Забытая деревня - Лорна Кук

Фредди совсем растерялся. Отбросив салфетку, он поднялся из-за стола:

— Я закончил.

— Ты сегодня уезжаешь, не так ли. — Реплика больше напоминала не вопрос, а приказ убираться.

— Я еще не решил, — заявил Фредди, думая о событиях, произошедших накануне. До отъезда он должен поговорить с Вероникой. Хотя после его недостойного поведения она, наверное, предпочтет, чтобы он поскорей уехал.

Берти кивнул и в ярости огляделся вокруг:

— Где моя проклятая газета?

Фредди молча покинул столовую.

В коридоре его поджидала Анна. Не говоря ни слова, она сунула ему записку и ускользнула.

Фредди оглянулся — а вдруг Берти крадется за ним, словно призрак, — а потом развернул листок. На нем почерком Вероники было написано всего два слова: «Пляжный домик».

Заслышав шуршание камешков и песка, Вероника поднялась с кушетки. Ей казалось, что ожидание тянулось часами, однако прошло не более тридцати минут. Она ухватилась за балку, чтобы не потерять равновесие. После бессонной ночи и без завтрака Вероника чувствовала дурноту. Ее страшила встреча с Фредди при свете нового дня и приводил в ужас оборот, который приняла ситуация с Берти. Она без конца гадала, могла ли остановить Берти, не дать ему превратиться в чудовище. Но разве он позволил бы? Если она пыталась усмирить мужа, его жестокость только усиливалась.

Вероника давно уговаривала Анну бросить службу, но та наотрез отказывалась.

— Вместе мы справимся с ним. Надо только дождаться отъезда, — повторяла горничная.

Но вчера ситуация изменилась. Теперь Анне необходимо уйти.

Вероника понимала, что придется все объяснить Фредди. Она не сомневалась, что накануне вечером он спас их обеих. Вчера Берти очень быстро переключился с Анны на Веронику. Не исключено, что так и было задумано с самого начала: выманить Веронику из запертой спальни на помощь Анне. Может, Берти собирался их обмануть. Вероника зажмурилась, раздумывая, каким образом он собирался осуществить свой план, находясь в состоянии полной невменяемости.

Тут в дверях появился Фредди, и Вероника нервно оправила юбку. Сердце у нее колотилось.

Фредди покачал головой и провел рукой по лбу.

— Ох, Вероника, — выдохнул он.

Говорить о поцелуе, которого не должно было случиться, она не могла. И чувство вины только возрастало, когда она со стыдом вспоминала свои вчерашние ложные надежды. Ей не хотелось ставить Фредди в неловкое положение, заводя разговор о поступке, которого он, похоже, стыдился и о котором мгновенно пожалел. Поэтому Вероника сразу перешла к тому, о чем думала все утро.

— Не уезжай, — быстро сказала она. — Умоляю тебя, не уезжай. Останься до конца. Пожалуйста. Не ради меня — мне ты ничего не должен, — но ради Анны. Она отказывается покидать меня, а мне не под силу защитить нас обеих. Я смогу защитить разве что себя. Уже научилась. Но Анна еще слишком юна.

Взгляду Фредди потух.

— Этого я и боялся… — пробормотал он, потом неуверенно, вопросительно посмотрел на Веронику: — Вчера Берти пытался прорваться в комнату к Анне? Но ведь это вышло случайно? Он просто не знал, что творит. Иного объяснения у меня нет. Да и сегодня Берти сидит за столом как ни в чем не бывало.

Вероника горько усмехнулась.

— Еще бы. Фредди, он твой брат, и тебе будет неприятно услышать о нем такое, но прошу тебя, поверь мне. Он совсем спятил. Окончательно. Когда мы с ним поженились, все было хорошо. Или мне так казалось. Все было хорошо, насколько это возможно, учитывая, что он не…

— Что он не?.. — Фредди поднял бровь.

— Что он не ты, — вырвалось у Вероники, прежде чем успела обдумать ответ. — Но сейчас он не в себе. Клянусь, так и есть. Причем уже давно.

— Виновата реквизиция, — пробормотал Фредди. — Не иначе.

— Нет, — возразила Вероника. — Виновата выпивка. И становится только хуже. Он пьет бутылку за бутылкой, все равно чего, и так каждый вечер. Напивается так, что не держится на ногах. А если еще держится, вваливается ко мне. А поскольку Берти не может… ну, ты понимаешь, пока не напугает меня до смерти, мне приходится за это расплачиваться. — Вероника замолкла.

Фредди нахмурился и уставился на книжные полки, очевидно пытаясь понять, о чем идет речь.

— Чего он не может? — спросил он, снова повернувшись к ней.

Вероника глубоко вздохнула и еле слышно прошептала:

— Не заставляй меня говорить прямо.

Он все еще смотрел озадаченно. А потом в глазах мелькнуло понимание.

— Боже правый, — выдавил он, когда до него окончательно дошел смысл ее слов. Он привалился к дверному проему и принялся тереть челюсть.

Вероника потупилась.

— Сначала я думала, что дело во мне. Что мне чего-то не хватает. Потом решила, что виной всему алкоголь. Теперь же я считаю, что причина и в том, и в другом. Берти ненавидит меня. Ненавидит настолько, что отказывается разводиться со мной. Он предпочитает держать меня в клетке, как загнанного зверя, — Она с трудом сдерживала слезы.

Фредди, казалось, потерял дар речи.

— Он с самого начала не проявлял особой любви или нежности, — тихо продолжала Вероника. — Потом стал все чаще оставлять меня в одиночестве, а через несколько месяцев после свадьбы начал пить. И тогда все изменилось. Все свое раздражение Берти предпочитал вымещать на мне. Поначалу я старалась терпеть. Каждый раз убеждала себя, что такого больше не повторится. Поначалу он даже просил прощения, и я прощала его. Надеялась, что вспышки гнева прекратятся. Но они повторялись снова и снова. А потом все стало еще хуже, и он начал поднимать на меня руку. Он пытался добиться разрядки… ты понимаешь… и я заметила, что с каждым разом ему требуется все более жестокий способ. Я проявляла покорность, пока наконец не поняла, что мне уготована другая роль. Если я пыталась сопротивляться, он только наслаждался. Наслаждался моим страхом. Тогда я перестала реагировать: может, если он не увидит страха, то отстанет. Но он так меня поколотил, что я потеряла сознание. С тех пор я боюсь, что он убьет меня. И теперь запираю дверь спальни. — Слезы, которые Вероника сдерживала, хлынули потоком.

Фредди хранил молчание, лицо у него побелело. Казалось, земля ушла у него из-под ног. Фредди не мог двинуться, не мог приблизиться к ней и утешить. Он словно прирос к порогу. Ему даже пришлось ухватиться за косяк, чтобы удержаться на ногах.

— Он ведь мой родной брат.

— Прости, прости меня. — Вероника вытерла слезы. — Не стоило тебе все это рассказывать. Он и правда твой брат. Мне жаль. Но прошу тебя: пообещай остаться. Ради Анны. Она не хочет меня покидать. Я пыталась ее отослать, но она упирается. Если Берти доберется до Анны, она не сможет его остановить. Она испугается, и он увидит ее страх. Она не выдержит. И ей придется делать все то, чего Берти потребует от нее… о боже.