100 великих российских актеров - Вячеслав Бондаренко

Но, кажется, душевную близость и теплоту, бывшую между супругами, понимали только они сами. Все родственники, друзья и поклонники Чехова Ольгу Книппер терпеть не могли. Ее считали жизнерадостной дурой, которая обвела несчастного Антона Павловича вокруг пальца, сплавила его в Ялту, а сама знай себе веселится в Москве. Говорили, что свою театральную карьеру Ольга выстроила четко и просто: муж – автор знаменитых пьес, которые «уходят» в ее театр, а благодаря более чем теплому отношению В.И. Немировича-Данченко все главные роли в этих пьесах достаются именно Книппер… И даже когда после смерти Антона Павловича его тело доставили из Германии в Россию, на Ольгу Леонардовну обрушился град обвинений: ну как можно было везти гроб с телом Чехова в вагоне-холодильнике с устрицами?!

А между тем после смерти Чехова в 1904 году Ольга Леонардовна надолго ушла со сцены, ни с кем не видалась, писала длинные письма ушедшему мужу. И, несмотря на все свое жизнелюбие, так и не вышла никогда больше замуж. «Я никого не могу представить на месте Антона», – честно признавалась она многочисленным кавалерам.

Ольга Леонардовна была «чеховской женщиной» не только в прямом смысле этого слова, но и на сцене. Аркадина в «Чайке» (1898), Елена Андреевна в «Дяде Ване» (1899), Маша в «Трех сестрах» (1901), Сарра в «Иванове» (1901), Раневская в «Вишневом саде» (1904) – эти роли стали легендами и остаются такими по сей день. «Никто, кроме нее, с такой глубиной не воплощал образы Чехова, – писал П.А. Марков. – Ее темперамент, прорывающийся через сдержанность, точно выражал сценический характер чеховского творчества. Она совпала с Чеховым в его строгих и требовательных взглядах на искусство и никогда им не изменяла. Она постигла сложный, многогранный и тонкий образ чеховской женщины с ее женской тоской, парадоксальностью и лукавством, умом и неистребимым обаянием. В ней странно и тревожно соединялось жгучее женское беспокойство с мажорным мироощущением. По существу, в ее чеховских женщинах постоянно жила тоска по миру огромному, необозримому и чувству сильному и всеохватывающему».

Конец старой России отнюдь не означал конца актерской карьеры для Ольги Леонардовны. Но сама она не могла не понимать – вместо Шекспира, Гамсуна и Чехова на сцене царят уже совсем другие драматурги, другие конфликты, другие характеры. Когда в 1940 году В.И. Немирович-Данченко возобновил на мхатовской сцене «Трех сестер» и пригласил на премьеру Книппер-Чехову, она увлеченно аплодировала Алле Тарасовой, игравшей Машу, а в антракте Ольгу Леонардовну увидели плачущей…

И все-таки в театральной истории России она осталась иной – элегантной, веселой, жизнерадостной. Вот воспоминания сына В.И. Качалова Вадима Шверубовича о том, как вела себя Ольга Книппер-Чехова во время скитаний труппы МХТ в 1919–1920 годах: «Ноги Ольги Л. были закутаны в одеяло из лисьих шкур. Сама она была в пальто, на голову был накинут белоснежный оренбургский платок. Она спокойно полировала ногти замшей и напевала: “Уж вечер, облаков померкнули края”. Кругом грязь, кровь, вши, ревет норд-ост, орут беженцы, где-то стрельба, а она…» Были у нее и поздние романы. Один из них закончился трагедией – в 1929-м покончила с собой певица и танцовщица Белла Казароза, жена драматурга и либреттиста Николая Волкова, бывшего моложе Книппер на тридцать лет. А уже в глубокой старости ближайшим другом Ольги Леонардовны был В.И. Качалов. Но это был не роман, а трепетная дружба двух старых актеров – Качалов трогательно ухаживал за полуослепшей коллегой, развлекал ее разговорами, водил на прогулки.

