Воссоединение - Вячеслав Кумин

– Господин адмирал, все системы приведены в полную предпрыжковую готовность. Все корабли также приведены в готовность, – объявил полковник, ожидая от командира команды на старт.

Адмирал вдруг почувствовал зарождавшееся в груди возбуждение. Что-то горячее растеклось по всему телу, сбивая ритм работы сердца и мешая дышать. Это возбуждение Силаев мог сравнить только с возбуждением камикадзе, отправляющегося в свой последний полет.

«А может быть они, наоборот, спокойны, как никогда? – подумал он. – Ведь они уже мертвы, зачем еще о чем-то переживать?»

Этот вопрос показался Силаеву интересной темой для размышления.

«Отставить!» – одернул себя Винсент, пытаясь взять себя в руки. Он глубже вдохнул и медленно выдохнул, и к своей радости почувствовал, что сердце стало работать ровнее.

Подобные мысли о камикадзе и вообще о смерти в самом начале пути, согласно все тем же суевериям, не предвещали ничего хорошего. Чтобы выжить и победить, человек должен «видеть» себя после предполагаемого события.

«Все будет отлично, – успокоил себя Винсент. – Я все сделаю, как надо…»

– Сэр?…

– Старт! – уже ровным голосом дал команду адмирал.

– Старт…

Полетели новые команды, послышались оживленные переговоры между операторами, и первые корабли стали растворяться в красноватой дымке прыжков. Последним в подпространство вошел старкрейсер «Нергал»… то есть «Чуах».

Альянс, сам того не зная, не только не помешал, но и очень даже помог разработчикам «Троянского коня» своим безуспешным нападением на сырьевую систему Йомадан. Альянс потерял довольно много кораблей, многие из них погибли, еще больше оказались сильно повреждены.

По своему опыту люди знали, что подобные крупные потери зачастую приводят к жутчайшим неразберихам в самых различных сферах контроля. Когда объявлялись ранее считавшиеся погибшими корабли, или наоборот – считавшиеся уцелевшими, суда записывались в без вести пропавшие.

В таких случаях требуется несколько дней, а то и недель, чтобы все встало на свои места и во все базы памяти, маяки и буи попала одинаковая, а главное достоверная информация.

Вот и сейчас федеральное командование, надеясь на подобную неразбериху в военном ведомстве Альянса и всеми возможными способами ее возбуждая многочисленными кибератаками, сделала группировку адмирала Силаева одной из эскадр шердманского флота, сильно потрепанного в боях и следующего только по им ведомому маршруту. Ну а то, что корабли одной эскадры, настоящей и подставной, появляются в разных местах, то тут тоже нет ничего странного. На войне всякое случается, и отход может быть по разным причинам по разным маршрутам.

Собственно, именно для этого и требовался ранее добытый чип, чтобы корабли федерации отзывались на запросы «свой-чужой» пограничных станций Альянса, их навигационных буев, и просто проходящих глубоко в тылу территории чужих кораблей, которые могли попасть в пределы видимости радаров, да и просто визуально.

Но чтобы войти на территорию Альянса незамеченными и не вызвать подозрения своим направлением движения, требовалось не просто «прыгнуть» в заданную точку, но еще и отметиться на нужных пунктах. Чтобы к ним можно было пробраться, хорошо поработала разведка, выявив и уничтожив часть буев Альянса. Это также было вполне обычным делом, люди постоянно сбивали буи в приграничной полосе, и Альянс уже не пытался заменить их в тот же день, не ожидая какого-то подвоха. Но на этот раз подвох имелся. Сквозь это «окно» и прошла эскадра контр-адмирала.

– Десять минут до выхода из прыжка, – предупредил оператор.

Это осуществился уже третий прыжок, но он же, пожалуй, и самый ответственный. Сейчас и должно выясниться, работает ли чип и не напутали ли чего программисты, установив этот чип на старкрейсер, закачав в него необходимые «подслушанные» коды и «отражатели» сигнала на другие корабли эскадры, поскольку технологию чипа за столь короткое время повторить не удалось, и тем более оснастить его аналогами все корабли.

– Одна минута до выхода…

Силаев посмотрел на агента. Тот нервничал еще больше, чем сам адмирал. Ведь в случае чего для него это означало провал, провал многоходовой и очень долго и трудно подготовленной операции, потребовавшей для своего осуществления тысячи человеческих жертв, заплаченных за правдоподобность. Ну и естественно его жизнь также висела на волоске.

В то же время для адмирала несовпадение паролей оборачивалось лишь тем, что ему предстояло как можно быстрее вывести свою эскадру с территории противника. Это могло стать по-своему большой проблемой, ведь им наперерез в очередной точке выхода могли выскочить корабли Альянса и встретить самым «теплым» образом, применив весь арсенал вооружения. И все же это лучше, чем непосредственное выполнение задания по бомбардировке.

– Пять, четыре, три, два, один… – считал оператор последние секунды до выхода корабля из подпространства, и все окружающие замерли на своих местах, превратившись в статуи, словно ожидая немедленной смерти, если в расчеты, заложенные в чип, все же закралась хоть малейшая ошибка. – Внимание… выход.

Привычный толчок, который все ощутили, показал, что корабль вышел из подпространства.

– Ну?! – не выдержал агент Чемберлен. – Буй срисовал нас?

Адмирал, едва удержавшись, чтобы не закусить губу, повернулся к связисту.

– Что с буем? Подает какие-нибудь тревожные сигналы…

– Никак нет, сэр!

В зале послышался вздох облегчения. Раз буй не подавал непредусмотренных сигналов, значит, принял их за своих.

– Поздравляю, агент Чемберлен, – поздравил комитетчика адмирал. – Пока все идет по разработанному плану, как по нотам…

– Спасибо. Но в этом и ваша с братом немалая заслуга…

Эскадра под командованием контр-адмирала подходила к своей цели самыми малоиспользуемыми трассами, проглатывая как можно большее расстояние за один прыжок, чтобы не отсвечивать перед буями и станциями лишний раз, отмечаясь лишь перед контрольными станциями, каждый раз опасаясь раскрытия с самыми печальными последствиями.

Прорвавшись через приграничную полосу и убедившись, что чип «свой-чужой» работает исправно, программисты загрузили в него новые коды, и теперь эскадра получила новые позывные, окольными путями двигалась к своей заветной цели.

Прыжок. Корректировка курса, чтобы не пройти сквозь звезду, которая своим полем даже в подпространстве могла уничтожить корабли, а если пройти слишком близко, то и отклонить курс настолько, что выход из прыжка мог произойти в самом центре какой-нибудь звезды.

Поход шел на удивление гладко, практически ни одной экстренной ситуации. Лишь два раза приходилось общаться с небольшими патрульными эскадрами, но от них удавалось отделаться, намекая на свой значительный и секретный статус. Поэтому экипажи кораблей уже практически перестали переживать, что однажды какой-нибудь буй, увидев эскадру, вдруг отошлет сигнал в координационный центр – «противник».