Бабочка в стекле - Елена Левашова

всё, как страшный сон, и жить дальше», – подумалось Анне. Только забывать всё хотелось вдали от Колосовских, их сотрудников и каждой мелочи, которая могла бы напомнить ей о Борисе.

К завтраку она пришла в длинном белом батистовом платье. Села одна, читая что-то в планшете. Хотелось уехать отсюда сию секунду.

– Отто, доброе утро, – поздоровалась она с хозяином отеля.

– Да, Аннет! Как спалось? Кровать удобная? Подушки?

Анне было не до рассматривания интерьеров этой ночью, но обижать хозяина она не стала.

– Все замечательно, но у меня другой разговор.

– Да-да, у тебя просьба или предложение? – Отто отличался линейным мышлением и всегда конструировал мысль так, что ответить некорректно было просто невозможно.

– Отто, скажи, на какую дату ты забронировал мне билет? Мы должны быть здесь три дня?

– Так просил Михаил Колосовский. Ты же знаешь, что они недавно начали расширять границы своего бизнеса в сторону зарубежных стран. Михаил хотел быть уверенным в качестве строительства.

– Ты опытный строитель и сыграл огромную роль. Без твоего ежечасного контроля здесь, на месте, холдинг ничего не смог бы.

– Ты права, Аннет. Но у меня ничего не получилось бы без их денег, техники, рабочих.

– Да, я знаю, что они практикуют вахтовый метод. Неужели это менее затратно?

– Не знаю. Для этого он и организовал встречу, чтобы взвесить все «за» и «против». Просто Борислав очень хотел отель в Шарме, изначально это было его идеей из-за грустной истории, связанной с покойной женой. Реализация тоже во многом была на нём.

Анну обдало волной жара. Только она отвлеклась, как вдруг её словно током пронзило от его имени...

– Так что ты хотела?

– Когда Михаил планирует собрание?

– Сегодня, в 16 часов, вчерашний день он как раз посвятил изучению состояния отеля. От меня требуется полный финансовый отчёт затрат и план по реализации туристического направления. Я уже привлёк туроператора, она тоже приедет на собрание. Перевод весь твой, – они говорили по-немецки.

– Конечно, я всё сделаю, только ты мне ничего не предоставил. И у меня еще просьба: поменяй мой билет, хочу улететь сегодня после собрания, мне нужно в Красноярск. Понимаю, что прямых рейсов нет, но, может, чартер?

– Что-то случилось?

– Да, маме плохо, – соврала Анна.

– Я постараюсь. Поручу Хельге заняться этим. Вроде был поздний рейс у чартеров, – он погладил её по плечу.

– Пришли документы на почту. Не затягивай.

После завтрака Анна направилась в свой номер. День обещал быть жарким. Даже для Шарм-эль-Шейха в это время года температура была аномальной. Только она вошла в апартаменты, как ей позвонила Хельга. Билет она поменяла на поздний чартерный рейс, заказанный через туроператора, к тому же уведомила Анну, что данные по отчёту у неё на почте.

Анна уложила свой небольшой багаж в чемодан. Удобно расположившись в кресле, она собралась приступить к переводу, но в дверь постучали. Анна распахнула ее, впуская девушек из отдела продаж холдинга Колосовских и Хельгу.

– Анна Александровна, пойдёмте на море. Жара такая, что хочется окунуться, – девушки были уже в купальниках. В сумочках – всякая всячина от завтрака и фрукты.

– Девочки, спасибо огромное, но мне нужно работать, в 16 часов собрание, нужно много перевести.

– Аннета, ты эти переводы щёлкаешь, как орешки. К тому же цифры переводить не надо. Пойдем с нами, – уговаривала её Хельга.

Анна согласилась, и девушки отправились на пляж. Новый купальник Анюты голубого цвета подходил к её светлым глазам. Компания расположилась под зонтиками прямо на берегу. Территория отеля была довольно большая, но уютная: удобные дорожки, стриженые газончики, пальмы с бананами, обилие кактусов самой разной величины. Из пяти баров работал только один, самый близкий к побережью.

Анна устроилась в шезлонге прямо под открытым небом. Ей хотелось немного позагорать. Она закрыла глаза, положила шляпу на лицо, оберегая от ожога. Рядом девушки обсуждали достопримечательности отеля. Стало припекать сильнее. Анна попросила намазать её солнцезащитным маслом, лежащим в пляжной сумке. От стресса и ночных приключений ее клонило ко сну.

Хельга растирала маслом её бёдра и живот очень нежными движениями, отчего Анна готова была уснуть прямо сейчас. Затем она нанесла масло на плечи, опускаясь к кистям. Это напомнило ей о вчерашних ласках Бориса – сразу стало не по себе.

От воспоминаний её пробудил поцелуй в губы, решительный и страстный. Анюта оторопела, испуганно распахнув глаза и увидев Бориса. Девушек не было: они убежали к бару, чтобы взять напитки.

– Что ты здесь делаешь? Кто дал тебе право касаться меня? – воскликнула Анна.

– Прости меня, Анечка, пожалуйста. Давай поговорим? – попросил он, поднимая руки в примирительном жесте.

– Борь, мы всё обсудили вчера, я приняла свою фантазию о тебе за реальность и очень ошиблась. – В ее голосе сквозила обреченность. – Ты совсем другой человек, мои представления изменились, теперь ты не значишь для меня ничего. Мне нужно думать о своей жизни, – она была решительна как никогда.

– Вот сейчас я тебе не верю. И ты знаешь, что я не подлец, Ань. Мне очень стыдно, прости, что я сделал тебе больно, не знаю, почему я так поступил. Почему ты вчера не убежала сразу?

Вдалеке замаячили три женские фигуры, надо было заканчивать разговор или уходить в другое место для продолжения.

– Вставай, пойдем в море! – он схватил Анну за руку и потянул.

Она послушно встала. Жара была невыносимая. Борис нырнул первым. Анна осторожно заходила, адаптируясь в довольно холодной воде. Они отплыли метров двадцать, чтобы посторонние не услышали их.

– Ань, мне было очень хорошо с тобой, я хочу встречаться дальше. Большего не могу предложить, я езжу из страны в страну, много работаю. Никаких серьёзных отношений и семьи я заводить не хочу. Если тебя устроят встречи без обязательств, то я готов. Мне самому очень странно предлагать такое тебе. Ты давний друг, и я ни в каком ином качестве не представлял тебя, но раз мы стали любовниками... – слова Бориса тонули в плеске волн.

– Господи, что ты несёшь? Ты в своём уме? – она остолбенела от его слов.

– Я буду помогать тебе, любая просьба или желание, если нужно, деньги...

– Всё, я выхожу... О каком уважении ты говоришь? Ты и, правда, посчитал меня продажной девкой? Как тебе в голову могло такое прийти? Я в