Взрывай! Спец по диверсиям - Юрий Корчевский

Но Саша тут же нашел выход из положения:

– Заберите у часового винтовку и стволом подденьте дужку замка. Только прикладом не стучите, металлический звук далеко слышен.

Саша посмотрел на часы. У них в запасе было еще часа полтора, а потом в любом случае надо уносить ноги.

Кирьянов своротил замок винтовкой часового играючи.

– Иди, ломай замки дальше, – посоветовал ему Саша. – Вы двое – обшарьте отсек. В первую очередь соль ищите. Найдете что-либо стоящее – в грузовик.

Пойди найди нужные продукты в складе без окон, без дверей да еще и ночью!

Пока партизаны ломали замки, Саша подошел к водителю, обшарил его карманы и нашел ключи. Потом затолкал водителя в кабину, усадив его на пол перед пассажирским сиденьем.

Грузовиком оказался «Крупп L3H» на 3,5 тонны груза с высоким узким радиатором и широченной угловатой кабиной.

Саша на ощупь нашел переключатель света и включил фары. На них стояла светомаскировка, как на всех армейских машинах. Но, тем не менее, в одном из отсеков, напротив двери которого стоял «Крупп», стали видны стеллажи с продуктами.

Двое партизан вытащили к дверям мешок.

– Мука! Грузить?

– Мешка четыре.

Парни бросились таскать мешки. В этом же отсеке нашлись мешки с крупами – горохом, рисом, пшеном. По паре мешков каждой крупы погрузили тоже.

Потом парни вручную перекатили грузовик к другому отсеку. Фары высветили его содержимое – здесь были сплошь консервы. Грузили ящики, не читая надписей: все равно никто не умел читать по-немецки, а консервы имеют одну хорошую особенность – они долго не портятся.

В следующем отсеке было спиртное. Разнообразием оно не отличалось – шнапс в бутылках и столитровых бочках. Одну бутылку Саша сунул в кабину и позволил партизанам закинуть в кузов один железный бочонок. Не для выпивки – для обеззараживания ран, коли они случатся.

Только в предпоследнем отсеке нашлись мешки с солью и – о чудо! – с сахаром, причем кусковым, пиленым.

– Грузите, парни, сколько в кузов войдет! – решил Саша. Сам же посмотрел на часы – через десять минут пора было уезжать.

Партизаны сновали между складом и машиной, как муравьи. Конечно, если развернуть машину бортом к складу, получилось бы быстрее. Но тогда подсветки фарами не было бы.

Кузов нагрузили выше бортов, и рессоры изрядно просели.

– Все, парни, пора! Двое в кабину, остальные – поверх, на груз.

Дважды упрашивать никого не пришлось. Только сначала заминка получилась. Двое партизан полезли в кабину и наткнулись на немца. Тот заворочался, забормотал что-то, и парни шарахнулись назад.

– Ой, тут, похоже, кто-то есть!

– Конечно! – успокоил их Саша. – Водитель пьяный. Полезайте скорее!

Саша завел грузовик и медленно выехал с территории склада. Еще теплый двигатель тянул тяжело груженную машину легко и ровно.

Метров через двести по верху кабины застучали.

– Тормози, наши!

Саша остановился. Сбоку подбежали запыхавшиеся сержант и старшина. С помощью партизан они затянули на мешки пулемет, забрались сами. Саша услышал:

– Трогай!

Александр вырулил на грунтовую дорогу. Грузовик тяжело покачивался на неровностях. Подслеповатые фары с синим светом освещали впереди только метров двадцать пять – тридцать. Но Саша не увеличивал скорость. Видимости хватало, лишь бы не заблудиться.

Остановился он всего один раз, отъехав уже километров пять от склада. Высунувшись из кабины, встал на подножку:

– Никто из кузова не выпал?

– Давай, командир, все в порядке. Хорошо едем!

Саша вновь уселся в кабину и включил передачу, пробормотав себе под нос:

– Конечно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Поглядел бы я на вас, как бы вы мешки с солью тащили. К утру и трех километров бы не прошли.

Через час они подъехали к своему лесу. Саша проехал между деревьями, сколько мог.

Парни потащили мешки к схрону. Оттуда навстречу уже бежали те, кто не участвовал в операции.

Разгрузили машину быстро. Половину груза просто сбросили на землю – потом партизаны перетянут. А сейчас Саше отогнать грузовик надо, чтобы немцев к схрону не привести.

Саша взял с собой Рогозина. Тот очень удивился, обнаружив немца в кабине:

– Выкинуть его?

– Ты что? Это же ложный след! Держи бутылку!

– Вот это дело! Удачу обмыть надо!

– Да не тебе! Немцу в рот залей, чтобы дольше не мог очухаться. И на мундир ему шнапса плесни, чтобы запашок поядреней был.

Рогозин вздохнул. Как же это: шнапс – и на мундир?! Однако он засунул немцу горлышко бутылки в рот и с жалостью и завистью смотрел, как шнапс убывал из бутылки. Потом щедро полил водителю френч. Оставшиеся пару хороших глотков влил в себя.

Саша хмыкнул только. Пара глотков не помешает.

– Эй, бутылку оботри и на пол в кабину брось, пусть все выглядит так, как будто он пил всю ночь.

Сергей ухмыльнулся – он понял замысел Саши. Рукавом обтер бутылку, держа ее за край горлышка, и положил на пол.

– А шнапс у них дерьмовый, командир! Наша водка лучше!

– Мне и такой не досталось.

Они отогнали грузовик километров на десять в сторону, усадили пьяного в хлам водителя на водительское сиденье. Саша пилоткой водителя вытер ручку коробки передач и руль, бросил пилотку на сиденье.

– Теперь ходу отсюда!

Ехать-то было хорошо, а вот до отряда они добрались, когда начало светать. В предрассветных сумерках кое-где заметили следы колес грузовика, ведущие в лес. Саша сразу отправил сюда трех парней, не участвовавших в операции:

– Пройдите опушку и ветками заметите все следы покрышек. Никто не должен вас увидеть, и чтобы ни одного следа не было. Выполняйте!

Парни ушли. За время их отсутствия партизаны перенесли часть продуктов в схрон, часть – в баню.

– Так не пойдет, – укорил их Саша. – А мыться где? Опять обовшивеем! Делайте, как в Сибири. На дереве площадку на сучьях из жердей, и консервы – туда. С земли особо видно не будет. Испортиться не успеет – вон ртов сколько.

Он уже хотел завалиться спать – устал сегодня, но тут появился комиссар с поздравлениями, вроде – немцам урон нанесли!

– Покидько, мы сегодня не столько об уроне немцам думали, сколько о своем брюхе. Осень и зима впереди, все следы на снегу видны будут. Да и не проедешь по лесу на грузовике. Будь человеком, дай поспать! Пусть охрану сегодня несут те, кто на операцию не ходил.

Два десятка человек в отряде – это не три бойца. Саше приходилось вникать в хозяйственные дела. В первую очередь – назначить повара. До этого готовили на костре по очереди. У кого-то получалось лучше, у некоторых еда подгорала или была вообще несъедобной – перевод продуктов. По общему мнению, лучше всего готовить получалось у Шулевича.