Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2 - Вероника Мелан

Для того чтобы вернуть себе силу воли, мне пришлось мысленно нырнуть в суть Мены, искупаться в силе и вынырнуть на поверхность уже способной хотя бы дышать.

– Доброе! Извини, я без предупреждения.

Мозги себе я включила, а вот способность отлепить взгляд от обнаженного мужского торса – нет.

– Мне одеться? Тебя мой вид смущает?

О, эти проницательные синие глаза! Скажи я «нет», обреку себя на дальнейшие мучения с полным слюны ртом. Скажи «да» – признаюсь, насколько слабею от вида отточенных физическими тренировками мужских контуров.

– Как тебе… будет угодно, – переложила я ответственность на чужие плечи.

В полуулыбке дрогнули на мужском лице губы.

Он не оделся.

Наверное, специально. Чтобы я шагала следом по коридору и жалела о том, что не взяла с собой сотовый, на который могла бы сфотографировать шикарную мужскую спину. Клянусь, я поставила бы ее на заставку на весь следующий месяц, а может, и на весь следующий год. Её или крепкий мужской зад, прекрасно обрисованный все теми же штанами.

«Главное, не смотри вниз, когда он опять повернется лицом. И сохраняй способность мыслить».

Верно, для чего я сюда пришла?

– Я еще не пил кофе, – сообщил впереди идущий.

– Тоже только проснулся?

– Нет, проснулся я рано, уже успел плотно… поработать. Но ополоснуться и выпить кофе получил возможность только сейчас.

Ясно. Кто-то, в отличие от меня, встал давно.

– Присоединишься?

Я не ответила.

На кухне Кайд сразу достал две пустые чашки, поставил на стол, включил кофемашину.

– Я не для… кофе зашла.

Мне бы поторопиться. Дел сегодня – вагон и маленькая тележка.

– А для чего?

Чистые мужские щеки совершенно без щетины, гладкие, бархатные – к таким наслаждение прикасаться и пальцами, и губами. Обнять бы эти плечи, прижаться бы щекой к теплой груди – меня несло не туда и грозило вскоре унести совсем «не туда».

– Я вчера забыла задать тебе один вопрос.

– Я слушаю.

Он играл нечестно. И я вознегодовала:

– Слушай, а если бы ты пришел ко мне, а я в пеньюаре, через который все-все видно?

Кайд не ответил. Просто взглянул на меня в упор и подвесил этим взглядом, как распял. За секунду передал чувством набор символов вожделения, приблизился, не ступая вперед, вплотную, вдохнул меня, как «дозу».

И неохотно выпустил. Оставил стоять с идущей кругом головой, полным раздраем в мыслях и в забытье о цели моего визита.

Нужно уйти отсюда, как можно скорее.

«Кейтеринговая компания, гости вечером, успеть все подготовить…»

– Какой у тебя вопрос? – напомнил, не объясняя того, что только что совершил взглядом. Отвернулся, поставил две кружки на поддон, нажал на кнопку – завращались шестерни машины, готовясь молоть зерно.

– Скажи, после адаптации я смогу видеть твои истинные чувства? Отличать их от созданной тобой же иллюзии?

– Сможешь.

– Правда?

– Да.

Ответ он дал без колебаний. Снова посмотрел прямо, кажется пытался не улыбаться, – читал меня, как самую простую детскую книгу.

– Тогда я согласна.

– На что?

– Начать процесс.

– То есть говоришь мне «да»?

– Да.

Домололось зерно. Глаза Кайда улыбались. И никакой тебе серьезности момента, его торжественности, даже никакого волнения, лишь плещущееся в синеве радужки веселое любопытство.

– Интересно…

– Что интересно?

Не ожидал, что я соглашусь так скоро? Мне стало даже обидно – я полагала, он будет польщен, доволен как-то иначе, даже благодарен может?

– Если все так, как ты говоришь, тогда вот. – Он вытащил из лежащего на столе блокнота лист бумаги, протянул его мне. – Выучи все, что здесь написано, а после произнеси так, чтобы я тебе поверил.

Он написал это заранее, зная, что я приду?

– Я предполагал, – в очередной раз пояснил наперед.

В его взгляд вползла серьезность.

– Что это?

– Посмотри.

Не слово – приказ.

Я побежала глазами по рукописным строчкам.

«Я, Эра Алгория, на период адаптации назначаю Кайда Дварта своим повелителем и господином и безоговорочно вверяю ему свою жизнь и судьбу…»

Что?! И зачем так пафосно?

«…Передаю ему право повелевать моими мыслями, чувствами, желаниями, а также жизненными и энергетическими процессами, включая дыхание и пульс…»

Чем дольше я читала, тем сильнее вытягивалось у меня от удивления лицо. Я прямо ощущала, как тяжелеет челюсть, как отвисает вниз.

– Это… шутка?

– Отнюдь. Читай.

«Я обязуюсь слушать и слышать, подчиняться и выполнять все его приказы, проявленные мысленно или вслух. Я клятвенно заверяю в том, что ни при каких обстоятельствах ему не придется напоминать мне о данных мной обязательствах, а также, будучи в добром здравии, заверяю в том, что отныне он волен выбирать для меня – жить или умереть…»

Это было слишком. Настолько слишком, что я опять забыла, как нормально дышать. Возмущение, сопротивление, даже ярость – вот что вызвали во мне эти слова. Стать ему рабом? Пусть только на период адаптации, но абсолютным безвольным существом? Да я больше всего в жизни боялась доверять этому человеку, а теперь он просил меня сделать его своим «господином»?

– Это же бред!

А в конце строчки.

«В случае несоблюдения мной условий данного договора Кайду Дварту дозволяется чинить надо мной насилие».

– Насилие?!

На этом слове я взвизгнула; здравый смысл остался за бортом – внутри по большей части растерянность и злость.

– Ты что, садист?

– А похож?

Мой «сосед» больше не улыбался. Две кофейные чашки, доверху наполненные, он достал с серьезным лицом.

Не похож. Но много ли я на самом деле о нем знаю?

– Тогда зачем про «насилие»?

– Затем, чтобы, когда тебе что-то не понравится и ты решишь прервать процесс, я имел возможность напомнить тебе, что он необратим. А также мог принудить тебя продолжать.

– Все… настолько… сложно?

– Настолько.

Мне почему-то не хватало воздуха. Вчера казалось, что мы играем в игру. Ну, подумаешь, откроет щиты, пустит в меня часть себя, позволит моему телу адаптироваться. Подумаешь, будет некая ломка после – сказал ведь, что переживу.