Секретарша для искушенного - Эл Найтингейл

— Не могла я оставить своего любимого босса на произвол судьбы. Вот и решила передать в надежные руки. Если хотите, я уберу здесь беспорядок, а вы идите, Виктор Валерьевич, у вас наверняка полно важных дел.

О, да, у меня имелись важные, прямо-таки неотложные дела. Надо было срочно побеседовать с Кирой. Прежде всего рассказать ей об Аленке, пока она не надумала себе всякого. Да и вообще, после прелюдии в архиве, я был крайне не прочь продолжить.

Но мои намерения изменились, когда я застал в приемной Генку. Этот толстомордый мудак опять улучил момент, пока Кира осталась одна, и приперся, как шмель на мед. С одной стороны, я мог его понять: Кира ― интересная женщина, и перед ее очарованием устоять трудно. А с другой стороны, я хотел его прикончить. Собственными руками и немедленно!

Кира

Я вернулась в приемную и, опустившись на стул, уронила голову на сложенные на столе руки. Хотелось завыть белугой и одновременно рассмеяться в голос. Я не понимала себя, не понимала, что со мной происходит. Но еще меньше я понимала Виктора Тура. Что он задумал? Зачем ему я?

Вопросы оставались без ответа.

Я постаралась взять себя в руки и вернуться к работе. Но то и дело поглядывала на входную дверь, ожидая возвращения босса. Но он все задерживался. Наверное, Лариса заговорила его, и я была ей крайне признательна за это. Мне требовалось время, чтобы собраться, привести мысли в порядок. И сменить блузку. Хорошо, что я еще не успела увезти купленные вещи домой, сейчас мне было во что переодеться.

Недалеко от кабинета босса была дамская комната, оборудованная гардеробной, умывальником, туалетом и душевой. Тот, кто планировал расположение помещений, определенно позаботился о комфорте для женщин. Или же это Виктор  Тур выделил для любимой и уважаемой Ларисы отдельное помещение. Неважно как, главное, что у меня было где теперь уединиться. В эту комнату не заходил даже босс, но вот Геннадий Петрович, который просто Гена, отчего-то решил, будто может свободно вторгнуться на эту территорию, как к себе домой.

Когда он вошел, я как раз застегивала верхние пуговицы на блузке.

— Так и знал, что найду вас здесь, Кирочка! — радостно объявил он.

Он вел себя так, будто не заметил ни моего смущения, ни блузки, еще не заправленной под юбку.

— Не могли бы вы подождать в приемной. Я сейчас выйду, — попросила как можно вежливее. — Мне нужно побыть одной.

— Не переживайте, я не собираюсь подсматривать. Просто представьте, будто меня здесь нет.

Ничего себе, заявление. Интересно, а если бы я решила воспользоваться туалетом, он  бы тоже остался? Или если бы здесь были другие девушки?

— Это дамская комната, — напомнила я настойчиво. Указала нахалу на дверь. — Попрошу вас выйти, Геннадий Петрович.

Вот так. Не важно, что он здесь не последний человек, правила существуют для всех.

— Мне нравится ваша скромность, — похвалил Гена, будто я сделала ему комплимент. — Но мы ведь перешли на ты.

Под моим неодобрительным взглядом улыбка сползла с его полнощекого лица. Он все же вышел, хотя и с видимой неохотой.

Боже, как же мне хотелось послать его подальше. Но делать это было категорически нельзя: так уж вышло, что он был единственным в «Роллинг Таурус», кто знал о моей сестренке. Теперь мы с Геной были кем-то вроде сообщников. Правда, такие сообщники больше похожи на врагов, которых не выбирают.

В приемную я вернулась с твердым ощущением, что этот Гена за мной следит. Как еще он мог узнать, что я нахожусь в дамской комнате одна? Или начальник отдела кадров и к другим девушкам наведывался?

Он сидел за моим столом и бесцеремонно рассматривал пластилинового крольчонка, которого мы слепили с Машей пару дней назад. Глядя на него, я всегда вспоминала улыбку сестренки. Конечно, было бы лучше иметь при себе ее фото, но это навело бы посетителей на ненужные мысли.

— Вы что-то хотели, Геннадий Петрович? — спросила, игнорируя его просьбу обращаться на ты. — Если нет, то прошу простить, но у меня много работы. Мне бы хотелось к ней вернуться.

— Работа не волк, Кирочка, не убежит, — было удивительно слышать такие заявления из уст начальника отдела кадров. — А вот вы снова пытаетесь это сделать. Мне кажется, или вы игнорируете меня? Отказываетесь выполнить условия нашего договора?

Ох, гадство… Ужин! Мне захотелось сделать жест, называемый в народе рукалицо. Меньше всего на свете мне хотелось идти с этим типом куда бы то ни было. Уверена, на него у меня аллергия сильнее, чем на экзотические фрукты.

Но уговор есть уговор.

— Я помню, что обещала сходить с вами на ужин. Но прошлым вечером мне пришлось идти на деловую встречу вместе с Виктором Валерьевичем.

— Понимаю, работа превыше всего, — не то пошутил, не то всерьез заметил Гена. — А что насчет сегодня? Вы свободны этим вечером, Кира?

Пришлось собрать волю в кулак и не позволить реальным эмоциям отразиться на лице.

— Пусть будет сегодня.

— В таком случае жду вас сегодня в семь в «Боэми», я закажу нам столик. Постарайтесь не опоздать.

Не успел он это произнести, как в приемную буквально ворвался Виктор. Сейчас он больше всего напоминал разъяренного быка: глаза налились кровью, ноздри раздувались — того гляди, из них повалит пар.

— Кажется, у моего начальника отдела кадров слишком много свободного времени, — проговорил он, не скрывая раздражения. — Ты уже подготовил распоряжения, о которых мы говорили утром?

Не сводя с босса испуганного взгляда, Гена покивал.

— Тогда где они? — рыкнул Виктор.

— Сегодня вечером будут у вас на столе.

— Мне они нужны сейчас! Иди и занимайся делом! А если я еще раз застукаю тебя слоняющимся в приемной, уволю, невзирая на прежние заслуги.

Никогда не видела Виктора таким разъяренным. Но была признательна за то, что он так поспешно избавился от Гены. Надеюсь, теперь мы с начальником отдела кадров будем видеться реже.

Ох, этот  ужин…

Надо воспользоваться им и сразу расставить все точки над «и». Если Гена решил приударить за мной, то это он зря. Мне не нужен мужчина, шантажирующий самым дорогим.

А если он и дальше будет давить на сестру? Если пригрозит рассказать все Виктору? Хватит ли у него совести на такой низкий поступок?

— О чем-то задумалась, Кира? — интимно прошептал Виктор, склонившись к моему уху. — Недовольна, что я прогнал твоего воздыхателя?

— Нет! — резко вскинулась я.

Лицо Виктора вновь исказилось яростью. Я могла бы поклясться, что в черных, как ночное небо, глазах заметила вспышки молний.

— Не стоило его прогонять? — уточнил босс.

— Нет, в том смысле, что он не мой ухажер, — пояснила я. — Мы… Говорили о работе, ничего такого. Просто…