Князья Севера - Маркус Кас

Илена, уже успевшая передумать и снова начавшая на меня обижаться, опять меняет свое мнение. Обзывает меня «бедненьким», сочувственно гладит по плечу.

— Значит, режим боевой готовности, — подвожу итог планерке. — Что ожидать от новых знакомых, я не знаю. Северяне, кажется, народ прямолинейный. Но там, куда мы едем, не исключено, что будут провокации. Первыми в драку не лезем, но и не расслабляемся. И защищаем Илену, это самое главное.

— Меня? — рыжая обиженно надувает губки. — Да я сама кому угодно могу надрать, ну, это все. У меня, вообще-то, самое сильное боевое умение. И я воплощаться умею, вот! Магнус вообще меня валькирией назвал! Девой-воительницей, между прочим!

— Сестричка, ты воплотилась один раз и то из-за сильных эмоций, — Саша пытается погладить ее по голове, но девчонка уворачивается, пытаясь укусить брата за руку. — И ты сама знаешь, что этому еще обучаться нужно, под присмотром жриц и целителя. Валькирия ты наша…

— Илена, — как можно мягче говорю я. — Прошу, пообещай вести себя тихо. Это очень важно.

— Ладно, ладно, я поняла, — хмурится она. — Из-за меня неприятностей не будет.

Володя вдруг закашливается и мы все резко поворачиваемся к нему. Но прорицатель мотает головой и бьет себя в грудь. Тьфу, теперь от каждого его чиха будем дергаться.

Все расходятся по домам, собирать вещи, а я отзываю Олега в сторону. С кровью или без, но амулет должен работать. И надо это проверить, снова подстраховавшись целителем.

Мы выходим на берег и отходим на несколько десятков метров, за островок деревьев. В разгар дня тут немноголюдно, так что нас никто не видит. Мы садимся на мягкий, проминающийся под нами, мох.

Олег призывает силу, уверенно кивает и напрягается, готовясь к неприятным ощущениям. Я сжимаю амулет в руке, взываю к силе и богам, своим и местным. Мысленно извиняюсь, что дал кому-то в морду и запускаю поиск.

— Ну, чего там? — не выдерживает целитель, пиная меня в бок.

Потому что сижу я, распахнув рот.

— Красота… — завороженно отвечаю и прикрываю глаза.

Амулет действительно работает. Без агрессии чужая сила преображается, ее потоки укачивают на теплых волнах. Мне даже кажется, что я слышу тихую красивую мелодию. Все пронизано жизнью — земля и ее недра, вода и ее обитатели, воздух, растения и даже лысые горные вершины.

Я чувствую в паре километров южнее, в скалах, какие-то минералы и с трудом отрываюсь от геодезических исследований, потому что получаю еще один пинок от поторапливающего меня друга.

Устремляюсь на север, минуя обходные дороги и редкие деревни по пути. Вижу три яркие точки. Серебристая сила императорского рода бьет вверх, словно подавая мне сигнал. Осторожно касаюсь ее, чувствуя, что принцесса в порядке. И очень, очень, зла.

Сигнал, исходящий от родителей, чуть восточнее и слабый, неуверенный. Он мерцает, то пропадая, то появляясь, немного смещаясь. Тянусь к ним с растущим беспокойством и меня резко отшвыривает, возвращая всю силу обратно.

Я падаю на спину, распахиваю глаза и, не справляясь с голосом, шепчу:

— Кажется, у нас большие проблемы…

— Проблемы? Удивил, — усмехается Олег, но нервно проводит рукой по отросшим волосам и ставит их дыбом.

Целитель приглаживает прическу обратно, наклоняясь ближе и ловя мой взгляд.

— Что там? — словно нехотя спрашивает он.

— Я… — я не уверен, сбит с толку и не хочу повторять догадки несколько раз. — Надо собрать всех.

Быстро вскакиваю и отряхиваюсь от облепившего меня мха уже на бегу. Олег что-то неразборчиво ворчит за спиной, нагоняя. Пока мы возвращаемся, сумбур в голове немного упорядочивается, превращаясь в неуверенность.

Друзья стоят на улице, возле одного из домов, рядом с ними груда чемоданов и сумок. Я подбегаю, чуть запыхавшись и понимая, что до сих пор изо всех сил сжимаю в руке амулет.

Обвожу всех тяжелым взглядом и вываливаю без объяснений:

— Там, куда мы едем, демоны.

По-крайней мере, мне так кажется. Мой дар меняется и, наверное, усиливается. Но я, как не понимал, что нормально, а что не очень, так и не понимаю. Даже Володя, с его потоком времени, развилками и вероятностями, может быть уверен хоть в чем то. Хотя бы в том, что дар работает, как ему положено.

Я видел серую мглу там, среди белого потока у земли. Но они сливались, никак не противореча друг другу. Именно это меня в конечном итоге и заставило сомневаться. Весь хаос, что я видел до этого, поглощал либо отталкивал.

С одним лишь исключением. Панаевский, сила которого тоже словно слилась с хаосом. Но и тут я не могу доверять памяти. Тогда я вообще ничего не знал и, возможно, не обратил внимания…

Друзья, как я и ожидал, сначала неверяще возмущаются. Потом почти хором уточняют. Затем Володя наконец спрашивает:

— Почему ты так решил?

— Я использовал поиск и наткнулся на нечто, очень похожее на силу хаоса.

Хтонь, пора уже всем рассказать последнюю свою тайну. Меня и самого подбешивает это жонглирование секретами и путаница кому я что сказал, а что нет. Но паранойя опять берет свое — не сдаваться до последнего.

Никто не знает толком, как работает наше родовое умение. Это можно использовать, как маскировку. Поверили бы они сразу, без возражений, если бы знали, что я вижу? Если я и сам себе не особо верю.

— А ты тоже видел? — Каритский поворачивается к прорицателю.

— Демонов? — удивляется он. — Нет, такого я не видел. Но… Игорь, может это были те самые йотуны, о которых говорила Инга? Она делает вид, что все это сказки, но по ней заметно, что она то как раз в них верит. Судя по их преданиям, это злобные создания из другого мира. Я не знаю, но может ты их спутал с низшими?

Володе, судя по всему, очень хочется в это верить. Как и остальным. Мне тоже, потому что если и тут есть прорывы хаоса…

— У тебя есть с собой Светлячок? — хмурясь, обращаюсь к Богдану.

Он рассеянно мотает головой:

— Конечно нет, зачем мне было брать с собой артефакт против демонов? Мы же в отпуск ехали. На Север, где никогда не было прорывов.

— А у нас они официально были? — горько усмехаюсь я.

Сам молодец. Надо было подумать о такой вероятности до отъезда. И самому выпросить у Покровского разных игрушек, хоть под каким предлогом.

— Так ты уверен? — пристально смотрит на меня Олег, которому как раз не нужно ничего объяснять.

Я смотрю на их обеспокоенные лица, напряженные позы и вздыхаю. Мое мнение простое — лучше перебдеть и остаться живым, чем верить в лучшее и доброе, и погибнуть с самыми хорошими чувствами. Но вдруг они на нервах прибьют какой-нибудь местный редкий вид?