Замок янтарной розы. Книга 2 - Анна Снегова

- Ну, я тебе это припомню…

- Да уж припомни, будь другом! – снова расхохотался Морж, даже не пытаясь сдержать веселья. – И учти, должен будешь! Я ещё придумаю, чего с тебя состребовать, Твоё растудыть мою медузу Высочество! После того, как на свадебке твоей погуляем.

И подмигнув мне, бородач развернулся на пятках и довольно посвистывая, убрался с глаз долой.

А я продолжила остолбенело пялиться на Генриха. Внутри у меня царила полная неразбериха. Я не знала, что и думать.

Он же смотрел куда-то в сторону. Только дышал тяжело, словно бешеный бык, который раздумывает, на кого бы броситься.

- Ты… - начала осторожно я.

- Не было такого!! – рявкнул на меня Генрих. – Мало ли что этому каракатицыну сыну по пьяни послышалось!

- Хорошо-хорошо! Не было, так не было, – поспешно согласилась я, расплываясь в ужасно глупой и до невозможности счастливой улыбке.

- И чего ты улыбаешься? – накинулся на меня Ужасный Принц, грозно хмуря брови. Ох, кажется, я тут осталась единственным громоотводом. Остальные благоразумно сделали ноги. Щекотные мурашки внутри предупредили, что сейчас он будет отыгрываться на мне. Мурашки как обычно не подвели. Они очень чуткие стали с недавних пор.

Одним резким движением меня подхватили на руки.

- А раз уж мы прояснили, Птенчик, что нечего тебе развешивать здесь уши и слушать всяческие пьяные байки… почему бы нам не заняться более насущными вопросами?

- Это какими? – спросила я, смирно складывая ладошки у него на груди и блаженно прижимаясь щекой. Счастье есть, оказывается! И его не испортят даже замёрзшие как ледышки ноги.

- Мне категорически не нравится, как мои матросы смотрят на тебя в этом платье. Всё-таки, единственная женщина на корабле, хоть и без пяти минут капитанская жена.

- Это будут очень долгие пять минут, если ты мне не расскажешь, с чего бы за мной возвра… бу-бу-бу…

Это меня нахально прижали лицом к широкой пиратской груди так, что я вынуждена была временно перестать выводить её обладателя на чистую воду.

- … и поэтому я решил предпринять кое-какие меры! - заявили над ухом таким ковар-рным тоном, что мурашки пустились в радостный предвкушающий пляс.

Очень быстро и без лишних разговоров меня прямо на руках затащили обратно в капитанскую каюту. Бесцеремонно сгрузили в койку. Я приподнялась на локтях, лёжа на спине, и стала с любопытством ждать, что будет дальше. Но даже я недооценила коварство рассерженного Ужасного Принца.

Он снова уселся на край постели, а потом внаглую взял обеими руками мою босую стопу и приподнял её, словно взвешивая. Моей замёрзшей ноге это самоуправство пришлось очень даже по вкусу – такие горячие были у него руки. А потом правая ладонь Генриха, слегка погладив свод стопы, двинулась выше, сдвигая шелестящую золотистую ткань с тонкой щиколотки. И ещё выше, очень-очень медленно… до середины икры…

Серый потемневший взгляд, в котором всё ещё клубились бури, впился в моё лицо.

- Знаешь, что я думаю, Птенчик?

- Боюсь спрашивать… - ответила я, задыхаясь.

- Это платье привлекает слишком много ненужного внимания. Его пора снять.

Предатель-Подарок мирно дрыхнет в углу постели и даже ухом не ведёт. Видимо, не считает, что я в опасности. А вот моё несущееся вскачь сердце сильно в этом сомневается.

Пытаюсь выдернуть ногу – получается только со второй попытки, причём отпускают мою многострадальную конечность с видимым сожалением.

- Это… шутка такая? – на всякий случай подтягиваю повыше сползшую с плеча бретельку. Подбираю ноги и надёжнее укрываю их подолом. Ужасный Принц следит за моими манипуляциями довольным взглядом кота, наблюдающего за суетой пойманной мыши.

- Ты при всей команде оспорила слова капитана и тем самым уронила его авторитет. Правда думала, что подобная выходка сойдёт тебе с рук?

Нервно сглатываю.

Ужасный Принц выдерживает театральную паузу, за время которой у меня в голове вихрем проносятся всевозможные варианты дальнейшего развития событий, и я успеваю покраснеть до корней волос. А потом продолжает:

- Надеюсь, ты запомнишь этот урок на будущее. А пока, и оцени моё великодушие, обойдёмся устным внушением.

С облегчением выдыхаю. Или рано радуюсь? Больно глаза у Генриха хитрющие. Ох уж этот обаятельный гад с его вечными секретными планами!

- Хотя платье твоё снять всё равно надо, согласна? Так и быть, сегодня не насовсем, а чтобы тебя переодеть. Дай-ка руку!

- То ногу ему, то руку… - бурчу для проформы, но послушно вкладываю пальцы в его большую и тёплую ладонь. Всё-таки, перепугаться толком я так и не успела. Что бы он не делал, как бы не издевался над моими бедными нервами, неизменным остаётся одно – я ему доверяю. Вот прям совсем-совсем – кожей, сердцем, печёнкой и всеми другими внутренними органами доверяю. Через всю его браваду, ухмылки и поддёвки я чувствую его бережное отношение ко мне, которое заставляет таять от нежности и мучительно бороться с желанием броситься ему на шею и разрешить наше противостояние самым простым и приятным способом. Но… пока у меня остаётся надежда в этом противостоянии победить и добиться-таки от него признания, я не собираюсь сдаваться так легко.

Мои пальчики крепко-накрепко сжимают и рывком сдергивают меня с постели. Подводят к большому окованному сундуку, который оказывается, стоял в изголовье и который я не сразу заметила. Генрих помогает мне откинуть тяжёлую крышку, и я с любопытством и нетерпением настоящей девочки заглядываю внутрь. А там меня ожидает многоцветие тканей самых разных оттенков, кружева, рюши и много чего ещё, из-за чего моё сердце начинает биться чаще, и я чувствую себя как ребёнок, которому сунули в руки коробку с праздничным подарком.

Но на самом верху, под крышкой, лежит что-то странное.

- Я подумал, что тебе надо почувствовать себя… немного свободнее. Да и платье – не самая удобная одежда для прогулки по палубе, правда же? Не собираюсь держать тебя в душной каюте всё путешествие. Так что…

Генрих выуживает из сундука и небрежно бросает на постель несколько тряпок. Вижу рубашку из тонкого полотна цвета чайной розы и тёмные брюки… примерно моего размера.

- Я выбирал на глаз, но глаз у меня намётанный, так что надеюсь, подойдёт.

- Может, ты мне и обувь припас? – спрашиваю недоверчиво.

В ответ оттуда же вытаскиваются и ставятся у моих ног аккуратные сапожки без каблука из мягкой кожи.

- Ты меня поражаешь!

Генрих фыркает иронично, но ему явно приятно, что я оценила его усилия. Ещё бы не оценить! Я действительно поражена уровнем проработки плана по моему похищению.

- И если хочешь знать, там на дне еще какая-то дамская дребедень валяется, рассмотришь потом. Мне продавщицы помогали собирать набор юной принцессы-путешественницы, так что там должен быть и гребень, и всякие там баночки-шпильки-заколки. Но бельё я сам выбирал – не отказал себе в таком удовольствии…