Красная книга начал. Разрыв - Дмитрий Владимирович Иванов

– Господин Инкер не отрицает нарушения и продолжает нарушать в присутствии офицера стражи и его подчиненных. По вопросу происшествия на улице Часовой будет проведено дополнительное дознание. Заявляющий господин Инкер и ответствующий кавалер нор Амос, вы извещаетесь о том, что стоимость расследования с помощью дополнительных материалов, как и оплата специалистов, будет изъята у виновного по результату. К дознанию будет привлечен штатный специалист Разбойного приказа по Западному округу. – Капитан сделал знак стоящему в отдалении лучнику. Тот, мгновенно скинув тетиву, умчался вверх по улице, и что занимательно, отметил Альбин, его-то сапоги не были окованы металлом, и убежал он совершенно бесшумно.

– По второму вопросу: кавалер нор Амос, ваши права были нарушены, и в качестве компенсации господин Инкер обязуется выплатить вам штраф в размере одного золотого толара, двадцати трех серебряных лек[32] и двенадцати бронзовых дени[33]. Также господин Инкер приговаривается к иссечению кнутом в размере одного удара и обязуется оплатить амортизацию казенного имущества в виде одного боевого кнута, плату и моральную компенсацию лицу, исполняющему приговор: в размере пяти лек – за имущество, и двадцати лек – палачу. Постановление забрать можно завтра в управе, и внести оплату в срок не более двадцати дней, начиная с завтрашнего. Приговор исполняется на месте. Есть ли у сторон вопросы по данному делу?

Альбин качнул головой. Стражник с кнутом, аккуратно повесив на плечо свернутый аркан, взмахнул бичом. Громкий щелчок фола был сразу же заглушен диким воплем, исторгнутым купцом. Раздавшаяся еще немного в стороны толпа глухо зароптала. Купца подхватили и уволокли в ворота ближайшего дома. Но уже минут через десять, как раз к тому моменту, как вернулся взмыленный лучник с сопровождающим его отрядом дознавателей, купец вновь объявился на улице. Был он необычно молчалив и держался очень прямо и скованно.

Не обращая ни на кого внимания, прибывшие живо растолкали толпу, которая уже и так начала редеть. Лакеи и конюхи отправились восвояси, освободив улицу от того места, где Альбин вышел из ворот особняка Данте, до места короткой схватки. Они установили кучу непонятных артефактов на странных треногах, насыпали кое-где разноцветных порошков и, коротко посовещавшись с командиром, приступили к действу.

Вперед вышел молодой маг в мятой куртке. Его хмурое небритое лицо хранило следы постоянного недосыпа. Замерев взглядом, он тихо выдохнул, по лицу пробежали первые струйки пота. По улице словно шла незримая волна. Всколыхнув брусчатку, она прокатилась от ног мага до ворот владений Данте и там, растревожив разноцветную пыль, сгинула.

Рассыпанные помощниками порошки стали медленно подниматься в воздух, формируя собой четыре пока неясные фигуры. Через некоторое время облака пыли уплотнились достаточно, чтобы можно было разгадать образы Альбина и трех юнцов, заступивших ему путь. Вот фигуры задвигались, повторяя недавние события. Призрачный Альбин подхватил шляпу и, вздернув сумки с мостовой, закинул их на левое плечо. Затем развернулся и спокойно зашагал прочь. Фигуры юнцов переглянулись, обменялись оскорбительными для молодого дворянина жестами. Предводитель их, сжав правой рукой эфес городской шпаги, догнал и схватился за широкий ремень, останавливая уходящего, чтобы продолжить конфликт. Посверкивая короткими искорками на солнце, пыльные фигуры завершили действие до момента появления стражи и бессильно рассыпались. Пыль выцвела, потеряв краски, и невесомо улеглась на мостовую.

Маг, отерев лицо и шею поданной ему помощником тряпицей, нетвердо зашагал прочь. Следом за ним заторопились, собирая артефакты и приспособления, и остальные помощники.

Штабс-капитан вновь встал перед толпой, принялся вещать о недопустимости подобных нарушений, о нападении и явном нежелании конфликта молодым дворянином. Исходя из его речи, Альбин был вправе защищать себя и свое имущество, а его попытка избегнуть конфликта поражает своим благоразумием и должна служить примером любому честному гражданину. Предупредив купца, что ему придет счет за услуги на следующий день, капитан учтиво, но непреклонно предложил Альбину проследовать в представительство Разбойного приказа для завершения формальностей. Юноша с благодарностью принял приглашение. Оставив на месте стража с гизармой и одного лучника для наведения порядка, капитан с Альбином и сопровождающими направился вверх по улице.

Почтамт снова встретил Механика мягким полумраком и приглушенными голосами. Улыбчивый служитель за высокой стойкой расторопно нашел и выдал посетителю пакет. Другой, не менее любезный, проводил, по просьбе, в отдельную кабинку, где Калинич, с удобством расположившись за низеньким столом, смог вскрыть посылку. Новая порция документов и указаний была не очень объемной, но подтверждала уже решенные для него выводы.

Заказчик несколько приукрасил действительность. По разумению Механика, об этом деле Калиничу уже было известно чуть ли не больше, чем заговорщикам.

Новые приказы сместили и приоритеты его задания. Теперь в первую очередь ему рекомендовалось найти куратора и убедиться в его молчании. Также пришли указания зачистить всех причастных к делу, и снова – найти помощника, да побыстрее.

Перечитав послание в третий раз, Механик понял, что хмурится. Он и с начала догадывался, что в столицу его позвали не только по делу Старика. Он видел, что назревают перемены, еще тогда, когда были выделены ресурсы, потребные для переноса. По тому, как легко ему выдали все необходимое, по грустному взгляду снабженца и отсутствию возмущений.

В Аркаиме что-то назревало, и его присутствие было необходимо. Дело Старика, конечно, тоже весьма важное, было не более чем побочным явлением. Значит, он сам, как ресурс, еще не нужен, но обязан быть под рукой. А чтобы не скучал, или по иной причине кинули на злободневное направление.

Поразмыслив, Механик решил, что, в принципе, это пока не важно. Дело все равно заслуживает пристального внимания и отдачи всех сил. А он привык работать качественно еще со времен имперской службы.

Аккуратно убрав пакет в саквояж и избавившись от оберточной бумаги, попросту бросив ее в стоящую в углу кабинки урну, Калинич широким шагом направился в центр.

Вечерний час, но еще не поздний. А следовательно, можно еще успеть сегодня закрыть пару вопросов. Поймав извозчика и назвав ему известный из присланных документов адрес, он смежил веки, пока карета, подпрыгивая на неровностях брусчатки, везла его к невысокому особнячку на восточной окраине Аркаима.