Скончалась Ольга Леонардовна Книппер-Чехова 22 марта 1959 года и была похоронена на Новодевичьем кладбище. Она была народной артисткой СССР, лауреатом Сталинской премии 1-й степени, кавалером двух орденов Ленина и двух – Трудового Красного Знамени. А знавшие ее в последние годы жизни сохранили в памяти образ 90-летней старушки, которая, уже с трудом дыша, не вставая с постели и почти ничего не видя, по-прежнему выглядела изысканно и каждого гостя весело приветствовала словами: «Это кто же пришел?.. И прекрасно, очень рада!»

Евдокия Дмитриевна Турчанинова родилась в Москве 2 марта 1870 года в семье театрального капельдинера. Еще в детстве Дуня играла с подругами «в театр», а после окончания пяти классов гимназии дебютировала на сцене – сыграла в водевиле «Стрекоза» на сцене офицерского собрания 2-го гренадерского Ростовского полка. Затем были курсы певицы Д.М. Леоновой и Московское театральное училище, где наставником Евдокии стал великий А.П. Ленский. По воспоминаниям Турчаниновой, самым сложным поначалу было постижение фирменного «тона» Малого театра, «простой» сценической речи: «Я начала бормотать, что называется, “спустя рукава”, радуясь, что говорю так “жизненно”, и не думая о том, что говорю для зрителя в огромном зале театра, а не для себя. За эту вульгарную фальшивую “простоту”, за непонимание я получила нагоняй от Ленского». Тем не менее в 1891-м учебный курс был успешно завершен, 12 января этого года началась работа на сцене Малого, причем первая же роль обернулась большим успехом (Таня в «Плодах просвещения» Л.Н. Толстого).

Турчанинова рано проявила себя как весьма разноплановая актриса – ей отлично удавались как травести, так и характерные старухи. Любимейшим драматургом актрисы стал Островский: в некоторых его пьесах («Трудовой хлеб», «Гроза», «Свои люди – сочтемся») она в разные годы сыграла по три роли, в «Правда – хорошо, а счастье лучше» – четыре, в «Воеводе» – пять. Всего же репертуарный список Турчаниновой включал 373 роли. Большинство из них были возрастными – в 1930-х Турчанинова начала соперничать в амплуа старух с Марией Блюменталь-Тамариной, а после ее смерти в 1938-м единственной равноценной соперницей Турчаниновой считалась ее коллега по сцене Малого Варвара Рыжова.

Во время двух Великих войн XX столетия Е.Д. Турчанинова самоотверженно трудилась для фронта – в 1914–1917 и 1941–1945 годах выступала перед бойцами, работала в госпиталях, передала свои сбережения на постройку авиаэскадрильи «Малый театр фронту». Во время Великой Отечественной 72-летняя Евдокия Дмитриевна возглавила фронтовую бригаду актеров Малого. Вспоминает актриса Е.М. Шатрова: «Среди артистов бригады наибольший успех имела Турчанинова. Молодые бойцы видели в ней бабку, седоусые генералы мать. …Турчанинова читала в концертах монолог матери из пьесы В. Гусева “Слава”… Лишь только на импровизированной фронтовой сцене появлялась Турчанинова-Мотылькова, воцарялась тишина. Глаза бойцов глядели на нее с такой сыновней любовью, что не ответить им подлинным материнским словом было нельзя. И Турчанинова отвечала. “Сыны мои…” – начинала она слегка дрожащим голосом, протягивая к бойцам огрубевшие на осеннем ветру руки… После концерта к Турчаниновой подходили офицеры, девушки-лейтенанты и солдаты, обнимали ее, называли “мамашей”».

Евдокия Турчанинова. Фото 1913 г.

В 1950 году Евдокия Дмитриевна приняла участие в легендарной «демонстрации старух» на Красной площади. Дело в том, что назначенный директором Малого партийный функционер возмутился слишком длинными антрактами, во время которых театральные ветераны по старой традиции пили в гримерках чай, и приказал уволить из театра всех актеров старше шестидесяти лет. Тогда Александра Яблочкина, Евдокия Турчанинова, Варвара Рыжова и Вера Пашенная, надев все свои многочисленные ордена и лауреатские знаки, отправились к Спасским воротам и… потребовали встречи с руководством страны. Ветеранов приняли любезно и поинтересовались, кого бы они хотели видеть в кресле директора. За всех ответила Турчанинова: «Пусть будет Мишка Царев». И народный артист СССР М.И. Царев стал директором Малого театра, причем оставался в этой должности (с перерывом) 28 лет…