Барбарелла, или Флорентийская история - Салма Кальк

— Так. Про остальных узнаем утром.

— Да. И мне любопытен ещё такой момент: там было написано, что дресс-код — бальный, — он тем временем осторожно разминал пальцами плечо и шею справа.

— Я заметила, — Элоиза мрачно усмехнулась. — У вас есть отличный фрак, его будет достаточно.

— А вы придумаете за три дня себе какой-то новый наряд? — улыбнулся он.

— Я подумаю. Скорее всего, я попрошу тётушку Женевьев одолжить мне что-нибудь из её коллекции. Она представляет себе мою фигуру, и сможет подобрать платье без моего личного участия. Послушайте, какой бред — нам с вами что-то привиделось, и мы тут сидим и строим вполне реальные планы на конец недели с учётом того, что увидели во сне!

Он рассмеялся, а пальцы его продолжали выискивать напряжённые места плеча и шеи, временами спускаясь на спину или на грудь.

— Знаете, сердце моё, что я об этом всём думаю? Если бы не вы рядом, то я не обратил бы на этот, как вы сказали, бред не малейшего внимания. И очень многие вещи в итоге в мою жизнь просто не попали бы. Я бы их не увидел, не заметил, не опознал, не понял. Мне теперь нечасто приходится сталкиваться с реальными вооружёнными врагами, и это некоторым образом грустно, но зато благодаря вам вокруг постоянно случаются какие-то другие удивительные события! Или благодаря вам я их вижу.

— Положим, экспертизу картин Донати заказали бы и без меня, и вообще не мне.

— Но вы стали читать книги, за которые я бы и не взялся никогда, и помогли в обобщении всей полученной информации.

— Знаете, не так уж и много мы обобщили, мы, по сути, ничего толком и не знаем — что происходит на вилле Донати в ноябре и почему там исчезают люди?

— Пойдём, посмотрим своими глазами на то, что там происходит.

— Вам не страшно?

— Нет, — снова улыбнулся он. — Как вы говорите — крепкое слово и холодное железо? Отлично работающий метод, подходит как для врагов из плоти и крови, так и для бесплотных или нарисованных. Кстати, вы не знаете, никто не решился угрожать нашей знакомой барышне ножом? Я бы посмотрел на её реакцию.

— Не знаю, — покачала она головой. — Кажется, её просто заперли в хранилище, и всё. Мы будем сегодня ещё спать?

— Несомненно, — его руки обхватили её и притянули к тёплому телу. — В темноте, тишине и без всяких вредных сновидений.

* * *

За завтраком выяснилось, что подобные же приглашения получили Лодовико, отец Варфоломей и Гаэтано. Чуть позже позвонил Карло и сообщил, что они с Асгерд тоже в том странном списке.

А в обед Лодовико рассказал, что подобный же сон привиделся ещё и Кьяре, и по словам Кьяры — Франческе. Лично он был против того, чтобы допускать девушек к операции.

— Мы идём в неизвестность, ладно ты, я и Карло, ладно Гаэтано, ну ещё Элоиза, она головы не потеряет. А остальным там делать нечего.

— Ты веришь в угрозу для такого количества человек разом? — поднял бровь Марни. — Вряд ли там гнездо террористов и бомбы, там что-то иное.

— Там может быть гнездо какого-нибудь сумасшедшего.

— Мы его обезвредим. А девушкам объяснишь, как себя вести, они тебя послушают.

- Тогда нужно ещё взять людей для охраны! На всякий случай.

— Хорошо, пусть будет десяток подготовленных бойцов, — подытожил Марни. — Желательно из тех, кто с самого начала участвовал в этой истории и ездил на виллу в музей.

— А кто останется дом сторожить? — нахмурился Лодовико.

— Очень попросим господина Дзани. Думаю, он согласится тряхнуть стариной и заменить на двое суток любого из нас.

Господин Дзани согласился, оставалось подготовить место во Флоренции.

Для нужд всей компании был арендован небольшой особняк неподалёку от виллы Донати. В нём нашлось потребное количество спальных комнат, гараж на нужное количество машин и приличная система охраны.

Часть сотрудников службы безопасности отправилась туда уже утром в пятницу — подготовить всё к прибытию начальства. Также с собой взяли трёх сотрудников кухни его высокопреосвященства — два десятка человек надлежало кормить.

И к вечеру пятницы, когда прибыли основные силы, домик уже не только прилично выглядел, но и был благоустроен со всем возможным комфортом.

* * *

Сборы на мероприятие всегда волнительны, а на мероприятие непонятное и неизвестное — волнительны вдвойне. Кьяра смотрела на себя в зеркало, и ей не очень-то нравилось то, что она видела. Конечно, надеть снова бальное платье хочется, но что ждёт впереди? Вдруг лучше надевать не бальное платье, а джинсы с кроссовками? Дон Лодовико был так серьёзен, когда говорил им с Франческой о возможных сложностях и о том, как себя вести, что просто как-то страшновато стало. Ну что может быть в музее? Кого они там встретят? Дома знают, куда и зачем они отправились, его высокопреосвященство тоже знает, и господин Дзани на связи, и здесь в доме на связи останутся люди, которые, если что, позвонят в полицию…

Кьяра видела, что Франческа и Джованнина тоже переживают. Франческа меньше — она как-то вообще спокойно отнеслась ко всей истории, прямо как к очередному эпизоду в своей игре! Ну подумаешь, портрет падает, всем снится и разговаривает, делов-то. А Джованнина как раз сильно переживала — она почти две недели проработала в этом музее, ей все эти картины уже как родные, и переживала, как с удивлением поняла Кьяра, не только за всех них, но и за картины тоже!

Портрет, из-за которого всё заварилось, увезли на виллу в пятницу. И, по словам Джованнины, с великой осторожностью водворили на его законное место. В гостиной, над камином, так, чтобы рассеянный свет из занавешенного окна падал на девушку с каракатицей самым выгодным образом.

Ну и с тех пор, как во сне им всем «разослали приглашения», больше никто никаких снов на эту тему не видел.

Самой спокойной была донна Эла. Она распорядилась, чтобы все они шли в её апартаменты одеваться. Ну, то есть это были апартаменты её и монсеньора, но она захватила себе гостиную и ещё одну комнату, с большим зеркалом, в которой сейчас ей делал причёску знаменитый парикмахер Витторио.

Кьяра и предположить не могла, что её саму когда-нибудь будет причёсывать парикмахер такого класса. Но с донной Элой не спорили, сказала — причесать, значит — причесать. И они все оглянуться не успели, а вот уже Джованнина сидит с завитыми на бигуди локонами и сушит голову, Кьяра тоже, только на какие-то другие хитрые бигуди спиральками, а сам Витторио — молодой, не старше Гаэтано, с забавными светлыми пятнышками в тёмных креативно стриженых волосах — что-то меняет в цвете волос Франчески. Он прямо засветился весь, как увидел Франческу, сказал, что у неё превосходный вкус, однако можно ещё немного поправить цвет, чтобы смотрелось лучше. И ведь поправил — у неё волосы тоже всё равно что засветились, и цвет получился не одинаковый везде, а с переходами, от тёмно-фиолетового к светлому. И шляпку с паровозом он ей каким-то хитрым образом укрепил, чтобы она с головы не падала.