Тенепад - Мария Введенская

– Где мы? – взволнованно спросила Адель.

– Я не знаю. – ответил Олден.

– Но ты же Старик, ты должен всё знать! – на грани тихого срыва проныла та и взглянула на часы – те безнадежно остановились на девяти вечера, хотя это без учета пятичасовой разницы во времени.

Олден обнял ее за плечи, прекрасно понимая состояние, поскольку чувствовал то же самое. Но Адель пока еще отказывалась сдаваться, чувствуя себя попросту загнанной в ловушку. Она залезла в сумку, громко звякнув ключами и косметикой, и, наконец, выудила мобильный, тут же столкнувшись с новым разочарованием – сети не было.

Внезапно послышался нарастающий скрежетчатый гул. Дребезжало так, словно старая проржавевшая дрезина громыхала по рельсам. Именно такую картинку нарисовала себе Ева, чье воображение было развито до болезненного, но в таких вещах редко ошибалось. Того же мнения оказалась и Марта, стоявшая в компании с Эриком и Джеймсом Харрисом в противоположенном конце зала. Благодаря отцу она обладала отменным, если не сказать уникальным слухом, но всё же источник звука первой приметила Джулс, которая всегда замечала всё и вся, нужное и ненужное, существующее и придуманное. Она стояла одна одинёшенька, если не считать такку, прижатую к груди, и перебирала пальцами пулю в кармане. Это заметно успокаивало, хотя и не так, как если бы она находилась сейчас рядом с Лиландом или вообще с кем-нибудь, положа руку на сердце. Но признаться в подобном девушке, привыкшей противопоставлять себя окружающим и держаться особняком – ой, как непросто. Джулиана не теряла из виду Марту, и еще казалось, что она разглядела тех двоих, попавших в аварию.

По рельсам, проложенным вдоль стены где-то в четырех метрах над полом, к ним громыхая ехал вагончик, с огромным лобовым стеклом и единственной дверью с боку.

Растерянные люди испуганно задирали головы кверху. Они едва ли понимали, как здесь оказались, почему и что произойдет в дальнейшем. Наконец, монорельс остановился и под напряженные возгласы разъехались в стороны двери, а спустя драматическую паузу выехала и платформа, устланная красным ковром, чем-то похожая на трамплин, и напомаженный мужчина в карнавальном костюме горделиво выступил к публике. На нем был золотой парчовый камзол, пузатые, словно арбузы, шорты того же цвета и качества в насыщенную зеленую полоску и натянутые поверх черных латексных леггинсов. Обутый в лакированные лоферы черного цвета с каблуками несколько выше, чем принято носить в мужском обществе, он лучисто разулыбался всем присутствующим. Его лицо выражало само радушие и крайнее восхищение происходящим. Финальным аккордом его небывалого туалета была огромная черная бархатная шляпа с широкой и плоской тульей.

– Я безмерно рад приветствовать вас в Зале Пребывания! – торжественно провозгласил он. – Я Распорядитель, и обращаться ко мне следует именно так!

Люди, находящиеся в зале, напряженно переглянулись. Никто ничего не понимал, продолжая бесконечно удивляться тому, что происходит вокруг. К примеру, как Распорядителю удается говорить столь громогласно, что слышат абсолютно все?

– Вы вступаете в совершенно новую стадию существования. – жизнерадостно объявил он. – Ни с чем несравнимый виток бытия! Вы стоите на пороге самопознания и новых свершений. Вы увидите своими глазами, как устроена Вселенная, и когда-нибудь окажетесь на вершине блаженства, понеся наказание за нечестивые поступки, но всё это после…. Сначала вас ждет приключение! Сначала вас ждет Лимб!

После этих слов Распорядитель восторженно захлопал в ладоши, но в зале его последнее слово произвело двоякое впечатление. Даже те, кто услышал это слово впервые, не спешил разделить радость Распорядителя, хотя и нашлось всё-таки пара десятков расслабившихся и подумавших, что всё в порядке, всё хорошо. Они в нужном месте. Всё под контролем. Те же, кто хоть немного был знаком с религиозным учением, знал, что Лимб – это своеобразный отстойник между Раем и Адом, замкнутое и весьма сомнительное местечко, выхода из которого нет. Легендарный Ад для философов, воспетый Данте. Может быть, Распорядитель использовал это слово в переносном значении? Ну не мог же в прямом?!

Олден болезненно сжал плечо Адель, и та наконец вспомнила, что вообще-то, правая рука у него сломана… так откуда столько силы?

– Это что, какое-то телешоу?! – выкрикнул Джеймс Харрис из другого конца зала.

Марта и Эрик испуганно от него шарахнулись. Распорядитель выглядел неподдельно удивленным.

– Телешоу? Хм… телешоу, это, мистер Харрис, для живых…. А здесь совершенно другие развлечения.

– Для живых? Что это значит? – напряженно спросил тот.

– Это значит… – не без иронии ответил Распорядитель. – Что если вы находитесь в этом зале, то, значит, мертвы.

Джеймс разул глаза и уставился на Марту, у которой в свою очередь тоже отвисла челюсть. Да и вообще нельзя сказать, что вся эта огромная масса людей отреагировала спокойно на эту новость. Волна изумленных испуганных возгласов прокатилась по залу. Хотя… не такой уж силы была эта волна, словно люди какой-то частью своего сознания понимали, что все они отнюдь не везунчики, выжившие в страшных авариях, после сердечных приступов, восставшие с каталок в реанимациях к неудовольствию уже заждавшихся патологоанатомов или врезавшиеся в асфальт по собственному желанию. Удивление окружающих носило скорей скорбный характер, а вот Джеймс перепугался не на шутку. Он хоть и не понимал, что здесь происходит, но каким-то тридесятым чувством понимал, что пришел по адресу, последовав совету доктора Филипса. Он держался Марты, и произошло то, что произошло. Дьявольский переход в Лимб.

Марта с Эриком в свою очередь, словно рыбы, выброшенные на берег, выкатили глаза и без конца повторяли – что? что? Не такого приключения она ждала всю свою жизнь…. Определенно. Выше ожиданий, можно даже сказать. А самое главное – как они с Эриком сюда попали? Вот вопрос на миллион. Ладно, Джулиана с дырой во лбу. Ладно, пара влюбленных, или кем они там приходились друг другу, просто встали и пошли, как гребанные зомби. Когда они-то с Эриком успели?.. А Джеймс Харрис? Последние полчаса, пока обрабатывали раны Джулианы, они провели вместе. Он просто держался неподалеку, но совершенно точно в поле зрения. Может, он умер от горя, пока пил капучино из больничного автомата? Или кто-то запустил смертоносный газ в приемном покое. Ну если только…. Нет, здесь, определенно, имеет место быть какая-то ошибка. Но Марта пока не спешила заявлять об этом, понимая, что приключение на этом окончится.

Адель, находящаяся в другом конце зала, отшатнулась от Олдена и глянула на него умоляюще, но тот лишь сосредоточенно смотрел в ответ. В ее глазах застыл немой вопрос, но в очередной раз тот, кого прозвали Стариком, не знал на него ответ. В его голове роились те же самые вопросы, что и у Марты. Где? Каким образом? В какой момент? Может, во сне? Может, всё это вообще снится, что принять и представить гораздо легче?

– А теперь, – торжественно продекламировал Распорядитель. – Я буду называть номера дверей и имена присутствующих, а вы должны будете незамедлительно проходить в указанную дверь без лишней суеты, и, не задерживая остальных.