Гуров не церемонится - Алексей Макеев

– Да, добрым она была человеком, если взяла на содержание двух чужих детей, – покачал головой Лев Иванович. – Я же то время тоже хорошо помню, не до жиру было, быть бы живу.

– Я так думаю, что на будущее она подгадывала, – предположила старуха. – Все же работники со временем в доме будут, не все ей одной горбатиться. И стали они жить. Лариска ничего, поначалу старалась, а потом… – она горестно махнула рукой.

– Что «потом»? – насторожился Гуров.

– А того «потом», что языки ваши бабьи, как помело! – Антипыч помахал ладонью у губ. – Брешете хлеще собак! – и объяснил Льву Ивановичу: – Не знала, оказывается, Лариска, что мать ее от цыгана родила! Девка отца своего вообще никогда в жизни не видела! То ли сам он Верку бросил, то ли она от него ушла, теперь уже никто не узнает. Мать Лариске говорила, что погиб он в армии. А что еще в таких случаях бабы детям говорят? А тут нате вам какая новость! Вот у девчонки в голове заскок и получился!

– Да ладно тебе, старый, – отмахнулась от Антипыча жена. – Она с самого начала непонятная была, – она постучала себя пальцем по лбу.

– А тут уж совсем зачудила, – не стал спорить с супругой хозяин дома. – Взяла у бабки юбку, так та ей как раз до земли оказалась, волосья распустила, платок какой-то старый у Матрены нашла и стала так по деревне шастать. В общем, как по телевизору цыган видела, так себя и обрядила.

– Вот-вот! – поддержала мужа старуха. – А работать с тех пор ее и плеткой было заставить нельзя – цыгане, мол, не работают. Одна управа на нее нашлась. Когда она Матрену уже совсем из себя вывела, решила та ее в детдом отдать и даже документы собирать начала. Тут-то Лариску и проняло, попритихла она и работать начала и по дому, и в огороде.

– Красивая она девка была! – покачал головой старик. – Хоть и с приветом, но красивая! Все парни на нее заглядывались. А им чего? Голова, что ль, ее нужна была? Нет, другое место.

– Охальник ты старый! – возмутилась старуха. – Ты думаешь, я забыла, как вы, мужики, кобели гулящие, тоже на нее пялились, и ты в том числе!

– Не было такого! – решительно заявил Антипыч. – И не пялился я на нее совсем! Но раз человек по улице идет, так надо же посмотреть, кто именно! А ты сразу – пялился!

– Не слушай ты его! – сказала старуха Гурову. – Все мужики, от мала до велика, на нее пялились! Только она всем – от ворот поворот. На все один ответ – я Гришу жду.

– Погодите! – Лев Иванович удивленно уставился на пожилую женщину. – Как это, «Гришу жду»? Вы о каком Григории говорите? И, вообще, у Веры был один ребенок или двое?

– Лариска одна, откуда второму взяться? – не менее удивленно ответила женщина.

– Тогда откуда появился ее старший брат Григорий? – недоуменно спросил Гуров. – Может, это сын того цыгана, с которым она сбежала? А потом они как-то нашли друг Друга?

– Да тот мальчишка цыганский был Верке ровесник, – отмахнулась старуха. – Откуда у него детям-то взяться?

– Стой-годи! – остановил ее муж и спросил: – Иваныч! А полностью этого Гришку как зовут?

– Григорий Петрович Васильев, а что? – ответил Гуров.

– А то, что он точно старший брат. Да только не ей, а Генке Шалому! – объяснил Антипыч.

– Но Шалый Геннадий Дормидонтович, – начал Лев Иванович. – А Григорий…

– И этот такой же был! – уверенно заявил старик.

– Так как же он Петровичем стал? – спросил Гуров.

– А когда на Лариске женился! Он и фамилию ее взял, и отчество поменял. Говорил еще, что с таким отчеством, как у него, жить трудно – кто же его выговорит? Только я так думаю, что не по-людски это – от фамилии и отчества отказываться, – осуждающе сказал Антипыч. – Потому как они тебе отцом даны, и ты их своим детям передать должен!

– Значит, он ее муж, – потрясенно сказал Лев Иванович – да, такого развития событий он никак не ожидал!

– Ну да! – подтвердил старик. – Вот уж два сапога – пара: она сволочь законченная, и он не лучше.

– А поподробнее можно? – попросил Гуров.

– Чего же нет? – охотно согласился Антипыч. – Оказывается, когда их с Генкой мать вместе с Веркой убили, он в армии служил, а как демобилизовался, сюда приехал. Матрена поначалу обрадовалась, что мужик в доме появился, да только он не работник никакой оказался. Так, погостевал несколько дней и съехал. Да и потом то приезжал, то уезжал. И откуда только деньги брал на разъезды эти? Вот в один из таких приездов он Лариску и обрюхатил! Пятнадцать ей было, что ли?

– Только-только исполнилось – мы же в тот год как раз Кирилла женили, так что я все помню, – подтвердила жена Антипыча.

– На что-что, а на это у матери память отменная! – одобрительно покивал старик. – Ну вот! Обрюхатил, значит, и съехал. А как это дело открылось, Матрена чуть волком не взвыла. Ну надо же, чтобы на нее столько всего навалилось? И муж погиб, и дочка с цыганом сбежала, а потом незаконную родила – хорошо, хоть матери в подоле тогда еще не принесла! А теперь еще и внучка туда же! И погнала она Лариску к Агафье!

– А это кто? – спросил Лев Иванович.

– Кто-кто? Ведьма наша! – раздраженно ответила старуха. – Все бабы и девки к ней за этим делом бегали. А еще она могла порчу навести, парню или девку присушить, да и прочие черные дела творила.

– У нас, правда, не озорничала – знала же, что либо спалим, либо утопим, – веско сказал Антипыч. – Так она городским помогала, к ней не то что из Тамбова, а и из других областей за этим делом приезжали. Сильная она ведьма была!

– А вот с Лариской у нее что-то не то вышло, скинуть-то она ей помогла, да вот только после этого хиреть девка начала, – сказала старуха. – Правда, Агафья сама ее и выходила. Так Лариска, Матрену бросив, к ней жить переселилась! – Она от избытка чувств всплеснула руками.

– Нет, это надо же! Бабку родную, которая ее в беде не оставила, приютила, крышу над головой дала, бросила и к чужой тетке жить пошла, – под стать супруге возмутился старик. – Да ладно бы просто к тетке какой, а то ведь к ведьме! Она что, не знала, чем Агафья занимается? Знала! Но пошла! Так они и жили до самой смерти Агафьи, Лариска ей и глаза закрыла, и хоронила сама – за оградой, конечно. Кто бы позволил ведьму вместе с православным людом класть?

– То есть всю силу Агафья ей передала, – объяснила старуха. – А может, и раньше ее чему учила, к ремеслу своему приставляла. Ведьма-то помереть спокойно не может, свой дар никому не передав.

– Знаете, я в такие вещи не верю, – покачал головой Гуров.

– Эх вы, городские! – укоризненно покачал головой Антипыч. – Институты покончали, а жизни не знаете! В такие вещи он не верит! А я тебе сейчас живой пример покажу! Мать! Кликни Матвейку! – велел он жене.

– Не надо, отец, – попросила хозяйка дома.

– А я сказал: надо! – стал настаивать на своем старик.

– А я сказала: нет! – отрубила пожилая женщина, разом поставив все точки над «i» и показав, кто в доме настоящий хозяин, точнее хозяйка.