Спецназ князя Святослава - Алексей Соловьев

Не прошло пяти минут, как сотни новгородцев и викингов, вздев поспешно брони, с дикими криками бросились на болгар. Громадные боевые секиры вздеты над шеломами, рты развержены в бешеных оскалах, обрамленных бородами. По воспоминаниям взятых в плен болгар, это ужасное зрелище заставило задрожать тогда многих. Русские вои достигли фаланги – и началось!..

Копья, столь успешные против конных, лишь на короткий миг задержали засидевшихся в ладьях пешцев. Древки трещали под ударами секир, щиты гнулись и прорубались, кольчуги распускали кольца, не выдерживая силы поставленных ударов. Фаланга прогнулась, крики нападавших стали еще яростнее. Петр, наблюдавший за сечей с воротной башни Доростола, неожиданно побледнел, судорожно вцепившись руками в камни. Он хотел было приказать вывести в поле свою личную охрану, но язык перестал слушаться пожилого царя. Весть о том, что царя Болгарии хватил апоплексический удар, быстро разнеслась среди приближенных и лишь усугубила ситуацию.

Русы тем временем разрубили центр болгарского строя и охватили его с обоих боков. Сеча переросла в избиение. Часть болгар начали ронять оружие и вздымать руки, другие бросились к воротам, надеясь найти спасение за ними. Святослав наткнулся на молодого безусого парня, сидевшего на трупе своего соотечественника и безумно хохотавшего. Рука не поднялась на сошедшего с ума юношу.

– Оттащи его к реке! – бросил князь одному из гридней. – Может, еще и придет в себя.

Остававшиеся в крепости болгары захлопнули все ворота. Вне стен осталось более половины выходивших в поле. Бой закончился, не продлившись и часа. Повсюду были видны вздетые вверх руки, искореженные гримасами страха лица, сотворяющие крестное знамение пальцы рук. Победители срывали с богатых пленных золотые и серебряные украшения, заставляли снимать дорогие доспехи, расхватывали хорошее оружие. Великий князь повелел призвать к нему всех соратников-князей.

– Не допустите напрасной траты болгар! – приказал он. – Не нужно, чтобы молва о нашей злости пошла по стране. Если сможем привлечь на свою сторону здешних бояр и простой люд, станем вдвое сильнее! Я намерен обосноваться на берегах Дуная надолго и не хочу строить новое княжество на крови.

– Дозволь похвалить твоего сына, князь! – отозвался Икмор. – Я видел, как он рубился вместе с моими новгородцами. Добрый будет князь и воин!

– Невережен? – невольно спросил Святослав.

– Стрелой лишь щеку оцарапало. Ничего, шрамы украшают настоящих мужчин.

Князь благодарно кивнул. Немного погодя закончил:

– Весь полон отогнать к реке, пусть напьются и обмоются. Кормить начнем завтра. Северяне перенимают восточные ворота, древляне – западные. Три сотни новгородцев на охрану пленных, остальным встать лагерем перед главными воротами. Завтра вызову царя Петра на переговоры.

Но ожидать утра следующего дня не потребовалось. К обеду главные ворота Доростола широко распахнулись сами. Из них вышла большая группа бояр и знатного люда, сразу за рвом встали на колени. Святослав, Ятвяг и Свен в окружении телохранителей подъехали к ним. Один из бояр встал и низко поклонился русам:

– Царь Петр не возмог выехать сам, бо сделался хвор и немощен. Я, воевода Доростола Борис, вместе со своею дружиной и всеми жителями города, милостиво прошу тебя, князь Святослав, взять нас под свою руку! Готовы на кресте поклясться в своей верности.

Борис еще раз низко склонил голову, ожидая ответа победителей.

Торжествующие улыбки легли на лица соратников киевского князя.

– Болгария кланяется тебе, Святослав! – произнес Ятвяг.

