Мурный лохмач - Маргарита Преображенская

того, чьи плечи мелко дрожали, а дыхание прерывалось.

– Ты просто не можешь понять, что такое Сила и Власть! – в исступлении прошептал он. – У тебя их никогда не было, я тоже не знал, но это... это как плотская любовь: один раз вкусив её, уже нельзя остановиться! Я не предал тебя, я просто... Ведь воскрешение уже невозможно, но отказаться от силы и власти невозможно вдвойне. Ты слышишь, Катрин?!

***

Люрор де Куку тоже был из тех, кого коснулась огромная Сила и Власть, но в отличие от своего заклятого друга, он относился к ним философски, впрочем, как и ко всему в жизни и в смерти: это был единственный способ выжить, став некромантом, и сохранить при этом здравый рассудок. Созерцая улицы Парижа из окна своего экипажа, он ни на миг не сомневался, что за ним следят, между тем сделать нужно было многое, причём очень срочно и тайно. Старьёвщики Хозяина Потустороннего Парижа, один из которых, по всей видимости уже расположился на крыше экипажа, были очень могущественными духами, но им всегда не хватало креативности и юмористического цинизма, присущего самому Люрру де Куку и его бессменному напарнику по имени Нуар Тун-Тун.

– Я могу чем-то помочь? – спросил он, возникая из пустоты на противоположном сидении экипажа.

– Есть одна идея, – подмигнул ему Люрор и быстро скороговоркой произнёс что-то на непонятном языке, который они придумали с Нуаром для тайных бесед.

Выслушав его, Тун-Тун кивнул и растворился в воздухе.

Через некоторое время кромешники, по приказу Хозяина Потустороннего Парижа следившие за особняком Клодины, могли лицезреть такую картину: через открытые окна, двери и трубы внезапно начали выскакивать, выкатываться, выползать, вылетать и чинно выходить все возможные представители потусторонней фауны, словно в доме у Клодины только что закончился некий звериный шабаш. Через час Лувр кишмя кишел этой живностью, а если выразиться более точно – этой нежитью с вкраплением бесплотных духов и оборотней, утративших способность перевоплощаться в человека. По коридорам толпами бегали скелетизированные и вполне нормальные коты, спасаясь от призрачных псов, летали галки, прыгали белки, носились зайцы, лисы рыли пол, в поисках фантомов мышей, гуси плавали в фонтанах... При внимательном осмотре можно было заметить пару очаровательных свинок и несколько коал, элегантно свисающих с накренившихся паникадил.

– Как это понимать?! – возопил Ле Гран Фушюз, обозрев бурно резвящееся зверьё и масштаб причиняемых ими разрушений.

– Так вы же сами приказали: всех доставить к вам! – в недоумении бормотали кромешники.

– Пригласите Клодину де Нозиф, немедленно! – зло проворчал Ле Гран Фушюз.

– А с этими что делать?! Может, допросить? – поинтересовались кромешники.

– Этого только не хватало! Вы ещё привлеките их свидетелями в суде! – ядовито проворчал Ле Гран Фушюз. – Вы что не видите, что все они двух слов связать не могут?! Отпустите всех сейчас же, а в газеты, в сегодняшний экстренный вечерний выпуск подайте материал о благотворительной акции: «Культуру в кошачьи массы!», или, например, что-то вроде «День открытых дверей для птиц зверей», иначе завтра все улицы будут оклеены памфлетами о том, что Хозяин Потустороннего Парижа лишился рассудка: мало ему заключённых во Дворце Правосудия, теперь он добрался до ни в чём не повинных животных! Это же грандиозная провокация, а мы и так живём как на пороховой бочке! Хотел бы я знать, кто приложил к этому руку?!

Он нервно перемещался туда-сюда по залу так быстро, что у слуг зарябило в глазах.

– И вот ещё что! – внезапно останавливаясь, добавил Ле Гран Фушюз. – Выясните, как всё это безобразие попало в особняк Главы Пыточного Следствия!

***

В это время главный безобразник никуда не выходил из вышеупомянутого особняка. Проснувшись, и обнаружив себя крепко прикованным к постели, Базиль предпринял несколько безуспешных попыток освободиться. Обычно он вскрывал все замки с помощью ловкого движения когтя, но сейчас его приковали так, что до стальных браслетов было не дотянуться. Смена облика тоже ничего не дала, потому что браслеты меняли размер вместе с ним. Ничего не скажешь, Глава Пыточного Следствия, как профессионал своего дела, умела приковывать к себе внимание, даже если для этого требовалось приковать объект к кровати.

В результате, Базиль слегка приуныл и даже позволил себе огласить спальню громким мявом несчастного котика, но снова воспрял духом, когда в особняк каким-то оригинальным способом стали проникать все возможные представители потусторонней фауны. Они организованной толпой выскакивали и вылетали из внезапно разверзшейся пасти межпространственного тоннеля, которым могли пользоваться только некроманты, старьёвщики и ещё некоторые подручные Противоположности Жизни – выскакивали, словно их гнал кто-то невидимый и страшный.

Пока Базиль удивлённо наблюдал за этим хаосом, не понимая, что происходит. Два фантомных пса с вполне настоящими вставными металлическими челюстями, видимо украденными у кого-то из хозяев, принялись ожесточённо грызть цепи оков, которыми Клодина прицепила его к кровати.

– Какие хорошие собачки! – вскричал Базиль, когда цепи были перекушены. – Беру все свои слова о гадких псах обратно!

Когда звери и птицы бросились к выходу, оборотень тоже собирался последовать их примеру, скрывшись под шумок, но заметил кромешников, прятавшихся рядом с особняком, и решил не рисковать, ведь встречи с этими безлицыми сущностями не приносили никому ничего хорошего, и оказался прав, потому что всех представителей фауны арестовали и погрузили в чёрные экипажи, чтобы увезти в неизвестном направлении.

– Их-то за что?! Намяукали и нагавкали лишнего, или лапу к чему приложили? – озадаченно пробормотал Базиль, став невольным свидетелем этого зрелища. – Дожили! Скоро фонарные столбы арестовывать начнут!

Похоже, выходить из особняка Главы Пыточного Следствия сегодня было опасно, поэтому Базиль принялся слоняться по дому, гремя свисавшими с металлических браслетов обгрызенными цепями, словно Кентервильское привидение. Клодина де Нозиф всё не возвращалась, и оборотень решил ещё раз более тщательно обследовать её кабинет, тем более что прошлой ночью он заметил все тайники и методы их открытия. В одном из тайников нашлась очень занятная вещица: небольшая книга с обложкой из чёрного бархата, даже, пожалуй, судя по размеру, это был блокнот. Заинтересовавшись, Базиль осторожно извлёк его из тайника и открыл на первой странице.

Чтение повергло его в замешательство: мало того, что многие записи велись на латыни, в знании которой оборотень