Ириска и Спящая Каракатица - Вадим Панов

– И к холодным ветрам, и к дождям, – не стал скрывать Муне. – В Плесени жизнь суровая.

– Поэтому ты оттуда сбежал?

– И поэтому тоже, – подтвердил правой головой Грог.

А левая едва заметно кивнула.

Они продолжили путь по чёрной земле острова, аккуратно обходя появляющиеся перед ними валуны. Шли молча, потому что метель усилилась, стало ещё холоднее, а остров оказался гораздо больше, чем виделся с фрегата. По расчётам Дорро, они давно должны были добраться до вершины холма, но время утекало, позади осталось много сотен шагов, а цель их путешествия как была скрыта за пеленой пляшущих снежинок, так и продолжала прятаться.

– Может, мы заблудились? – мрачно поинтересовался Эскотт.

Ко второму часу пути несчастный Варракс окончательно замёрз и пал духом. Его чёрная кожа посерела до крайне болезненного вида и, казалось, вот-вот осыплется чешуйками на землю. Он сильно дрожал, не только чихал, но и кашлял, а каждый его шаг был меньше предыдущего. Окажись поблизости кто-нибудь из команды «Полоумного Архитектора», он бы ни за что не узнал в этой скрюченной, жалкой фигуре бравого предводителя абордажной команды.

– Вдруг мы ходим по кругу? – вновь заныл Дорро.

– Нет.

– Откуда ты знаешь?

– Меня предупреждали, что так будет, – Муне злобно посмотрел на вьющиеся вокруг снежинки. – Мы с тобой идём через последний рубеж обороны, который выставили феи на пути к нашей цели.

– А вдруг мы не сможем одолеть его?

– Сможем, – теперь капитан указал на сундучок. – Колдовство выведет нас, но нужно проявить упорство и терпение.

– И не замёрзнуть, – простонал несчастный Эскотт, отплёвываясь от залетающих в рот снежинок. – Я ничего не вижу!

– Возьми меня за руку. – Уне-Муне ухватил Дорро и потащил за собой. – Мы пройдём!

– А если нет?

– Верь мне!

А в следующий миг, словно решив, что путешественники достаточно помучались, метель неожиданно стихла.

Исчез холодный ветер.

Упали на землю и растаяли снежинки.

И пираты увидели огромный, метров двадцать высотой, Колокол, вырезанный из цельной чёрной глыбы. Колокол был подвешен к толстой перекладине, которая покоилась на двух гигантских каменных опорах, и его язык едва не касался земли. Не вызывало сомнений, что Колокол велик, невиданно тяжёл, и невозможно было представить, какую силу нужно приложить, чтобы заставить его звучать.

– Там снизу должна быть верёвочка, – пошутил Эскотт, с трудом двигая застывшими на морозе губами. – Потяни за неё, Колокол наклонится…

– Всё гораздо проще, – усмехнулся в ответ капитан.

Грог поставил сундучок на землю, раскрыл, осторожно достал свёрток тёмно-красного бархата, развернул его и показал спутнику маленький молоточек с корпусом из чёрного камня, подозрительно похожего на тот, из которого был вырезан Колокол.

– Ведьма дала? – догадался Дорро.

– Она, – Уне-Муне вздохнул. – Ты готов?

– Делай что должен, – запинаясь, ответил Эскотт, которому было одновременно и страшно, и страшно интересно, чем всё закончится. – Для этого мы здесь.

Двойной кивнул, показывая, что согласен, подошёл и осторожно ударил молоточком по кольцу Колокола.

И сразу же сделал шаг назад.

Дорро зажмурился, ожидая услышать гулкий набат, но не услышал.

Вокруг царила гнетущая тишина.

Несколько секунд разбойники напряжённо прислушивались, после чего Варракс неуверенно осведомился:

– Не работает?

– Не может быть, – пробурчал Муне.

– Попробуй стукнуть ещё раз.

– Не надо стучать, – неожиданно громко произнёс Уне. – Вы просто не слышите. Вы ничего не слышите, а звук, который издаёт Колокол, прекрасен.

– Звук музыки? – нахмурился Эскотт, который гордился своим тонким слухом и всегда уверял, что не уступает в нём слепой голове капитана.

– Я слышу звук разрушения, – Уне улыбнулся. – Когда мы ударили по Колоколу, в нём появилась трещина. Маленькая-маленькая трещина, которую невозможно различить. Потом она стала больше. Потом – ещё больше. Сейчас трещины разбежались по всему камню, и они… Вы слышите хруст? Конечно же, нет! Вы не слышите, а я – слышу, и можно сказать – вижу, как ломается камень. Колокол крошится изнутри, потому что не смог пережить тяжелейший удар…

– Какой удар? – не понял Дорро. – Муне едва к нему прикоснулся!

– Крошечная сила сметает всё на своём пути! – продолжил слепой, тыча указательным пальцем в Колокол. – И сейчас вы увидите грандиозный финал… Смотрите!

Уне улыбнулся.

– Ой! – не сдержался Варракс.

– Ох! – поддержал его Муне.

И пираты торопливо отступили, потому что Колокол задрожал, покачнулся и покрылся отчётливо видимыми трещинами. Колокол погибал. Послышался вой, словно грандиозный каменный купол расплакался на прощание, а затем он рассыпался, пылью обрушился вниз, разлетелся по чёрной земле острова, и ошеломлённые пираты увидели на его месте сверкающий хрустальный саркофаг, внутри которого, улыбаясь, спала прелестная женщина в великолепном аквамариновом платье.

– Кто это? Фея? Ведьма? – Дорро приблизился к саркофагу, но благоразумно остался за спиной подошедшего первым капитана. – Это и есть Каракатица?

Женщина раскрыла глаза.

Муне улыбнулся. Уне привычно поджал губы и промолчал. Эскотт положил руку на саблю.

Хрустальная крышка саркофага упала на землю. Женщина приподнялась, села на своём ложе, несколько секунд смотрела на потерявших дар речи разбойников, после чего с весёлым любопытством поинтересовалась:

– Ну, сколько прошло столетий?

– Её зовут Маринелла.

– Как? – переспросил Страус.

– Маринелла, – повторила Ашуга. – Маринелла Уз.

– Никогда не слышал, – громко прокомментировал пернатый. – Ты уверена, что не ошиблась?

– Этой истории очень, очень много лет, – Бронерожка поморщилась, но делать замечание буйной птице не стала. – Настолько много, что даже легенды о тех событиях успели превратиться в сказку о Спящей Каракатице.

– Разве легенды и сказки не одно и то же? – удивилась Ириска.