Забытая деревня - Лорна Кук

Пока шло это обсуждение, Мелисса переводила взгляд с внука на бабушку. Ей показалось, что Анна смущена. Да и сама Мелисса начинала ощущать растерянность.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнила пожилая женщина.

— Смерть Стэндишей нигде не зарегистрирована. Что по сегодняшним меркам довольно странно. Ладно бы в сороковые, в неразберихе войны: люди гибли в бомбежках, и когда тела доставали из-под обломков, идентифицировать их зачастую было невозможно. Тогда смерть не регистрировалась, а кроме того, масса записей была утрачена. Во время войны, например, целиком погибли данные переписи населения тридцать первого года. Они были полностью уничтожены. Однако в наше время такого не случается. Все зафиксировано на электронных носителях. Я вот подумал, что Вероника и Альберт могли попасть под обстрел, и смерть обоих…

Анна перебила его:

— Нет, дорогой. У них все было в порядке. Они точно не погибли во время войны. Я потеряла связь с ними только в семидесятые годы. Может быть, они тогда и умерли, или умерла леди Вероника, поскольку с тех пор я не получала… В общем, я больше о ней ничего не слышала. Но после войны оба были живы-здоровы. Правда, последний раз мы виделись с ними в тот день, когда они уехали из Тайнхема, а это случилось много лет назад. Я не знаю, чем они занимались потом, но точно не бедствовали.

Гай и Мелисса молча переваривали информацию.

Мелисса судорожно соображала. Допустим, Стэндиши все-таки пережили войну и бюрократическую неразбериху, в которой ничего не стоило затеряться двум людям, погибшим под бомбежкой. Но почему тогда их смерть не зарегистрирована, если они продолжали жить и переписываться с бабушкой Гая до семидесятых годов? Мелисса взглянула на Анну, которая уставилась в полупустой стакан. Мелисса долила ей воды, и Анна с благодарностью кивнула ей.

— Вы говорили, что сэр Альберт был довольно неприятным в общении. Это относилось и к его супруге? — начала Мелисса.

— Знаете, мои дорогие, я что-то устала. Не возражаете, если я немного вздремну?

— О господи, ну конечно! Прости, бабуль, мы тебя утомили, — смутился Гай, и они с Мелиссой поднялись.

— Спасибо, мой дорогой. Вечером ко мне придет твоя мама, так что не стоит тебе мотаться туда-сюда, договорились?

Гая деликатно выпроваживали.

— Ну ладно. Отдыхай. Я загляну завтра.

Первые десять минут по пути в гостиницу Гай вел машину молча. Мелисса глазела в окно, поджав губы и с трудом удерживаясь, чтобы не высказать вслух сомнения, которые наверняка терзали и Гая. Время от времени она косилась на Камерона. Он хмурился, и виду него был озадаченный.

Наконец Мелисса потеряла терпение: она не могла больше молчать.

— Итак, что вы об этом думаете? — осторожно спросила она, когда автомобиль свернул на парковку «Фазана и ружья».

Гай с шумом выдохнул.

— Я думаю, — медленно качая головой, произнес он, бабуля что-то скрывает.

Тайнхем, декабрь 1943 года

В глубине дома пронзительно кричала Анна. Она подперла стулом ручку двери своей спальни, но с каждым ударом Берти всем телом наваливался на створку с другой стороны, и ножки стула уже начинали трещать. Обезумевший Берти снова и снова бросался на дверь, пытаясь выбить замок либо проделать дыру в панелях. И было понятно, что ему все равно, как он попадет внутрь. Если бы только Анне было чем от него отбиться!

Такое уже случалось раньше. Но никогда прежде Берти не рвался к ней с таким остервенением. Никогда. Анна всерьез перепугалась. Но почему сегодня? Под самый конец? Что она такого сделала?

Хозяин неоднократно подкарауливал ее в темных углах, пугая до смерти, но дальше этого дело не заходило. Однако теперь он был пьян. Пьян до одури. Анна никогда его таким не видела. И он пришел за ней.

Тут в дальнем конце коридора, ведущего в комнаты прислуги, раздались встревоженные голоса, и грохот сразу прекратился.

— Ты что творишь? — закричала Вероника мужу. — Анна, ты цела? — спросила она горничную через дверь ее спальни.

Анна прижалась к дальней стене и была слишком напугана, чтобы ответить. Сэр Альберт явно одержим, и в таком состоянии ему все равно, кто попадется ему под руку. Ему нужна жертва. И ею станет Вероника.

— Бегите, леди Вероника! — хрипло, не своим голосом выкрикнула Анна. — Бегите!

Вероника отшатнулась от мужа, а он нетвердой походкой двинулся на нее по темному коридору. Берти напоминал демона: черные глаза-щелки, непроницаемое лицо. При виде разбитой двери Вероника сразу поняла, какова была его цель.

— Ты слишком много выпил, дорогой. — Примирительный тон звучал неуместно: она опоздала с увещеваниями на год. Вероника старалась говорить как можно спокойнее, но голос у нее дрожал от страха. Берти угрожающе улыбнулся. Вероника отступила, ориентируясь только на свет, выбивающийся из-под двери Анны.

Потом она развернулась и вдруг с разбегу врезалась в высокое мускулистое тело, почувствовав легкий запах сигаретного дыма.

— Что тут такое?.. — произнес Фредди, когда Вероника наткнулась на него. — В чем дело? Я слышал крики.

— Ох, слава богу. Слава богу, — пробормотала Вероника, зарываясь лицом ему в грудь. Она в жизни так не радовалась его появлению. — Это Берти. Он… он… потерял рассудок, — закончила она шепотом.

Фредди схватил ее и передвинул себе за спину.

— Что он творит? Что ты творишь, старик? — крикнул Фредди, пытаясь утихомирить брата.

Сжав кулаки, Берти двинулся на Фредди. Но, зацепившись ногой за край ковра, споткнулся и упал ничком. И затих.

Вероника стояла, вцепившись в пальто Фредди, словно в спасательное одеяло, и расширенными глазами смотрела перед собой. Когда зрение привыкло к темноте, она обошла Фредди и шагнула вперед.

— Боже правый, да он вырубился, — пробормотал Фредди. — Надеюсь, он жив. Какого черта он тут делал?

Анна отперла дверь и вышла в коридор, дрожащая, в одной ночной рубашке.

Вероника подбежала к ней:

— Анна, мне так жаль. Мне так жаль.

— Ничего, леди Вероника.

— Да нет же. Он никогда раньше себе такого не позволял. Правда ведь?

Анна покачала головой:

— Такого — нет.

— Тогда я не понимаю, что… Я не знаю, что он… — Вероника умолкла.

Фредди снял пальто и накинул его на Анну.

— Надень-ка, ты совсем замерзла.

Кивнув, Анна приняла пальто. На лице у нее мелькнула слабая благодарная улыбка.

Фредди взял Веронику за руку, и ей это показалось очень естественным: они рядом, рука в руке. Теперь, когда Фредди стал свидетелем безумной выходки Берти, ей придется признать поражение. Не было смысла и дальше скрывать поведение мужа. Веронике было стыдно, стыдно за то, во что превратилась ее семейная жизнь. На полу перед ними без движения валялся ее супруг.