Тенепад - Мария Введенская

Каин понимал, что проценты на успех его невелики, хоть он и просчитал всё до мельчайших деталей, и всегда всё может пойти не так – особенно в Лимбе, где тяжело что-либо контролировать. Да и награды скорей всего не последует. А когда это произойдет, он просто повторит Джейка, и пропади оно всё пропадом.

– Я знаю, друг… – ответил Каин и попрощался.

* * *

Олден и Адель вышли на залитую солнцем поляну, на которой расположилось около сорока человек. Как только это произошло, дверь за их спинами исчезла, что вызвало небольшое смятение среди людей. Назад дороги нет. Они старались объединяться в небольшие группы, чтобы не остаться в одиночестве, и только Джеймс Харрис держался поодаль, стоя на холме и изучая горизонт, словно часовой, мрачный дозорный.

– Не так страшно, правда? – заметила Адель и несмело шагнула вперед. Ее до сих пор трясло мелкой дрожью – спадало напряжение.

– Я хочу подняться на холм. – сообщил Олден. – Ты как?

– Н…нормально. – выдохнула та. – Того, как оказалось….

– Пожмем друг другу руки? – улыбнулся Олден, хотя глаза остались серьезными, и протянул сломанную руку, осознав наконец, по каким причинам та не болела, а с переходом в Лимб и вовсе вернула себе былую подвижность. Он бы и трость выбросил, но хромота никуда не делась.

Адель слабо пожала его руку, а потом скривилась.

– Пойдем-ка лучше на холм. Здесь нечего праздновать.

Следуя задумчивой тенью за Олденом, она без конца щупала пульс, вспоминая, а делала ли вообще подобное хоть раз? Вряд ли. Никогда не мерила давление, не страдала головными болями, не становилась жертвой простуд. Так когда же она умерла? А главное, каким образом? Нет, наверняка произошла ошибка. Но возможно ли такое? Адель даже не знала толком, где этот пульс слушают, вдавливая пальцы в запястье. Но он был, потому что она не могла умереть. К тому же Адель дышала. Интересно, а дышит ли Олден? Может, это рефлекс какой-то? Или на территории смерти балом правят сплошные иллюзии?

Они брели вверх по живописному холму, по прижатой ветром траве. Небо представляло собой зависшее над ними марево с теплыми лучами, которые, словно иглы, его пронизывали. Кое-где росли карликовые деревья, а в воздухе пахло лесом и озерной водой. Умиротворение проникало под кожу, заражая собой, как вирусом. Всё время хотелось лечь и ничего не делать, никуда не торопиться и даже не думать. Может быть, болтать ни о чем, разлегшись звездой на мягкой траве. Но лучше просто смотреть в небо или прикрыть глаза, опустившись в медитацию, пока вся эта растительность не прорастет сквозь твое нутро, руки, ноги, голову, поглотив тебя, будто кашалот. И ты станешь частью этой земли, частью Лимба, так и не поняв великой идеи своего попадания сюда, так и не сделав даже единого шага. Так хорошо, спокойно, необходимо до слез. Просто лечь здесь и никуда больше не идти. Точно вирус, опасный вирус умиротворения.

Спокойные приглушенные задумчивые тона, шелест волнуемых теплым ветром кустарников и карликовых деревьев. Тишина и благодать. Мягкая трава, на которую так и манило прилечь, ведь больше не надо требовать от себя новых свершений, не надо корить за неудачи. Пора просто отдохнуть от всей этой чуши, от всей этой никому ненужной борьбы с ветряными мельницами. Всё. Привал. Долгожданный и вымученный, так чего еще надо? И кажется, это совсем неплохо.

Чувствуя дикую слабость в ногах, Адель обернулась к остальным, заметив, как сильно те изменились. Люди сидели или полулежали, лениво озираясь, словно их головы весили по десять килограмм. А кто-то и вовсе улегся на траву, созерцая небосвод, как и мечталось Адель. С первого взгляда – нередкая сцена, которую можно застать в парках по выходным, когда люди отдыхают, ни о чем особо не заботясь, так… плещутся в обрывках фантазий или незначительных словах собеседников. Но для тех, кто был на поляне, понедельник больше никогда не наступит, и это бросалось в глаза. Люди дошли до своего предела, медленно позволяя блаженству от ничего неделанья забирать их с собой по частицам, даже не пытаясь сопротивляться. А зачем? Всё и так ясно….

А вот с Адель было еще не всё ясно, и поэтому, как не противилось ее естество подъему на триклятый холм, как ни довлело желание прилечь, обрастая забвением, она шагала вперед. Зевала, что рот едва не лопался, и текли слезы ручьем, но упрямо передвигала ноги.

Единственным, кто не разделял всех этих настроений, обладая к ним словно бы иммунитетом, был Джеймс Харрис, который и в зале-то вел себя странно. Бунтарь нашелся…. Он походил на пса, готового сорваться с цепи, как только завидит цель. Глаза горели огнем, охватывая горизонт, выискивая малейшие зацепки.

– Вы Джеймс, так ведь? – Олден протянул тому руку, испытующе заглядывая в глаза. Револьвер в кобуре он уже рассмотрел.

Харрис кивнул, и рукопожатие состоялось.

– Меня зовут Олден, а моя очаровательная спутница – Адель.

Тот окинул ее бесстрастным взглядом, словно женское платье на витрине, но Адель это нисколько не задело, потому что самым занимательным сейчас являлся открывшийся с этого холма вид.

Поляна, на которую они все вышли, располагалась на возвышенности, поскольку с холма начинался довольно крутой и долгий спуск в пролегающую у подножья изумрудную долину, которую делила широкая насыпная дорога без конца и края. Вырисовывался обворожительно красивый пейзаж с холмами и деревцами, и озером, в своем непоколебимом спокойствии выглядящим, словно драгоценный камень, и дремучим лесом где-то там впереди, что казался пугающим и мрачным даже за многие мили. Но отнюдь не это приковало внимание Адель, а вполне себе современное высотное здание. Башня сплошь из стекла неприкаянно торчала на фоне одичалой природы.

– Задумали спуститься туда? – спросил Олден, внимательно рассматривая долину.

– А что по моему лицу это так заметно? – бросил Харрис и формально улыбнулся.

– Иначе бы не спрашивал. – оскалился Олден, включив засранца, которого встретила Адель в Трубе и Лошади.

– Здесь глупо оставаться. – пожал плечами Харрис. – И вам не советую.

– Тогда надо людям сказать. – оживилась Адель и, было, развернулась, чтобы рвануть с холма на поляну. сон буквально валил ее с ног.

– Дамочка, вы только посмотрите на них…. Даже если в той стекляшке пятизвездочные апартаменты, они всё равно не сдвинутся с места. – отмахнулся Джеймс. – Это место как-то влияет, вы разве не чувствуете? Отупляет сознание, обесточивает. А потом, они же не малые дети – захотят, поднимутся сюда сами и увидят то, что видите вы. К тому же я не ищу компанию.

– Это мы уже поняли… – заметил Олден.

– Тогда, пожалуй, я не буду терять время. – фыркнул Харрис и начал спускаться в долину.

Адель с Олденом переглянулись, быстро придя к единому решению следовать за ним, потому что остаться с группой означает бездействие и смиренное принятие своей доли.

– Справишься? – Адель обеспокоенно кивнула на трость Олдена.