Месяц на пределе. Как я жил и тренировался со спецназовцем - Джесси Ицлер

В полпервого ночи звонит будильник. Так, я точно его не заводил. Сара не заводила. И я совершенно уверен, что это не Лейзер.

— Ку-ку! — слышится в темноте голос «котика».

Он сидит в моей спальне, буквально в метре от кровати. Я присмотрелся: на нем беговая одежда. Кажется, ест банан. Протираю глаза в надежде, что это дурной сон. Не помогает. Меня прошибает холодный пот, словно заново смотрю «Молчание ягнят». Сейчас как скажет мне положить лосьон в ведерко![15]

Он подходит к моей стороне кровати, наклоняется прямо над ухом и начинает шепотом петь текст Geto Boys:

— Мне не спится всю ночь, кручусь и верчусь…

В отчаянии изображаю дохлого опоссума, но он повторяет снова и снова… громче и громче… до тех пор, пока я наконец не встаю.

Мы выходим на свежий воздух. Час ночи, зима, дикий недосып — что может быть романтичнее.

Градусник показал –6 °C, но из-за ветра кажется, что все –20 °C. Мы пробегаем пять километров по нижней части Центрального парка, затем 40 прыжков «ноги вместе — ноги врозь», потом десять отжиманий — и все сначала. За 15 минут мы делаем 20 подходов с прыжками и отжиманиями. Получилось 800 прыжков и 200 отжиманий за четверть часа!

В парке тем временем ни души. Тренировка проходит словно в вымершем городе. Ни прохожих, ни полицейских, ни даже белочек!

Я морально и физически раздавлен. Меня загнали в угол. Хуже уже некуда. Разве что если бы «котик» заставил тащить его домой на руках.

Ладно, не буду подкидывать ему идеи. Боже, я просто хочу туда, где тепло. На стуле, на полу, лишь бы дали отоспаться. Это какая-то нечеловеческая жестокость — гонять меня по зимнему парку в час ночи.

Когда мы наконец возвращаемся, я скидываю уличную одежду и хватаю первые попавшиеся трусы со старой футболкой. Потом нащупываю в шкафу зимнюю куртку. Меня бьет такой озноб, что это единственная подходящая пижама! Застегиваю молнию доверху и залезаю в постель. Умом понимаю, что я нахожусь в хорошем районе Нью-Йорка, но мой организм в диком стрессе и считает, что меня забросили с военным заданием куда-нибудь на Балканы посреди зимы. Смотрю на Сару, как сладко она спит, свернувшись калачиком посреди постели, в обнимку с подушкой. Накидываю на голову капюшон, чтобы полностью закрывал глаза. И отключаюсь.

ЖЕНЩИНА НА «ХОНДЕ»

Мы с «котиком» едем в наш дом на озере в Коннектикуте. Мне надо проверить трубы, чтобы не промерзли за зиму, и разобраться со всякими мелочами. Вычеркнув все пункты из списка, мы готовимся отправиться обратно в Нью-Йорк. Я спрашиваю «котика», не возражает ли он сесть за руль, чтобы я мог поработать в дороге.

— Никак нет.

— Ты же нормально водишь?

— Мы проходим спецподготовку.

Отъезжаем по шоссе. Судя по всему, «котику» свойственно осторожное и аккуратное вождение. Включает поворотник, даже выезжая из гаража. Когда надо повернуть на перекрестке, я киваю ему влево или вправо. Закапываюсь в свою рабочую почту, периодически поглядываю на дорогу. Достаю ручку из бардачка, чтобы черкануть пару строк в блокноте. Наконец мы выехали на главную дорогу.

Мимо нас проезжает первая встречная машина. «Котик» чуть снимает руку с руля и прицеливается указательным пальцем. Потом еще и еще. Он продолжает указывать на всех подряд, приговаривая что-то себе под нос.

— Мбламбламблам, — бормочет он, словно напевая, и снова тыкает.

— Это такая секретная техника в спецназе?..

— Ага, техника вождения. Ты должен указать на цель. На каждую, — поясняет котик, указывая на здоровенную фуру.

— Но эти люди просто едут на работу или развозят макароны по магазинам.

— Это ты так думаешь. Для меня они — цели.

Я присматриваюсь к следующей машине, едущей мимо нас. За рулем женщина, на заднем сидении двое детей смотрят что-то в планшете. «Котик» указывает на нее.

— Ты понятия не имеешь, на что способна эта женщина на «Хонде», — поучительно произносит он. — Ты даже представить не можешь ее скорость реакции. Ты не можешь угадать, о чем она думает. Ты ни черта про нее не знаешь.

Минуту мы сидим молча.

— Эй, ты хочешь повести дальше? — спрашивает «котик», видя, что я напрягся.

— Да нет, что ты. Просто никогда не видел такую… оригинальную технику.

— Джесси, ты слишком доверчив. Тебе хватит единственной раздраженной мамашки. Все произойдет в мгновение ока. Наносекунда — и тебе хана. Потянулся за телефоном, паф — и взлетел на воздух. Тебе надо предусматривать все риски. И прекрати петь эту попсятину из Beach Boys!

— При чем тут Beach Boys?

Понятия не имею, о чем он говорит.

— Внимание должно быть стопроцентным. Это не шутки. — «Котик» делает мне внушение. — Играл в видеоигры? Не успеешь оглянуться, как тебя уже подбили. На здешних дорогах нельзя расслабляться.

Нью-Йорк

— 5 °C

9:45

Мы сталкиваемся на кухне. «Котик» держит в пригоршне десяток каких-то таблеток. Одним мощным движением отправляет их все в рот. Затем делает глоток воды и снова открывает рот.

— А-ах! — мгновение, и таблеток нет.

Не знаю, что конкретно он принимает. Витамины? Лекарства? Таблетки от радиации на случай ядерной атаки? Все, что я могу сказать: это огромные таблетки, которые он пьет в лошадиных дозах и каждый день в разное время.

— Задержимся дома еще на сорок пять минут, — говорит он.

— Зачем?

— Увидишь.

Спускаемся в лифте на нулевой этаж. Там есть длинный коридор, метров тридцать. Котик объявляет, что мы будем делать «перенос человека».

— Простейшее армейское упражнение, — комментирует он.

Мне надо перекинуть «котика» через плечо и пробежать до конца подвального коридора, сбросить ценный груз и сделать 35 махов ногами, лежа на полу (будто плыву кролем). После этого переворачиваюсь на колени и 20 раз отжимаюсь. Дальше мы с «котиком» меняемся ролями, и меня несет он. Количество полных подходов — 14.

К двенадцатому подходу я уже на пределе. Дыхания нет, мышцы всмятку. Так хреново я себя еще не чувствовал за всю свою жизнь. Таскать на себе «котика» было жестоким испытанием, но куда хуже было висеть у него на плече, когда вся кровь приливает к голове. К тому же его плечо сильно давило мне на живот.