Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа - Алон Гук

И поэтому я, один из сотен солдат, сжавших кольцо вокруг вражеского города, лежал на мягкой траве, курил и слушал, как Саги с Ционом играют очередную песню, изредка заглушаемую выстрелами в городе. И был неизмеримо счастлив хорошему дню, друзьям вокруг меня, черному кофе и неплохой сигарете.

Мы вернулись под утро, грязные и усталые. Еще одна операция закончена, и закончена успешно. Еще одна бессонная ночь. Неспеша иду в комнату снаряжения, в одной руке каска, в другой винтовка.

— Ну и позиция у нас была сегодня, — говорит Тофах. У него на лице остатки маскировочной краски, не смытой, а явно обтертой рукавом, и из-за этого он похож на клоуна. Я, наверное, выгляжу не лучше.

— Да уж, у нас тоже позиция была не лучше, мы сидели перед тремя домами, со всех сторон открыты, — отвечаю ему и снимаю бронежилет.

Рубашку мою можно выжимать, она насквозь пропиталась потом. Креплю каску к бронику и ставлю его на свою полку. Потом нахожу пачку патронов и начинаю заряжать магазин, восполняя расстрелянные за сегодня пули. Снимаю рубаху, сажусь на ящики и начинаю чистить оружие. Парни возятся со своим снаряжением, почти не разговаривая, — нет сил. Кажется, что каждая мышца налилась свинцом. М-16 — хорошая винтовка, точная, почти без отдачи, только ей нужен уход. Если не чистить и не промасливать, то ее начинает клинить, она делает осечки. Так что, прежде всего, нужно позаботиться об оружии. Как там, в песне? «Первым делом, первым делом самолеты…»

Рассвет, пока еще серый, освещает наши усталые лица. Через полчаса земля наполнится красками. Заканчиваю чистку, собираю последнее оставшееся снаряжение и иду в комнату.

Захожу в душ, снимаю с себя грязную одежду, бросаю ее прямо на пол, все равно стирать, и включаю горячую воду. Струи ласкают тело, смывая грязь и мерзость ночи. Высшее блаженство. Тот, кто придумал душ, просто гений. Мылюсь, моюсь, а потом еще минут десять стою под горячей водой просто так, наслаждаясь ощущением тепла и чистоты, и оттягиваю выход.

Через полчаса Шимри собрал нас в клубе, раздал увольнительные и сказал, что мы можем идти домой. Выходные! Отдых! Как много в этом слове!

Комнаты наполняются смехом и криками. Усталость уходит на глазах. Кто-то бреется, кто-то звонит родителям или подруге, спеша сообщить, что придет на выходные. Только из армии можно позвонить в шесть утра в выходной, разбудив всех, и тебе все простят.

Я собираю сумку — грязное за две недели белье, плеер, книга, которую уже прочитал и поменяю на новую, солдатское удостоверение, мобильник. И начинаю одеваться. «Выходная» форма — она, как праздник. Проверяю нашивки и значки, берет сложен на плече, резинки на штанах. Бреюсь и расчесываю волосы, превращая их в подобие прически. Винтовка на плече, солнечные очки на глазах.

— Пока, братва! Удачно отдохнуть!

— Шабат шалом! Увидимся в воскресенье!

Прощаемся и выходим с базы. Я достаю сигарету и курю в ожидании попутной машины. Традиционная сигарета «после выхода». Она наполняет легкие свободой.

Через десять минут ловлю машину почти до самого дома. По дороге захожу в магазин, покупаю еды на выходные и наконец прихожу домой.

В нашей маленькой квартире душновато, две недели она стояла закрытой. Первым делом я открываю окна и включаю радио. Снимаю форму, разгружаю сумку. Сашка не придет на эти выходные, так что я абсолютно один. Закидываю вещи в стирку и падаю на кровать, забываясь во сне.

Часов в девять вечера просыпаюсь от телефонного звонка. С закрытыми глазами шарю по кровати, и наконец нахожу свой мобильник под подушкой. Перебарываю секундное желание выключить его и продолжить спать до утра и отвечаю.

— Алло?

— Ты че, засранец, до сих пор спишь? — слышу в трубке веселый голос Алекса. — Поднимайся скорей, сегодня в «Замире» трансвечеринка, диджей Яэль, поднимай жопу с кровати, я выезжаю за тобой!

Я поднимаюсь с кровати, иду на кухню и готовлю кофе. Включаю бойлер и, пока вода греется, пью «Нескафе» с молоком.

От дома Алекса до моего — примерно семь минут на машине, но я знаю, что он приедет не раньше, чем через полчаса-час и поэтому не тороплюсь. Не спеша моюсь и начинаю одеваться.

Я в армии и я дома — совершенно разные люди. Если в армии я могу неделю не жрать, не мыться и не менять одежду, если это нужно, то дома я большой эстет и «любитель прекрасного».

«Выходные» трусы, на случай, если вдруг придется раздеться. Носки только черные. Белые штаны. Довольно долго выбираю рубашку и, в конце концов, останавливаюсь на черной обтягивающей из «Кастро». Черные туфли. Провожу по ним щеткой и иду в ванную, ставить прическу. Мочу волосы, кладу гель, взъерошиваю и снова укладываю, пока не добиваюсь нужного эффекта. В самом конце брызгаюсь одеколоном. Смотрюсь в зеркало и улыбаюсь полученному результату. «Жених», — как сказала бы моя бабушка. Но она меня, к сожалению, сейчас не видит.

Вскоре прибывает Алекс. Он тоже празднично одет, весел и готов к подвигам.

— Привет! Как дела, дорогой?

— Нормально, как ты?

— Отлично! Готов?

— Да, одну минуту и выходим.

— Брагу замутил?

— Нет, сейчас сделаю, — отвечаю ему и достаю из холодильника спрайт и текилу.

Отливаю половину из бутылки со спрайтом, образовавшееся место доливаю текилой. Алекс тем временем разрезает лимон, и я выжимаю его в бутылку. Закрываю пробку и взбалтываю. Это нам в дорогу. Коктейль «Солдатский вечерний». За все время, что я в армии, я не могу вспомнить, когда Алекс вел машину полностью трезвым. Он тоже служит в боевых частях и приходит домой только на выходные. Права и машина есть только у него, и поэтому ему всегда приходится быть за рулем, но ведь и он хочет отдохнуть. Так что я три года ездил с пьяным водителем. Не скажу, что это хорошо, но выбора нет — автобусы в выходные не ходят, а в клуб иначе не попасть.

Выезжаем. Алекс ставит новый диск, и музыка долбит басами из открытых окон машины. До Тель-Авива недалеко, мы идем сто тридцать, и ветер свищет, обтекая лобовое стекло. Мы передаем бутылку друг другу, глотая обжигающую текилу, заглушая ее вкус сигаретным дымом. Автострада несется нам навстречу, и меня полностью охватывает чувство скорости, ночной дороги и абсолютной свободы. Абсолютно нереальное ощущение для того, кто еще утром заходил во вражеский дом, чтобы убить террориста.

Тель-Авив, как обычно, встречает нас светом неона, высотными зданиями и каким-то особенным зарядом жизни. Здесь она не прекращается ни на минуту. Каждый раз, попадая сюда, я чувствую прилив энергии, и у меня поднимается настроение.

Мы проезжаем улицы, заполненные людьми, которые вышли отдохнуть и развеяться в выходные. Проезжаем ночные клубы и бары с светящимися вывесками и звучащей внутри музыкой. Проезжаем пляж, и я успеваю заметить кусочек ночного моря…