Гостомысл - Александр Майборода

Ратиша удивленно спросил:

— Княжич, зачем это нам?

Гостомысл кивнул на отставшие суда:

— Видишь?

— И что? Так всегда бывает, — сказал Ратиша.

— Если придется сражаться на море, то такие неумелые перестроения повлекут за собой поражение.

Ратиша пожал плечами.

— Мы обычно сражаемся на суше. Я никогда еще не видел, чтобы на воде происходили большие сражения. Поэтому дело кормчих довезти дружину на кораблях туда, куда следует. А каким они при этом будут идти строем — неважно.

Гостомысл улыбнулся и проговорил:

— Ратиша, ты не читал греческих книг, а потому не знаешь, что именно на морях решаются судьбы государств.

— Но то у греков. Они живут на берегу моря. А у нас на реках негде развернуться, — сказал Ратиша.

— Ты ошибаешься, Ратиша, нам еще придется сражаться на море. Хотя бы потому, что придется воевать с морскими разбойниками.

Разговор прервал подошедший Стоум.

— Вы о чем говорите? — спросил он.

— Я говорю, что неумело строятся корабли, — сказал Гостомысл.

— Ну да, — рассеянно сказал Стоум. — Но это ерунда.

Гостомысл покраснел.

— А, в общем, княжич, не расстраивайся, ты правильные вещи сказал на совете, — сказал Стоум.

— Однако Храбр посмеялся надо мной, — сказал Гостомысл.

— Храбр смелый человек, хороший воин. Но он привык ломиться в открытые ворота. Он не дальновиден, — сказал Стоум.

— Отец его любит и доверяет ему, — сказал Гостомысл

— Ты тоже будешь любить своих дружинников. Однако всегда помни, — дружина любит храбрых воинов, но еще больше любит осторожных князей, — проговорил Стоум.

Стоум ушел к князю, а Ратиша заметил, что ему тоже больше нравится хитрый Стоум, чем простодушный Храбр.

Когда флотилия подошла к берегу, струг Девятко прижался к самым камышам и пошел на веслах.

— Однако Девятко не дурак, — одобрил маневр боярина князь Буревой и отдал приказ, чтобы вся флотилия шла вслед за стругом Девятко.

Храбр тоже похвалил Девятко:

— Молодца Девятко! За камышами нас разбойники не увидят. Да и солнце светит им в глаза, а потому не даст им рассмотреть нас.

Однако Стоум ехидно напомнил:

— А ты, Храбр, еще сомневался в Девятко.

— Я сомневался в его преданности князю, — сказал Храбр.

— Может, и напрасно, — сказал Стоум.

— Я все равно в нем сомневаюсь, — сказал Храбр.

— Ну, так проверь, — князь же велел тебе его проверить, — напомнил Стоум.

— Не спорьте, бояре, — сказал князь, — преданность делом доказывают, а не словами. Пока Девятко меня не подводил.

— Тебе, князь, виднее. Только жадность никого еще до добра не доводила, — пробормотал Храбр.

На мачте струга Девятко появился красный вымпел.

— Пришли к месту, — сказал Храбр.

Струг нырнул в высокие камыши.

— Правим за ними в камыш, — сказал князь. — Будем высаживаться на берег там.

— Хорошо, — сказал Храбр и передал приказ Ершу.

Корабль направился в камыши.

— Когда высадимся на берег, соберешь мне всех бояр, — сказал князь, глядя на приближающие камыши.

— Соберу, — сказал Храбр.

Стоум снова подошел к Гостомыслу и сообщил:

— Княжич, сейчас будем высаживаться на берег.

— Я готов, — сказал Гостомысл.

Стоум окинул его взглядом.

На боку у княжича висел легкий меч. В руке он держал боевой топорик. За спину закинут красный щит.

— Топор не тяжелый? — спросил Стоум.

— Нет, в самый раз, — ответил Гостомысл.

Стоум обратился к Ратише:

— А ты, молодой человек, проверь оружие и доспехи своего господина.

— Сейчас проверю, — сказал Ратиша.

— Княжич, ты в бой не лезь. Смотри со стороны. Тебе надо учиться, как вести сражение, — сказал Стоум.

— Я воин и в кустах отсиживаться не намерен! — гордо ответил Гостомысл.

— Ты княжич. И ты еще молод, — сказал Стоум.

Гостомысл недовольно засопел:

— Ну и что? Мои братья в мои годы водили дружины.

— Твои братья были тоже люди отважные. И что же вышло? Они погибли, когда им не исполнилось и шестнадцати годов, — сказал Стоум.

— Значит, так угодно было богам. Боги мстят за грехи моего прадеда, — сказал Гостомысл.

— Боги тут не причем. Они погибли потому, что не знали меры своей храбрости, — сказал Стоум.

— Боги дали характер моим братьям. Так суждено было. И человек не может изменить волю богов, — сказал Гостомысл.

Стоум поморщился и проговорил:

— Когда человек не думает своей головой и делает промашку, то он всегда ссылается на волю богов. Удобно свалить свой огрех на богов.

Княжеская ладья рассекла камыши, и через несколько секунд обнаружилось, что за камышами скрывалась довольно большая заводь с пологим песчаным берегом.

Пока корабли входили в заводь, Девятко вывел своих мечников из струга, и они стояли небольшой толпой, ожидая остальной отряд.

Ерш причалил княжеский струг рядом со стругом Девятко. Вслед за ним к берегу подошли и остальные корабли отряда.

Как только княжеская ладья коснулась носом берега, Стоум сказал, что он должен быть рядом с князем и ушел.

Князь за высадкой наблюдал с носа корабля. Отсюда был виден весь берег. Рядом с ним стоял Храбр. Затем подошел Стоум.

Тем временем гребцы сбросили с судов сходни на берег и по ним на берег начали сходить воины.

Начальники отрядов торопливо строили воинов в колонны. Чуть в стороне собирался отряд горожан.

Когда ладья почти опустела, Ерш подошел к князю и спросил:

— Князь, дозволь и гребцам сходить на разбойников?

Князь догадался, что гребцы узнали, что разбойники награбили прилично, и потому добыча обещалась быть большой, и поэтому им тоже хотелось поживиться на этом деле.

— Добычи хотите? — насмешливо спросил князь.

— Конечно, — без всякого смущения сказал Ерш, — разве гребцом много заработаешь?

— Да, не заработаешь, — согласился князь.

— Дружина обойдется без гребцов и сама побьет разбойников, — ревниво возразил Храбр. Он защищал интерес дружины, которой не любила делиться добычей с другими.