Афганская ловушка - Олег Брылев

Помните фразы «эксперта Центра» из его «ориентировки плана NX» о том, что «необходимо безотлагательно направить все наши усилия на то, чтобы афганские лидеры… начали настоятельно просить… военную помощь от СССР»? И далее еще: «Над этим клубком будут стоять, выгадывая свои интересы, США. Но над всем этим станет именно Израиль, добившись сразу стратегических задач в своих интересах»?

Все предельно четко — разработками занимались гроссмейстеры от геополитики. И афганская «ловушка» по своей важности, сложности, масштабам, размерам финансирования была не чета потешной арабо-израильской или ирано-иракским войнам!

В действительности все потом так и происходило, словно по сценарию…

Второй акт. После сентябрьских разоблачений в Кабуле постепенно началась активная, но скрываемая от Амина работа по склонению Н. Тараки к прощению и согласию на амнистию Бабрака. Н. Тараки, особенно после подписания в декабре Договора, шел на уступки. Как председатель Революционного Совета, глава правительства и Генсек НДПА, он к тому времени уже достаточно передоверил многие практические вопросы в стране и армии Амину, поначалу с восторгом и умилением наблюдая сверхэнергичную деятельность Хафизуллы. Однако встретив его неуступчивую, принципиальную позицию по поводу возможного возвращения Бабрака и других лидеров «парчама» и сотрудничества с ними, постепенно начал раздражаться. Не исключено, что это тоже делалось умышленно ради провоцирования разногласий между ними. Но результат был именно такой.

Нередко масла в огонь добавляла «банда четырех» (как их называл Амин) в составе Ватанджара, Гулябзоя, Сарвари и Маздурьяра, постоянно жаловавшихся Тараки на «наезды» со стороны Амина. Дело в том, что эти отличившиеся во время событий 27.04.78 года совсем еще молодые ребята, получив министерские посты, иногда были не прочь «расслабиться». За то они и получали и от Амина, и от Заплатина, пытавшихся их урезонить и удержать от поступков, по большому счету дискредитировавших новую власть. Надо знать особенности пуштунского характера, чтобы понять, сколь болезненно это могло восприниматься.

Особую остроту этим процессам придавало соперничество между Амином и ярым сторонником Тараки — Ватанджаром — по поводу дележа должности министра обороны. Она являлась ключевой для обладания реальной властью в стране. Отдав ее Ватанджару после гератских событий еще в апреле, Тараки тем самым положил начало противостоянию с Амином. В июле он вынужден был вернуть Амину руководство армией, но это еще более усилило конфронтацию между сторонами.

В июле — августе 1979 года трения между Н. Тараки и Х. Амином достигли апогея. Большую лепту вносили и советские представители, нагнетавшие накал страстей — дескать, Амин узурпировал власть и единолично распоряжается ею, игнорируя Тараки, вождя Саурской революции…

То, что без устранения Амина в Кабул Бабрака не вернуть, Андропову было понятно намного раньше. Да и нетерпение и консультации Бабрака также были целенаправленны.

Следовательно, формирование «мусульманского» батальона с мая 1979 года, почти одновременная подготовка «ломакинского» батальона ВДВ, появление в Кабуле тем же летом «Зенита-1» — конкретные этапы разработанного плана, ясного для Андропова, но еще смутного для военного ведомства и МИДа.

Далее следует третий акт. Действующие лица — все те же.

Ранее упоминался эпизод о похищении и убийстве американского посла в Кабуле Адольфа Дабса. Утром 14.02.79 года он был захвачен неизвестными при весьма загадочных обстоятельствах — остановил машину в непредусмотренном месте, разблокировал изнутри и открыл незнакомцам дверцу автомобиля; при нем оказался чемоданчик с личными вещами и туалетными принадлежностями, словно заранее собирался на ночлег вне посольства, и т. д. При попытке освобождения он был смертельно ранен. Штурмом руководил лично Амин.

