Чужой - Алексей Анатольев

Мэгги не мигая тоже уставилась на него:

– Представь себе, я думала об этом! Тот, кто взорвёт мост и смоется, заработает обалденные деньги! Но это чисто умозрительное заключение, оторванное от реальности.

Ирина заметно побледнела и напряглась, она тоже в упор смотрела на зятя.

– Ну, в таком случае давайте поговорим откровенно! Дорогие мои, я подозреваю вас обеих в пособничестве тем, кто замышляет взорвать мост через Керченский пролив! Пока у меня лишь косвенные доказательства, вытекающие из наблюдения за вашим поведением. Я не собираюсь сейчас доносить на вас. Если вы меня убьёте, тем самым привлечёте к себе внимание, а оно вам ни к чему. Вы наверняка снова поедете в Крым без меня и, возможно, хотя маловероятно, возьмёте с собой снаряжение и взрывчатку. Но более вероятно, что всё для взрыва привезёт кто-то другой.

Наступила неприятная пауза. Ирина предложила «прекратить странный разговор и сходить в вагон-ресторан». Мэгги избегала встречаться глазами с мужем. Саша попытался разрядить обстановку:

– Я всего лишь развиваю немыслимую гипотезу, от которой мне самому не по себе. Не собираюсь вас обвинять в подготовке диверсии. Прошу простить.

– Поздно просить прощение! – спокойно сказала Ирина. – Мы на самом деле помогаем тем, кто готовит взрыв опор моста на крымской стороне. Ты муж моей дочери и мой зять, тебе не отвертеться от соучастия. Либо прими участие в нашей операции, либо беги в полицию и донеси на нас и на себя! В таком случае я тебе не позавидую.

– Ну, раз такое дело, пойду и донесу! – ответил Саша и вышел из купе: «Надо пойти на обострение!». Он стоял напротив двери и услышал, как дверь купе закрывают изнутри. Потом оттуда стали доноситься громкие голоса Мэгги и Ирины. Саша так стоял примерно двадцать минут, а потом в купе наступила тишина. Дверь открыла Ирина и притворно весёлым голосом пригласила зятя войти, извинившись за глупую шутку. Мэгги и её мать поцеловали Сашу и извинились за неумный розыгрыш.

– Какие из нас диверсанты? Особенно мама с ещё не восстановившейся ногой, а у меня, между прочим, и тебе, мамочка, тоже не мешает узнать, первые признаки беременности.

– В таком случае в вагон-ресторан, надо отметить! Александрос, согласись, что я неплохая актриса. – Ирина постаралась выглядеть весёлой. Все трое поцеловались, но Саша подумал: «Почти уверен, что их слова не шутка. Если сами взрывать не спустятся, то подготовку обязательно проведут».

Сев за столик, Ирина заказала шампанское и греческое вино, решительно отодвинув бокал перед Мэгги:

– Теперь будешь воздерживаться, нечего спаивать младенца! А мы с твоим мужем хорошенько напьёмся за будущего ребёночка и за патриотизм моего зятя.

Мэгги угрюмо уставилась перед собой и потом с тем же мрачным видом быстро съела всё, что ей принесли. А Ирина выпила почти всю бутылку вина и больше половины бутылки шампанского, много шутила и потом стала проверять познания зятя в греческом языке. Она очень повеселела и старалась выглядеть очень довольной.

– Зятёк мой ненаглядный, твои познания в греческом уже не так уж малы. Можно ли мне тоже называть тебя Сашкой? Ты прошёл серьёзную проверку. Теперь я знаю, что ты любишь Россию. Я тоже скоро стану русской патриоткой. Ваш с Мэгги ребёнок сначала заговорит по-русски, а потом ему надо освоить греческий и английский. Мэгги, не хнычь и привыкай к трезвости, а твоя мать будет пить за двоих. Закажу ещё водку. Всего две рюмочки! Чокнемся, зятёк! Не будь ты мужем Мэгги, я бы тебя соблазнила. Спорим, что ты бы не устоял? Так, теперь я расплачиваюсь. Осторожно! Нет, я встану сама, только сломанная нога ещё ноет. Водка – шикарный русский напиток. Вот я и с водкой в старости познакомилась! Знакомство нужное и перспективное. Мэгги, возьми меня за руку и поддерживай. Я давно не напивалась, и мне очень хорошо. Ох, теперь посплю…

В купе обнаружили, что Ирина скинула в ресторане обувь на молнии и там её оставила. Мэгги побежала за обувью. К счастью, зимние ботиночки Ирины с натуральным мехом быстро нашлись. Уложив мать, Мэгги зашептала:

– Сашка, прости её пьяную болтовню и не принимай мамины слова всерьёз.

– И не собирался верить ей! «Но ведь она ещё в купе сказала самое важное. Это никак нельзя считать пьяной болтовнёй». Но должен сказать, что, несмотря на возраст, твоя мама ещё привлекательна. Постараемся выдать её замуж.

– Обрадовала или огорчила я тебя новостью о своей беременности? Только честно!

– Ты просто меня сначала удивила, а теперь я думаю, что именно нам надо изменить в нашем образе жизни. В квартире тоже нужны перестановки.

– Я думаю над этим. Предлагаю сделать так. В одной комнате будет кроватка ребёнка и спальное место для меня. Там же будет шкаф с вещами только ребёнка. Твоих и моих вещей в той комнате быть не должно. А мне достаточно небольшого дивана, ведь я буду спать маленькими периодами и часто вскакивать. Сашка, ты только подумай, нас будет трое!

– Я очень рад! Ребёночка вам надо! И мы с Миленой будем помогать вам троим! Очень вы меня обрадовали! – Евгений поочерёдно обнял и поцеловал Мэгги, Сашу и Ирину. Все пятеро внешне были очень рады. Милена, надевая китель с майорскими погонами, сказала, что Мэгги и Ирине надо оформить гражданство РФ, пообещав посодействовать. Ирина ответила, что ей будет достаточно вида на жительство, а дочери, разумеется, надо стать гражданкой России и активно освоить русский.

– Я уже много понимаю и много говорю! – похвасталась Мэгги.

– В данном случае правильно будет «многое» вместо «много», – поправил её Саша.

Ирина предложила Евгению и Милене съездить на отдых в Крым и остановиться в том доме в Евпатории. Они пообещали, но не смогли даже приблизительно назвать месяц, когда их совместный отдых стает возможным.

Поскольку Мэгги теперь требовалось каждый день совершать пешие прогулки, втроём они поехали на целый день на ВДНХ и там гуляли, отвлекаясь на еду, отлично пообедали в итальянском ресторане. Мэгги присела на каменный парапет у фонтана, но потом спохватилась и встала:

– Россия холодная страна, поэтому здесь сидеть на камне рискованно. Извините.

– Здоровым людям можно, не бойся, – успокоила её мать. А Саша вспомнил очень полезную информацию:

– Я расскажу вам интересное правило, когда в нашей прохладной полосе можно садиться на камень и когда нельзя. Оно связано с языками и применимо к тем, кто знает, по крайней мере, русский, английский, французский и даже греческий.

– Очень интересно! Расскажи подробнее! – Мэгги и Ирина заинтересовались.

– Так вот, если в названии месяца есть звук и буква «Р» или «R», тогда сидеть на камне не стоит. Если же нет и вы здоровы, тогда можно, но смотрите сами по погоде и по ощущениям. Следовательно, у нас допустимо садиться на камни в мае, июне, июле, августе.

Мэгги и Ирина стали негромко перебирать названия месяцев на трёх знакомых им языках, потом Мэгги похвасталась, что уже знает все месяцы по-русски.