Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Германские крепости, где при отступлении французская армия оставила гарнизоны, вскоре были окружены, а многие даже подверглись правильной осаде. Почти все они пали, и лишь только четыре из них продержались до конца 1813 года.

Прежде всего к ним относится Гамбург, где командовал бесстрашный маршал Даву. Он сумел сохранить эту важную крепость до того момента, когда после отречения императора новое французское правительство отозвало этот гарнизон во Францию. Второй крепостью был Магдебург. Эту крепость генерал Ламаруа, адъютант императора, также сумел сохранить до конца войны. Третьей крепостью был Виттенберг, очень мужественно защищаемый старым генералом Лапуапом. Эта крепость была захвачена штурмом 12 января следующего года. И, наконец, четвертой крепостью был Лейпциг, но ему пришлось капитулировать из-за отсутствия провианта.

Все остальные крепости, которые император хотел сохранить по ту сторону Рейна, а самыми важными из которых были Дрезден, Данциг, Штеттин, Замостье, Торгау и Модлин, уже находились во власти противника. Оккупация двух первых из этих крепостей была позором для армии союзников! В самом деле, когда после битвы при Лейпциге Наполеон отступил в направлении к Франции с остатками своей армии, он оставил в Дрездене корпус из 25 тысяч человек под командованием маршала Сен-Сира. Маршал попытался с оружием в руках пробить себе проход среди вражеских войск, блокировавших этот город. Он отбрасывал их несколько раз, но в конце концов под давлением превосходящих сил противника и при недостатке провианта был вынужден согласиться на почетную капитуляцию, на что согласились враги. По условиям этой капитуляции гарнизон Дрездена имел право сохранить оружие и должен был вернуться во Францию небольшими переходами.

Маршал хотел бы, чтобы его части двигались все вместе, как армейский корпус, и устраивали бивуаки каждый вечер в одном и том же месте, что позволило бы им защищаться в случае предательства. Но вражеские генералы заметили ему, что страна истощена и поэтому невозможно будет найти каждый вечер провиант для 25 тысяч солдат в одном и том же месте. Французскому маршалу пришлось уступить и согласиться, что его армия будет разделена на множество мелких колонн по 2–3 тысячи человек, которые станут двигаться друг от друга на расстоянии одного и даже двух дневных переходов.

В первые дни все шло благополучно, но, как только последняя французская колонна вышла из Дрездена, передав противнику все форты и инженерные сооружения, неприятельские генералы объявили, что они не имели права подписывать капитуляцию без согласия своего верховного главнокомандующего князя Шварценберга, а этот князь не согласен с ними, поэтому капитуляция аннулируется! Предлагалось вернуть наши войска в Дрезден, чтобы они оказались в точности в той же ситуации, в какой находились в день подписания договора о капитуляции, т. е. с продовольствием, которого хватило бы лишь на несколько дней. Французы скрывали недостаток провианта от противника, пока мы занимали крепость, но с той поры это стало известно врагам, и поэтому их новое предложение принять было невозможно.

Наши войска были крайне возмущены подобным вероломством, но что могли предпринять изолированные отряды по 2–3 тысячи человек, тем более что неприятель принял все необходимые меры предосторожности и окружил их батальонами, заранее размещенными в тех местах, где каждая небольшая французская колонна должна была узнать об аннулировании капитуляции Дрездена? Всякое сопротивление делалось невозможным. Таким образом, наши солдаты были поставлены перед печальной необходимостью сложить оружие!

После предательства, совершенного на поле битвы при Лейпциге, происходил отказ от ранее принятых условий капитуляции, что до сих пор свято соблюдалось всеми цивилизованными нациями. Тем не менее немцы громко кричали о победе, потому что все, и даже бесчестие, казалось им дозволенным во имя поражения императора Наполеона. Все монархи-союзники приняли это новое и беззаконное международное право, неизвестное нашим предкам, и применили его на практике по отношению к гарнизону Данцига.

Бесстрашный генерал Рапп в течение долгого времени защищал эту крепость, проявляя при этом огромное мужество, но в конце концов стал испытывать недостаток продовольствия и согласился сдаться при условии, что его гарнизон вернется во Францию. Однако, несмотря на договор, подписанный принцем Вюртембергским, командовавшим армейским корпусом, осаждавшим Данциг, это условие было самым бесчестным образом нарушено, и смелые защитники Данцига в количестве 16 тысяч человек отправлены в Россию в качестве военнопленных. Там большинство из них погибло.

Одним из самых замечательных моментов памятной защиты Данцига было поведение капитана пехоты, которого звали г-н де Шамбюр. Этот смелый и умный офицер попросил разрешения организовать команду добровольцев, набранную им среди самых бесстрашных солдат. Он получил разрешение на создание такой команды, совершавшей самые рискованные вылазки. Ночью она нападала на посты осаждавших, проникала в их траншеи, пробиралась в их лагерь, разрушала их укрепления под огнем их же артиллерии, заклепывала стволы их орудия и выходила далеко в поле захватывать или грабить их обозы. Ночью Шамбюр участвовал в вылазках вместе со своими людьми. Он захватил русский лагерь, сжег склад боеприпасов, разрушил множество складов, убил или ранил свыше 150 человек, при этом потерял лишь троих, и вернулся в крепость с триумфом.

Некоторое время спустя г-н де Шамбюр устроил вылазку на осадную батарею, захватил ее, заклепал все орудия и, присоединив к своей смелости остроумие, в жерло одной из мортир вложил письмо, адресованное принцу Вюртембергскому, с такими словами: «Принц, поскольку ваши ядра мешают мне спать, я пришел заклепать ваши мортиры. Не будите меня больше, или мне придется нанести вам новые визиты». И действительно, Шамбюр вернулся еще не однажды. Каждый раз он осуществлял свои вылазки с большим успехом и сумел посеять ужас среди вражеских инженеров и канониров. Знаменитый художник Орас Верне прославил его имя, изобразив его в тот момент, когда он вкладывал в жерло мортиры письмо, адресованное принцу Вюртембергскому.

Грустно думать о том, что г-н де Шамбюр, объект восхищения всего Данцигского гарнизона и даже противника, оставил наши ряды накануне сдачи крепости и перешел в прусскую армию, где был охотно принят. Шамбюр сражался с нами в 1814 году и был серьезно ранен, служа офицером прусской армии, в битве при Монмирайе.

Многочисленные неудачи, случившиеся в это время, напоминают мне следующие истории. Среди генералов, помогавших знаменитому Вашингтону, сражавшемуся за американскую независимость, самым смелым, самым способным и самым уважаемым армией был генерал Арнольд. Он потерял ногу в одном из сражений, а его патриотизм был столь велик, что он и после этого продолжал сражаться против врагов своей страны. Но в конце концов он поссорился с Вашингтоном из-за какой-то несправедливости, на что считал себя вправе жаловаться. В результате генерал Арнольд дезертировал, поступил на службу в английскую армию и сделался одним из главных врагов своих соотечественников. Спустя некоторое время было подписано перемирие, и несколько американских офицеров вышли вперед, оказавшись между двумя лагерями. К ним приблизились несколько английских офицеров, среди которых находился и генерал Арнольд. Офицеры мирно разговаривали между собой.