Непробиваемый или Как снова поверить в любовь - Елена Рейн

Только взялась за ручку, как услышала:

– Это ты виновата в его смерти. Только ты! Если бы не крутила задницей перед Давыдовым, Коля был жив!

Резко развернулась и процедила:

– Я не перед кем не вертела! Не стоит сравнивать с собой!

– Да как ты смеешь?!

– Ты мне высказываешь, как соперница, и получаешь в ответ отдачу. Работа ни при чем. Не нужно шантажа.

– Еще придешь умолять меня. Двое детей и кредит – это не просто так. Или думаешь, твой мужик поможет тебе? Глупо! Кстати, где выкопала его? Раз машины нет и стыдно показать…

– А мне незачем показывать. Моя личная жизнь – только мое дело.

– Я уже рассказала Нине Петровне. Она социальный работник, в курсе, поди. Так что жди в гости.

Распахнула дверь и тут же услышала:

– И, естественно, Анастасия Витальевна с ней заглянет оценить ситуацию. Они вместе неблагополучных смотрят.

Стояла спиной к ней, не желая оборачиваться. Змея. Мой взгляд встретился с четырьмя женщинами, уставившимися на меня в проеме, с интересом вслушивающихся в наш разговор. Я закрыла дверь и, выдавив дружелюбную улыбку, похожую на оскал, четко проговорила:

– Для тех, кто не в курсе, моя личная жизнь касается только меня. Предложения, поздравления и осуждения не принимаю. Я к вам не лезу и ко мне не советую.

Получилось очень громко, словно на сцене в клубе прокричала. Все молчали, а я развернулась и гордо вышла из кабинета бухгалтерии. Пока поднималась по лестнице, много мыслей крутилось в голове, а особенно – хотелось сбежать. Далеко и никогда сюда не возвращаться. Даже вспомнила предложение мужчины. Но черт, как можно, ведь я буду не лучше этой Веры?

«Ничего. Справлюсь. Было хуже…»

Весь день была на иголках. Работала на автомате, отвечала резко, грубо, и ко мне больше никто не цеплялся. Глава сельского поселения рано утром уехал в Омск по делам, поэтому от его проповедей отдыхала. Больше всего волновал тот факт, что ко мне явится комиссия, а именно свекровь. Надо же какое счастье…

Так, что я могу? Написать жалобу на главбуха, заявляя, что клевету распространяет? Тогда меня тут совсем загрызут и детей не пожалеют.

«Надоело. Все надоело».

Очевидно, мой разъяренный, предупреждающий взгляд говорил о многом, поэтому, когда забирала детей из сада, ко мне никто не подошел.

Удивительно, но за эти часы стала подумывать о том, чтобы действительно все бросить и уехать. Хотя я знала, что мои идеи вызваны эмоциями, и когда отойду, посчитаю, что это бред, но сейчас была в ярости и рассуждала так. Хотелось кричать от отчаяния, злости и ощущения будущего яда свекрови, когда придут две защитницы бедных детей, чтобы упрекнуть меня в аморальном поведении.

Бред. Пока была возможность, даже почитала в интернете, что они могут, и что нет. Понимала, что их приход ничего не значит, и что любое замечание я с легкостью опровергну, но было неприятно. Моя семья не относится к неблагополучным, я хорошая мать, не допускаю физического насилия, не пью, не наркоманка… Я ЛЮБЛЮ СВОИХ ДЕТЕЙ!

Строгов. Может, выгнать его? Так будет легче. Всем, особенно мне. Страсть… это отлично и полезно, но вот зачем мне все это нужно, когда меня еще больше сжирают? Я здесь прямо сказать никогда не пользовалась особой любовью, если только завистью, не успевая всех успокаивать, кому не терпелось поучить меня и направить на путь истинный. Признавала, что я, скажем так, не подарок. А кто подарок? Как правило, те, об кого вытирают ноги, пока не надоест или пока достойной защиты не будет.

После того как собрала, повела детей из сада, понимая, что накалена до предела. Много думала, перебирая варианты, периодически отвечая на вопросы детей. И вот как только вышли на нашу дорогу, увидела, что напротив моего дома стоит джип. Вроде как зрение еще не подводило. Напряглась, тем более, когда подошла ближе и увидела, что оказывается две машины: черный джип и серебристая легковая иномарка. У калитки стоял Стас, а рядом мужчина, которого уже где-то видела. Только вот где?

Когда приблизилась, заметила, что в иномарке сидит еще мужчина, но он не выходил. Подумала, шофер. Двое мужчин общались, иногда жестикулируя руками. Отправила детей в дом, а сама следом, слыша, как они поздоровались со Стасом и незнакомцем, а потом сорвались домой, соревнуясь наперегонки.

– Добрый вечер, – произнес высокий черноволосый мужчина в черных брюках и тонкой ветровке. Он улыбнулся мне и представился: – Сергей, друг Стаса.

Кивнула, вспоминая, где его видела, и ответила:

– Добрый вечер. Анна.

Появилось некое напряжение. Возникла четкая идея, что этот мужчина здесь не просто так, да и Строгов вызывает некоторые вопросы. И почему он именно около моего сарая решил раненый полежать? Подумала, и стало страшно, мои предположения рвали сердце. Надеюсь, что я неправа.

– Ань, я скоро подойду, – сообщил Строгов, внимательно изучая мое лицо.

Сергей пожелал мне доброго вечера, и я пошла в дом, замечая краем глаза, как ровно стоят ворота. Значит, гость уже приличное время здесь. Сам бы Стас не справился. Тяжело.

В доме было все как обычно, кроме одного – ощущение оседающей беды. Или я себя так накрутила? Пошли переодеться, а потом дети – в зал играть, а я решила приготовить рассольник и потушить мясо с круглой картошкой в казане. Принялась за готовку.

Услышав звук отъезжающей машины, я вышла в коридорчик и увидела, что «гости» уехали, а Стас и черный джип остались. Мужчина перегнал внедорожник во двор. Значит, его.

«Еще лучше! Строгов теперь еще на машине будет разъезжать по деревне, чтобы уж окончательно нашу семью слагали во всех падежах… Отлично!»

Увидев мужчину, направляющегося к дому, поспешно поспешила внутрь, не зная, что сказать и думать. Стас через три минуты стоял в кухне. Ополоснув руки, сел рядом, наблюдая, как я чищу картофель. Чего-то ждал, а я молчала, переваривая в себе свои мысли, эмоции и плохое предчувствие.

– Как на работе? – поинтересовался он.

Пожала плечами. Ну а что еще, не плакаться ведь, что меня обижают, но я себя в обиду не дала. Как в той пословице: «В той деревне бабы злые, их семеро, а я одна, еле отбилась». Так и я.

– Я предлагаю переехать ко мне, – совершенно обыденно предложил мужчина.

– Зачем?

– Ань, ты же понимаешь, что тебе жизни не дадут.

– Да… особенно когда к тебе друзья приезжают, и вы тут хозяйничаете, – не сдержалась я, выложив все, что во мне пылало.

– Мы только самое необходимое. Серега в розетках понимает, он все починил, так что в заднем дворе больше не замыкает, а потом забор. По-хорошему поменять его нужно, но уверен, что дом и постройки нужно сносить. Потолок через год упадет. Он уже висит. Стены отходят. Но можно подлатать в принципе.