Серая гора - Джон Гришэм

— И что же дальше?

— И он проиграл, и все мы были в восторге, но только скрывали это. Нет, ты только представь! Мы потратили на этого типа тысячи часов, содрали с него кучу денег, целое состояние, и радовались тому, что его проект завалили. Ну, как тебе такие отношения с клиентом?

— Я бы тоже радовалась.

— А теперь все мои мысли о Леди Пурвис, муж которой сидит в долговой тюрьме. И еще я переживаю за Фиби, которая должна убраться из города прежде, чем ее муженька выпустят под залог.

— Добро пожаловать в наш мир, Саманта. Завтра будет еще интереснее.

— Не уверена, что подхожу для этой работы.

— Еще как подходишь! В этом бизнесе надо быть жесткой и твердой, и эти качества у тебя есть, только ты еще этого не осознала. Вошел Адам, заявил, что сделал все уроки и теперь хочет сыграть с мисс Сэм в джин-рамми.

— Вообразил себя настоящей акулой в карточных играх, — с улыбкой заметила Аннет. — Но учти, он мухлюет. — Но я никогда не играла в джин-рамми, — сказала Саманта. Адам начал тасовать колоду, как заправский дилер из Вегаса.

Как правило, рабочий день у Мэтти начинался с кофе в восемь утра, при этом дверь в ее кабинет была заперта, на звонки она не отвечала. А напротив нее сидел Донован, и они обменивались самыми свежими сплетнями. На самом деле запирать дверь не было нужды, потому что раньше 8.30 на работу никто не приходил, причем Аннет появлялась первой, проводив детей в школу. Тем не менее Мэтги очень ценила эти задушевные разговоры с племянником и не хотела, чтобы им мешали. Офисный распорядок дня был не слишком строгим, и Саманте сказали, что она может приходить «около девяти» и устраивать дневной перерыв по своему усмотрению, когда в работе будет «окно». Поначалу она опасалась, что ей будет сложно перейти со ста рабочих часов в неделю на сорок, но оказалось, ничего подобного. На протяжении нескольких лет она вставала раньше семи, и ее вполне устраивало новое расписание. Тем не менее к восьми она уже поднялась с постели — ей не терпелось начать день. Во вторник она вошла в здание конторы, миновала кабинет Мэтти — оттуда доносились громкие голоса — и двинулась на кухню, чтобы сварить себе кофе. А потом уселась за свой небольшой столик, решила час или два полистать учебник, пока не появится очередной клиент. Но тут в Дверях вдруг возник Донован и сказал:

— Добро пожаловать в наш город.

— Привет, — ответила она. Он осмотрелся и заметил:

— Готов побиться об заклад, кабинет у вас в Нью-Йорке был куда просторнее.

— А вот и нет. Младший персонал у нас распихивали по так называемым отсекам. Это тесное рабочее пространство, где можно было протянуть руку и дотронуться до своего коллеги. Они экономили на арендной плате и уверяли, что результат на выходе будет лучше.

— Похоже, вы скучаете по прежней работе.

— Да я до сих пор опомниться от нее не могу. — Она указала на единственный свободный стул. — Присаживайтесь. Донован, сложившись чуть ли не вдвое, пристроился на маленьком стуле и сказал:

— Мэтти говорила, что вы в свой первый же день побывали в суде.

— Да. Что еще она вам сообщила? — Неужели, подумала Саманта, даже малейшее ее движение будет обсуждаться теперь по утрам за чашкой кофе?

— Да ничего. Так, просто обсуждали мелкие городские сплетни, как юрист с юристом. Рэнди Фэннинг раньше был неплохим парнем, но сел на мет. Так что или умрет раньше времени, или закончит свои дни в тюрьме, подобно многим здешним парням.

— Может, одолжите мне одну из ваших пушек? Он усмехнулся, а потом заявил:

— Она вам не понадобится. Угольные компании гораздо опаснее наркоторговцев. Вот начнете выдвигать против них иски, и тогда добуду вам пистолет. Понимаю, еще рано, но как насчет ленча?

— Я даже о завтраке еще не думала.

— А я приглашаю вас на ленч, к себе в контору. Сандвичи с салатом и цыпленком, а?

— Ну, как тут отказаться?

— Что у вас в дневном расписании? Она притворилась, что заглядывает в блокнот.

— Вам повезло. Днем у меня «окно». Он вскочил.

— Ну, тогда до встречи. После его ухода Саманта прилежно читала учебник, от души надеясь, что никто ее не побеспокоит. Потом через тонкую перегородку услышала, как Аннет обсуждает какое-то дело с Мэтти. Время от времени звонил телефон, и всякий раз Саманта, затаив дыхание, надеялась, что Барб перенаправит звонок другому юристу, который знает, что делать. Везение ее длилось почти до десяти, когда дверь приоткрылась, Барб заглянула в ее клетушку и сказала:

— Мне надо отлучиться на час. Прикроешь? — И она исчезла прежде, чем Саманта успела спросить, что это, собственно, означает. А это означало, что надо сидеть за столом Барб в приемной, в полном одиночестве, сидеть и молиться о том, чтобы вдруг не заявился какой-нибудь бедняк, у которого нет денег на настоящего адвоката. Это означало, что надо отвечать на телефонные звонки и перенаправлять их Аннет или Мэтти, или же просто посылать звонивших куда подальше, но вежливо. Один из них попросил соединить его с Аннет, но та была занята с клиентом. Другой спросил Мэтти, но она ушла в суд. Третьему понадобилась помощь в составлении заявления в службу соцобеспечения, и тут Саманта радостно посоветовала ему обратиться в частную фирму. И тут отворилась дверь и вошла миссис Фрэнсин Крамп, дело которой потом преследовало Саманту несколько месяцев. Ей всего-то и надо было, что составить завещание — такое, «чтобы бесплатно». Обычное завещание — документ незамысловатый, составление его можно поручить даже самому зеленому из юристов. Но некоторые ловкачи из новичков стараются затянуть эту работу в надежде поиметь с клиента немного денег, и поймать их за руку очень непросто. Саманта сразу обрела уверенность и провела миссис Крамп в небольшой офис, оставив дверь открытой, чтобы видеть приемную. Миссис Крамп было восемьдесят, и выглядела она на свой возраст. Муж ее умер давным-давно, пятеро детей разъехались по всей стране, ни один не обосновался поблизости. Она сказала, что они совсем ее забыли — редко навещали, редко звонили. Вот она и решила написать такое завещание, чтобы им ничего не досталось.

— Всех вычеркну к чертовой матери, — с горечью сказала она. Судя по внешнему виду и по тому, что старушка решила оставить такое завещание, Саманта решила: оставлять-то ей особенно нечего. Миссис Крамп проживала в Юфауле, небольшом поселении «в самой глубине расселины Джейкоба». Саманта записала эти данные с таким видом, точно знала, где это находится. Долгов у миссис Крамп не было, больших накоплений — тоже, а все имущество составляли старый дом и восемьдесят акров земли, которая принадлежала ее семье целую вечность.

— Примерная стоимость этой земли? — спросила Саманта. Миссис Крамп скрипнула вставными зубами и ответила:

— Гораздо больше, чем можете представить. В прошлом году ко мне заявились агенты угольной компании и хотели купить землю. Несколько раз подкатывались, но я их послала. Ничего не продам угольной компании, нет уж, мэм. Они тут взрывали неподалеку от моей земли, снесли Кошачью гору, просто стыд и позор. Чтобы земля досталась какой-то компании — нет уж, спасибо.