и насладится прогулкой в обеденный перерыв. Поскольку она не слышала дверного звонка, Страйк должен был каким-то образом заранее передать Максу коробку и карточку, чтобы сделать ей сюрприз сегодня утром. Совершенно нехарактерные для него степень планирования и приложение усилий. Более того, она никогда не получала от Страйка поздравительной карточки, даже когда он после завершения их первого дела подарил ей зеленое платье.

Снаружи карточка была весьма безликой, с крупной блестящей тридцаткой розового цвета. Внутри Страйк написал:

Робин рассматривала это сообщение намного дольше, чем предполагало его содержание. Ей многое в нем понравилось, включая поцелуй и то, что он назвал себя «Страйком». Она положила карточку на стол и подняла большую коробку, которая, к ее удивлению, была такой легкой, что казалась пустой. Потом она увидела на боку название изделия: «Шар в коробке».

Открыв крышку, она увидела воздушный шарик в форме ослиной головы, широкой лентой привязанный к утяжеленному основанию. Широко улыбаясь, она установила его на стол и, приготовив себе чай и завтрак, написала Страйку SMS.

Проникшись беззаботной легкостью, Робин выпила чай, съела тосты и вернулась вниз, чтобы открыть подарки от родных. Все купили ей чуть более дорогие варианты прошлогодних подарков, кроме родителей, которые прислали красивый кулон: круглый, мерцающий зеленым и синим опал, ее оберег, в окружении крохотных бриллиантов. В приложенной карточке было сказано: «С днем рождения, Робин. Мы тебя любим, целуем, мама и папа».