Рози и Зверь по-соседству - Кейли Болдуин

мужской аромат — дорогой парфюм, едва уловимые древесные ноты. Меньше моего ягодного геля, больше… Дилана.

Мы шли домой медленнее, чем к ресторану. Дождик то затихал, то усиливался, но если бы мы позволяли погоде сдерживать нас в Винтерхейвене, мы бы вообще из дома не выходили.

— Я рассказал тебе о себе, — сказал он, сунув руки глубже в карманы. Это было единственным признаком, что ему, возможно, тоже холодно. — Что мне стоит знать о тебе?

Я не знала, с чего начать. Сразу вдаваться в тяжёлое прошлое? Поддерживать лёгкую, весёлую беседу? Или сделать коктейль из всего понемногу?

— Я… псевдосирота, — выдала я. Отличная фраза, которая обычно гарантировала внимание собеседника. Его тело словно замерло на ходу. Да, сработало.

— Прости… Что?

— Мама умерла, когда я была ребёнком, а отец… ну, пропал из моей жизни вскоре после этого.

— Это… отвратительно, Рози.

Я пожала плечами, пытаясь разрядить атмосферу.

— Зато у меня есть три старших брата. А это как три дополнительных отца. Посочувствуй мне теперь из-за этого.

Внутри всё сжалось, когда я вспомнила о папе на его старом катере. Но это была уже другая история, и она не должна была всплыть сейчас.

— Звучит как… интересное детство, — пробормотал он.

Я легонько толкнула его плечом, пытаясь убрать этот слишком серьёзный оттенок из разговора.

— О, и меня четыре раза арестовывал твой отец.

Дилан поморщился.

Упс. Я рассчитывала рассмешить его, но забыла, что их отношения с отцом далеки от идеальных.

— Не в наручниках! — я подняла руки. — Просто «пройдёмте со мной в участок». Я люблю рисовать, строить авантюрные планы и втягивать в них друзей, и у меня слишком бурное воображение. Я ненавижу лимонад, свадебные песни и… стулья без сидений, что стало новым открытием, если тебе интересно.

Судя по его выражению лица, неинтересно. Отлично. Историю со стулом я рассказывать точно не собиралась.

— И я безумно влюблена в Макса Эрикссона, — добавила я в завершение, пытаясь сделать вид, что это важная часть.

Дилан прищурился:

— Это тот, кто называет тебя Джози?

Я махнула рукой.

— Внутренний прикол. Теперь расскажи мне про хоккей.

Он заговорил не сразу, но я подбрасывала вопросы про статистику, правила и легендарных игроков. Когда он говорил о хоккее, его дыхание выравнивалось, взгляд становился более живым.

И мне это нравилось.

Влюбить в себя Макса, может, и было задачей со звёздочкой.

Но сделать Дилана Сэвиджа любимцем публики?

Проще простого.

Глава 17

Дилан

Мама щипцами положила стейк на мою тарелку, рядом с картофельным пюре и салатом.

— Ты всё ещё любишь стейк средней прожарки, верно? — спросила она слишком заботливо, словно официантка, старающаяся угодить клиенту. Она даже надела платье и фартук.

— Да, спасибо.

За этим последовала неловкая, болезненная тишина. Она положила стейк на тарелку отцу, затем села напротив меня и взяла последний кусок для себя. Отец был в форме, а его фуражка лежала на столе рядом с ним. Каждое его движение казалось напряжённым.

Интересно, мы оба одинаково ненавидим эти семейные обеды?

За окном дул лёгкий ветер, обещая дождь к вечеру, но пока солнечные лучи пробивались через задние окна. Домик на дереве, где мы с Шайло проводили всё лето, всё ещё был спрятан среди ветвей огромного клёна на заднем дворе, рядом с качелями из покрышки, которые мы повесили ещё в детстве.

Я заставил себя отвести взгляд.

Лишь звон столовых приборов нарушал напряжённое молчание за столом.

Лили отказалась прийти на этот мучительный воскресный обед, сославшись на планы с Чарли. Я никогда раньше не завидовал своей сестре, но когда-нибудь ведь должен был наступить первый раз.

— Как тебе Винт…

— Чем ты занимался…

Мы с мамой одновременно замолчали, ожидая, кто из нас продолжит. Нож отца с противным скрежетом скользнул по тарелке. Мама поморщилась.

Я отрезал ещё один кусок стейка, надеясь, что она примет это за сигнал продолжить.

— Чем ты занимался на этой неделе? — спросила она.

Я проглотил кусок и сделал глоток воды.

— Просто обустраиваюсь в квартире. Много тренируюсь.

— Я слышал, — пробормотал отец так тихо, что я почти его не расслышал. Я решил проигнорировать это.

— Вы с Рози выглядите довольно дружелюбно, — продолжила мама, слишком небрежно, чтобы это казалось случайным замечанием.

Отец перестал сверлить взглядом свою тарелку и теперь внимательно смотрел на меня, медленно пережёвывая.

— Да. Мне нравится Рози. Очень, — ответил я, раздумывая, стоит ли рассказать, что мы якобы встречаемся. Всё равно об этом скоро узнает весь Винтерхейвен. Но у нас с родителями уже не было тех отношений, чтобы делиться таким личным. — Она… неожиданная.

Отец фыркнул, и его плечи едва заметно расслабились, когда он взял ещё один кусок стейка.

Мама одарила его взглядом, который я не смог расшифровать.

— Рози просто чудо, — твёрдо заявила она.

— Чудесная заноза в одном месте, — буркнул отец, но, заметив наши взгляды, поднял руки, будто его застукали за чем-то. — Я искренне считаю её хорошим человеком.

Я откинулся в кресле, удивлённый тем, насколько инстинктивно захотел защитить Рози.

— Просто её идеи… — пробормотал он.

Мама рассмеялась.

— Она держит тебя в тонусе. И не делай вид, что не получаешь удовольствие, когда рассказываешь нам новые истории о ней.

— История с «общественным пьянством» вообще была верхом всего, — хмыкнул он, хотя я заметил скрытую улыбку.

— Какая ещё история? — насторожился я.

— Однажды после смены в «Ледяной вершине» — начала мама — Рози случайно выпила целый кувшин лимонада с алкоголем, думая, что это обычный лимонад.

— Они ведь совершенно по-разному на вкус!

— Она решила, что это просто лимонад с «изюминкой», — продолжила мама, качая головой.

Отец хмыкнул.

— Изюминка была ещё та. Оказалось, что у неё совсем нет стойкости к алкоголю, и она в итоге разгуливала по Главной улице после полуночи, распевая песни из мюзиклов во весь голос. Половине города мешала спать.

— Так кто-то позвонил тебе?

— Ага, — ухмыльнулся отец. — Было темно, и люди не сразу поняли, что это Рози. Подумали, что какой-то буйный турист.

— И за это её наказали? Но это ведь был просто несчастный случай, — сказал я, нахмурившись.

Отец замер, оценивающе посмотрел на меня.

— Это так. Но проблем она схлопотала не за это, а за то, что нарисовала мою карикатуру на стене библиотеки.

— В форме шерифа, ковыряющим в носу, — добавила мама.

Отец нахмурился ещё сильнее.

— Не обязательно вдаваться в детали.

О, ещё как обязательно. Этот обед явно становился интереснее.

— Это действительно было очень похоже, особенно учитывая её уровень опьянения, — продолжила мама, едва сдерживая улыбку.

Отец