Честь Девлина - Патриция Брей

— Никто не спрашивал про Избранного? В городе не было никаких нежданных и подозрительных посетителей?

— Никого. Торговый сезон давно закончился, и мы внимательно смотрим за приезжими, которые могут устроить беспорядки. До сих пор не было ничего необычного. Ничего, не считая сообщения о вчерашнем прибытии трех торговцев, которые остановились в первой гостинице за воротами.

Эти новости должны были успокоить Дидрика и все же не успокоили. В Кингсхольме у Девлина осталось полно врагов, включая тех, которые устроили засаду в начале пути. Они ждали новых напастей, но больше ничего не случилось. Может быть, его не считают угрозой теперь, когда он отправился незнамо куда? Или враги замышляют что-то другое?

По крайней мере можно утешаться одним. Если командующий гарнизоном не слышал о походе Девлина, скорее всего о нем не знают и мятежники. Если им будет сопутствовать божественная удача, может, удастся прибыть в Альварен и уехать прочь, прежде чем бунтари успеют отреагировать?

— Мы здесь с неофициальным визитом и утром уедем. Мы хотим исчезнуть из города до того, как Девлина узнают, поэтому он не явился к вам сам.

Это была полуправда. Девлин отказался встречаться с командующим и действительно не хотел афишировать их присутствие в городе. Дидрик долго спорил с другом, упирая на то, что глава гарнизона окажется оскорблен отказом Избранного прийти к нему. А им требовалась его помощь, потому что лишь он знает, не ищет ли кто-нибудь их небольшой отряд. В конце концов, Девлин пошел на попятный и позволил Дидрику быть его посланником.

Вообще-то было непохоже на Избранного не прислушиваться к разумным советам. Но в этом походе он вел себя странно, и чем ближе они были к Дункейру, тем молчаливее становился Девлин. Уже не в первый раз Дидрик спросил себя, что почувствовал его друг, увидев солдат, охраняющих ворота Килбарана. Кем они для него были? Войсками под его началом, повинующимися приказам командующего и короля? Или он смотрел на них глазами кейрийцев и видел захватчиков?

— Неужели Избранному больше нечем заняться, кроме как разъезжать по отдаленным провинциям? — поинтересовался Уиллемсон.

— Это не увеселительная поездка. Девлин вернулся, потому что его попросили об этом. В поисках Сияющего Меча.

— Давненько не слышал такой чуши. Меч был утрачен пятьдесят лет назад, и как же он собирается искать его? Или он планирует провести ближайшие десять лет, копаясь в руинах Инниса?

— Он не сам это выдумал. А что до поисков меча, Девлин не собирается задерживаться надолго. Он нужен в Кингсхольме до наступления лета, поскольку именно тогда на нас могут напасть враги.

Вот и все, чем лейтенант мог успокоить командующего. Девлин запретил ему объяснять Уиллемсону, да и кому-либо еще, что им было известно — меч не остался в Иннисе.

— А что он хочет от меня?

— Всего лишь, чтобы ваши солдаты присматривали за путешественниками, которые неожиданно заинтересуются Избранным или его планами. Нам придется проехать через Килбаран на обратном пути, и не хотелось бы никаких неприятных сюрпризов.

— Разумеется. И я отправлю роту моих лучших солдат с вами в Иннис.

— Благодарю вас, но нет, — возразил Дидрик. У него не было причин не доверять командующему, однако не стоило и сообщать ему, что они направляются вовсе не в Иннис.

Уиллемсон нахмурился.

— Я надеюсь, что у вас довольно войск, чтобы он был в безопасности.

Дидрик пробурчал что-то неразборчивое. Он не собирался сообщать, что охрана Девлина состоит из двух людей.

— Если он не желает принять моих солдат, то я по крайней мере дам ему совет. Передайте Избранному: пусть не спешит доверять кому бы то ни было. Мятежники могут захотеть, чтобы он возглавил восстание, или казнить его как предателя.

Меркей поднес ко рту вилку с мясом, прожевал и проглотил, но ему показалось, что еда не имеет вкуса. Он был даже не уверен, что ест: баранину или свинину. Вместо этого его внимание было сосредоточено на странном собрании людей, сидящих за трапезой.

Место во главе стола заняла его жена Аланна, управляя застольем со свойственным ей благородством. Она следила, чтобы гостям достались самые лакомые кусочки, а дети хорошо себя вели. Меркей сидел напротив нее. Справа устроились трое детей. Восьмилетний Деклан, старший, Айлилл и малышка Суисан, которой только-только исполнилось пять. По левую руку от кузнеца был усажен Девлин, за ним солдат Дидрик и, наконец, молодой менестрель Стивен.

Вот уж не думал Меркей, что придет день, когда гостями в его доме окажутся двое джорскианцев. Будут делить с ним хлеб, пользоваться его лучшей посудой. Стивен приятно удивил Аланну, поприветствовав ее по-кейрийски. Своим дружелюбием он умудрился расположить к себе даже робкую Суисан. Трудно поверить, что его отец — благородный лорд.

Лейтенант Дидрик же оказался именно таким, какими Меркей представлял джорскианцев. Стройный, мускулистый, с ладонями, покрытыми мозолями от меча. Длинные светлые волосы были заплетены в воинскую косу, холодные серые глаза не упускали ни малейшей детали. Он ничем не обидел, не оскорбил хозяев. Напротив, ему явно объяснили местные обычаи, поскольку он отдал меч, входя в дом. Но Меркей мог поклясться, что где-то в потайном месте у лейтенанта припрятан нож.

Что касается Дидрика, то он был признателен хозяевам за то, что семья говорила на его языке. Все дети с ранних лет обучались торговому наречию. Что, разумеется, очень мудро в городе, где большинство людей зарабатывает на жизнь, продавая товары приезжим из Джорска. Ткачи и красильщики шерсти, такие как Аланна, делали ткань, которая пользовалась спросом на рынках от Тамарака до Сельварата. Меркей и сам имел дело с торговцами из Джорска, подковывая их коней. Он знал джорскианцев. Хотя и не понимал их. Их обычаи оставались ему чужды. То же происходило и по всему Дункейру, стоило встретиться представителям двух народов. Обе стороны чувствовали, что есть некая черта, которую лучше не переступать.

До сегодняшнего дня. До приезда Девлина.

Прищурившись, Меркей посмотрел на своего друга. Девлин держал нож в левой руке, а вилку в правой, поглощая пищу без малейших признаков неловкости. Чтобы заметить, как искалечена кисть, следовало присмотреться. В волосах воина было немало седых прядей, а на шее виднелся бледный алый шрам. И душа его тоже изменилась. Выражение лица Девлина осталось настороженным, взгляд жестким. Невозможно понять, что он думает. И это человек, которого раньше можно было читать как раскрытую книгу.

Меркей внимательно взглянул на Избранного, пытаясь отыскать следы мальчишки, которого некогда знал, мужчины, который был его другом. Они были знакомы почти двадцать лет. Учились в одной и той же кузнице, работали рука об руку около десятилетия. Когда-то были близки как братья. А теперь кузнец пытался примирить свои воспоминания с реальностью.

Когда из Джорска прибыл первый вестник, везя три золотых, Меркей был поражен. И напуган. Он размышлял, как Девлин умудрился получить такое состояние — вестник ничего не сказал. Второй был не менее молчаливым. А третий, доставивший последние золотые, вместе с ними сообщил новости, что иностранец по имени Девлин назван Избранным, Защитником Джорска.