Среди прочих версий развития событий появился намек — мол, Дабсу была известна информация о сотрудничестве Амина с ЦРУ и последнему было необходимо убрать того. Во-первых, автор этой байки нам уже знаком. Во-вторых, исходя из складывавшихся международных реалий, сочинять подобное мог лишь человек, считающий идиотами всех остальных.

Н. Иванов в своей книге приводит фразу Андропова из доклада Генсеку: «Амину была очень выгодна смерть посла!» Руководитель ведомства, запустившего утку об «агенте ЦРУ», утверждает, что тому была выгодна смерть посла страны-покровителя?

Такая версия, откуда бы она ни исходила, была явно сомнительной. Если в природе и существовало подобное «досье» ЦРУ на Амина как на агента, то о нем было бы известно не только А. Дабсу. Следовательно, и покушаться на него не имело смысла. Наоборот, Амин отлично осознавал, что гибель посла была чревата серьезным обострением отношений между США и ДРА и последующим, более активным вмешательством Америки в необъявленную войну на стороне оппозиции. Ему вряд ли было известно о разработках зарубежных «экспертов», но он был достаточно умен и пытался принять энергичные меры по спасению посла.

В российских источниках редко приходилось встречать, что афганская сторона до штурма комнаты № 117 в гостинице «Кабул» предложила посольству США выступить в роли посредников и сообщить Дабсу на немецком языке (он владел им), что он должен упасть на пол или укрыться в ванной комнате в момент, когда услышит первые, сигнальные выстрелы. У американцев это почему-то не получилось. Правда, в таком случае это могли сделать и афганцы. Очевидцы утверждают, что вели себя янки там как-то странно. Поразительно, просто неестественно спокойно во время переговоров через дверь гостиничного номера вел себя посол. У некоторых присутствовавших сложилось впечатление, что и террористы словно не предполагали трагического для себя конца.

И еще. Захватившие посла террористы, якобы принадлежавшие к одной из маоистских группировок, выдвинули требование в обмен на посла освободить из заключения нескольких своих сторонников. Однако сразу же «прокололись», так как некоторые из предъявленного списка уже были то ли освобождены год тому назад, то ли их уже не было в живых. Явно действовала «третья сила», ибо истинным руководителям о том было бы известно. Авторы «Вируса «А» полагают, что накануне вечером в ресторане той же гостиницы некоторые очевидцы видели А. Дабса в обществе нескольких людей, очень похожих на захвативших его террористов.

Как бы там ни было, но убийство посла, к тому же имевшего русские корни, оказалось выгодно тем, кто выражал наибольшую заинтересованность в вовлечении США в дела Афганистана, а именно — Израилю.

То, что Андропов еще в феврале начал «наезжать» на Амина, говорит о многом. Применяя «двойной стандарт», своим атакам он подвергал только Хафизуллу, щадя при этом Тараки, хотя отлично был осведомлен о самой активной и не меньшей причастности Тараки к творимым жестокостям и репрессиям. Опять случайность? По свидетельству Заплатина, например, именно Тараки во время мятежа жителей и 17-й пехотной дивизии в Герате в марте 1979 года намеревался авиаударами стереть город с лица земли, и сделал бы это, если бы не решительное сопротивление руководства аппарата военных советников. Лишь их аргументация об исторической ценности этого древнейшего города и невиновности основной массы его мирного населения в конечном счете остудила его не в меру горячую голову. Приходилось читать в воспоминаниях «зенитовца» В. Курилова, как в его присутствии ставленник Тараки министр госбезопасности А.Сарвари лично расстрелял строй военнослужащих, участвовавших в мятеже Джелалабадского гарнизона летом того же года. (Курилов В.Н., повесть «Операция Шторм-333», не путать с похожим названием книги Н. Иванова.) Позже, позабыв о собственно содеянном (и не только упомянутом), Сарвари обвинял в кровожадности Х. Амина. Спору нет, основания на то у него были, но ведь ответственность за репрессии несли в равной степени оба лидера и их приближенные, а не только Амин.