– Она кланяется всем нам, – ответил тот. – Занимаем град, и чтоб все было тихо! Повестить воям, что любой, пойманный на грабеже или насилии, будет повешен на воротной башне. Я возьму лишь казну царя Петра, чтобы тотчас разделить ее между всеми вами. Доростол – мелочь! Мне Переяславец нужен, другие грады по этому берегу реки. Через нас богатая торговля пойдет, золото само в мешки потечет. Хочу, чтоб в затеянном нами великом деле болгары мне навек союзны стали!

Святослав чуть помедлил и добавил, обращаясь к Борису:

– Возьми своего царя, одно судно, людей для обслуги. Плывите в Преслав, я с больными и хворыми не воюю. Расскажи там, как я обращаюсь с покорными моей воле! Приду под вашу столицу – пусть обдумают заранее, меч ли из ножен вынимать или засовы из ворот!

…Ну, вот и случилось то, что обещал любимый князь! Она и сын стояли на высокой стене Переяславца, их лица обдувал теплый южный ветер, пришедший с Фракии, у их ног водной громадой расстилался Дунай. Владислав говорил что-то о нескольких десятках болгарских городов, добровольно распахнувших перед отцом и его друзьями ворота, но Предслава слушала невнимательно. Боже мой! Неужели теперь она станет полноправной хозяйкой всех этих земель? Женщина мыслила о том, как будет вести хозяйство большого княжеского двора, как крылами заботы и внимания обнимет родной по крови народ, как будет сидеть на троне подле супруга и спокойно взирать на всех тех обитателей Киева, кого столь сильно опасалась все последние годы жизни на Днепре-реке. Князь хочет, чтобы она родила ему еще сыновей! Отчего бы и нет, она ведь еще не достигла той поры, когда мужское семя пропадает втуне после страстных женских объятий. На такой волне счастья она готова была любить милого денно и нощно!..

Русичи плотно оседлали восточную часть Болгарии по северному берегу Дуная. Царю Петру, кое-как оправившемуся от болезни, была оставлена столица страны Преслав Великий. Старик дал клятву не противиться русским князьям, не искать союза с Византией. Условия тайного договора с императором Никифором Фокой были полностью соблюдены. Но… князь Святослав Игоревич не верил в честность византийцев! Он наблюдал эту лживость южных соседей уже не раз: и в годы правления матери, и в беседах с Курей, и изучив переписку хазарского царя Иосифа с базилевсами Царьграда. Не верил и потому ждал вестей из донских степей и от матери! Если Никифор останется верен договору и гонцы не принесут из Киева никаких грамот, то пусть базилевс спокойно спит со своей развратной Феофано в охраняемой рослыми варягами-наемниками царской спальне. Если же нет… тогда война, и Калокир, словно тень, сопровождающий великого князя, по праву нового правителя греков сможет взять ее красивое молодое тело!

Святослав с его даром предвидения не ошибся и на этот раз. Двоедушный Никифор Фока, увидев, с какой легкостью разделилась на части столь страшившая его Болгария, не нанеся никакого урона русам, стал бояться киевского князя и тайного своего союзника еще больше. Вести от правителя Херсонеса о странной задержке Калокира в стане киевлян заставляли пожилое сердце биться неровно-тревожно. Какие уж тут страстные ночи с женой, если даже на исполнение обязанностей правителя громадной империи не хватало сил и здоровья. Пусть она тайно тешится с Цимисхием, утоляя свой блуд! Придет время, и этот гнусный царедворец получит свое по заслугам! Сейчас Святослав, прежде всего только он!!!

На Дон к печенегам пошла быстрая галера, неся на борту еще одного тайного посла и очередное золото. Совет Калокира начал претворяться в жизнь! Куря пустит Киев дымом, и проклятый Сфендослав вынужден будет увести свои полки обратно на север. А здесь, на Дунае, верный пес Никифор Эротик и епископ Евханский, официально посланные в Преслав, уговорят Петра на династический брак его сына Бориса с дочерью Константина Феодорой. Это укрепит союз с болгарами, поможет поднять их против Святослава и… вернет наконец здоровый сон императору и мужскую силу в его ослабшие чресла!