Бесценный мальчик - Марина Серова

из сумки еще теплые, завернутые в салфетки блины, и рядом с нами воцарилась тишина.

Максим продолжал с тоской смотреть на Саньку и его фокус с исчезающими во рту блинами. Я достала вторую партию и вручила парню.

Наконец после походного ужина на лавочке мужская часть засады была готова продолжать операцию. Сашка шел по дорожке парка согласно инструкции, при виде любого человека он останавливался и ждал, когда его начнут угощать конфетами. Мы с Максимом таились в кустах по разным сторонам дорожки.

Редкие прохожие спешили через парк и не обращали внимания на одинокую фигурку. Сашка подобрал с земли палку и шел, выстукивая ею звуки из всех предметов вокруг.

Прошло несколько часов, а мальчишку никто не похищал и не кормил конфетами. Скворцов тоже утомился сидеть в кустах и предложил переместиться в какой-нибудь двор посветлее. Мы должны были сидеть в машине и наблюдать, как наша подсадная утка сводит с ума жильцов стуком палки по качелям, по крыше деревянного домика, по ограде вокруг клумб. Музыкальные упражнения длились, пока на улице не стемнело, Скворцов сидел с очень кислым видом, подозреваю, что он, как и я, после многочасовой пытки палкой внутри себя обещал подождать с женитьбой и заведением семьи. Когда дома погрузились в темноту, а двор наполнился мягким светом уютных окон, пора было заканчивать прогулку и отвозить мальчика домой.

Но впереди ждал сюрприз. Мы с Максимом шли по дорожке, а так как тропинка была неширокая и в парке уже выключили фонари, то нам приходилось держаться за руки, а иногда даже немного обниматься. Сашка бежал впереди и азартно выстукивал палкой по забору что-то из Моцарта или Баха, мы его практически не видели, но хорошо слышали.

В начале дорожки к воротам Максим замер — под светом фонаря стоял маленький силуэт в большой куртке. Сашка сообразил мгновенно, он вынырнул из темноты навстречу карлику:

— Дяденька, помогите! Дяденька, я сирота! Дяденька, я кушать хочу!

Тщедушная фигурка при виде мальчишки рванула бежать; я вылетела из кустов как чемпион-спринтер, Скворцов перемахнул через парочку кустов и со стоном покатился по асфальту.

Карлик развил невероятную прыть, Сашка преследовал его с криками: «Дядя, заберите меня, я сироооотаааа, забери меня! Стой! Конфеты давай сюда!» Когда лилипут нырнул в кусты, от отчаяния мальчишка швырнул вслед ему палку. В эти же кусты влетела и я, включила фонарик, но преступник опять ушел от погони. Ни в кустах, ни за деревом, ни на полянке, которую я резво оббежала, его не было. В полном расстройстве пришлось вернуться на тропинку под свет фонаря. Скворцов хромал по дорожке и стонал из-за поврежденной ноги, Сашка в победном танце тряс палкой с какой-то лохматой штукой на конце, а я взволнованно бросалась на шумы и шорохи в кустах.

Всю ночь до самого рассвета мы разбирались с итогами засады. Нога у Скворцова оказалась сломанной во время неудачного приземления; в травмпункте ему наложили гипс и запретили ходить и бегать в засады три месяца. Пока мы ждали в темном больничном коридорчике, Санька умудрился уничтожить все запасы из моей сумки. Он заявил, что станет врачом сразу после того, как поработает следователем, а в следователи его точно возьмут, потому что будь у него пистолет, то он бы сразил преступника одним выстрелом, а сейчас ему срочно нужно в кабинет, чтобы лично разобраться с таким явлением, как перелом. От его трескотни застонала медсестра за столом в приемном покое, но, видимо, была она опытной в вопросах воспитания детей, потому что выгребла из тумбочки пригоршню конфет и вручила болтуну. Гипс на ноге Максима удивил Сашку, мальчик принялся выстукивать на нем мелодии и просил Скворцова шевелить пальцами ступни, которые смешно торчали из-под бинта. Я вела машину и удивлялась, сколько же энергии и любопытства в одном маленьком тщедушном теле. К пяти утра, по прибытии на квартиру Максима, мужчины были голодны, они требовали награды за травмы и смелость.

Я помогла Скворцову допрыгать до кухонного диванчика, перемазанного в еде и земле мальчишку отправила в ванную, а сама полезла с инспекцией в холостяцкий холодильник. На полочках скромно притаились пара помидорок и контейнер с яйцами. Парень развел руками в немом извинении, что, мол, жизнь у молодого холостого следователя скромная, никаких разносолов не водится. На подоконнике нашелся полузасохший батон. Из всех съедобных остатков получилось соорудить вполне приличную яичницу с гренками и крупными кусками томатов. Пока Максим с Сашей демонстрировали завидный аппетит, уплетая завтрак, я заварила себе кофе в голубой высокой чашке.

Со стороны мы выглядели как обычное семейство за ранним завтраком. Но обсуждали за семейной трапезой весьма странный предмет — скальп преступника. В первый момент в темноте мне и правда привиделся скальп, но оказалось, что это всего лишь парик и крепко натянутая на него шапка. Короткие темные волосы парика торчали во все стороны, напоминая птичье гнездо, шапка была обычная вязаная, ничем не примечательного серого цвета. Максим после завтрака освободил стол и разложил все детали нашего трофея отдельно.

— Смотри, внутри парика светлые волосы. Похожи на женские, пахнет духами.

Я сунула нос в глубь парика, принюхалась, аккуратно вытащила застрявшие волоски и рассмотрела поближе к окну:

— Точно женские, ну или мужик красит волосы. У корней цвет более темный. И духи — да, женские, похоже на «Флер дэ Фиолет». И кудри ненастоящие, волосы повреждены искусственной завивкой.

— А маньяк-то наш женщина… — протянул парень. — И никакой не карлик, низенькая женщина.

Мы с Максимом уставились друг на друга в удивлении. Все окончательно запуталось: зачем эта женщина наряжается в мужскую одежду и зачем ей похищать детей на несколько часов. Почему не отпускает Адама и почему в таком переполохе убежала от Сашки? Как нам теперь выследить и поймать преступницу, вернее, поймать мне одной, без выбывшего из строя напарника?

Скворцов тяжело вздохнул:

— Всю ночь за этим карликом, то есть карлицей, тьфу, короткой теткой бегали. Голова не варит, мне бы поспать. Санек вон на диване уже пристроился.

Сашка во время следственных действий притулился на раскладном диванчике в комнате, обмотался в плед и сладко заснул, как нащебетавшаяся птичка на ветке. Даже во сне он бормотал и махал руками. Я накрыла его еще одним покрывалом, мальчик протяжно вздохнул и успокоился.

Под руководством Максима я достала из темнушки старый матрас и все одеяла, что смогла найти, соорудила из них вполне симпатичную лежанку на полу и уехала к себе домой тоже набираться сил.

Глава 9