Серая гора - Джон Гришэм

— Но это… просто чудовищно.

— Да, так и есть. Жить рядом с открытыми разработками крайне опасно. Земля дрожит, ходит ходуном, в фундаментах появляются трещины. Угольная пыль висит в воздухе, толстым слоем покрывает все вокруг. Колодезная вода становится оранжевой. Со склонов гор то и дело срываются камни. Года два тому назад я вел дело в Западной Виргинии. Некие мистер и миссис Герцог вышли из дома теплым субботним днем посидеть у бассейна. И тут откуда ни возьмись слетел валун весом в тонну и рухнул прямо в бассейн. Их окатило с головы до ног. Бассейн растрескался и пришел в негодность. Мы выиграли иск против компании, выбили из нее деньги, но совсем немного.

— Ну а иск против «Стрейхорн коул» вы подавали?

— Конечно подали. В понедельник едем в Колтон, на заседание окружного суда.

— Компания не хочет разрешить спор мирным путем?

— Компанию уже оштрафовали наши бесстрашные надзорные органы. Наказали их на двадцать тысяч баксов — видно, заранее договорились о сумме. Нет, на мировую они не пойдут. Вместе со своей страховой компанией предложили выплатить пострадавшей стороне сто тысяч долларов.

— Сто тысяч долларов за двух убитых детей?

— Убитые дети мало что стоят, особенно здесь, в Аппалачах. Никакой экономической ценности они не представляют, поскольку не работают. Это перспективное дело с точки зрения штрафов — капитализация «Стрейхорн коул» составляет полмиллиарда долларов, — и я собираюсь выбить из них миллион или два. Но умники, принимавшие законы для штата Виргиния, еще много лет тому назад решили установить предел при начислении штрафов.

— Да, вроде бы помню, проходили в колледже.

— Предел составляет 350 тысяч долларов, вне зависимости от того, насколько преступными были действия ответчика. Просто подарок всем нашим страховым компаниям.

— Вы говорите прямо как мой отец.

— Так вы хотите есть или мы будем просто так стоять здесь целый час?

— Что-то расхотелось. Потеряла аппетит.

— А вот я — нет. — Они уселись за стол и взяли сандвичи. Саманта откусила крохотный кусочек, аппетит у нее действительно пропал.

— А как вы пытались уладить дело мирным путем? — спросила она.

— Сказал, чтобы выложили на стол миллион, они ответили, что больше ста тысяч не дадут. На том и распрощались. А нанятые угольной компанией страховые адвокаты упирают на тот факт, что семья вела себя неосторожно, что нечего было размещать трейлер в опасной зоне. И еще они очень рассчитывают на то, что большинство присяжных в наших краях или побаиваются больших угольных компаний, или же втайне поддерживают их. Когда судишься с угольной компанией в Аппалачах, далеко не всегда можешь рассчитывать на беспристрастность жюри присяжных. Даже те, кто презирает эти компании, предпочитают об этом молчать. Почти у каждого есть родственник или друг, который на них работает. Вот и наблюдаешь весьма любопытную динамику в зале суда. Саманта отщипнула еще кусочек и оглядела комнату. Все стены были завешаны увеличенными цветными снимками и картами. На некоторых отмечены даты судебных заседаний, другие, очевидно, только ожидали, когда состоится процесс.

— Все здесь напоминает мне офис отца. Таким он когда-то был.

— Маршал Кофер, я посмотрел в Интернете. Некогда был весьма известным адвокатом.

— Да, был. Я еще девчонкой, когда хотелось повидаться с ним, приходила к нему на работу. Ну, если он был в городе, конечно. Работал без выходных, возглавлял крупную фирму. И когда не мотался по миру, расследуя очередную авиакатастрофу, сидел у себя в офисе и готовился к новому процессу. У них было большое, загроможденное мебелью помещение, и да, вспомнила, они тоже называли его военной комнатой.

— Не я придумал этот термин. Он всегда был популярен в адвокатской среде.

— И стены тоже были завешаны увеличенными снимками, чертежами и диаграммами. На меня это производило большое впечатление, хоть я и была ребенком. И еще я ощущала страшное напряжение, царившее в этой комнате, когда он и весь его штат готовились к судебному процессу. Ведь в катастрофах гибло много людей, а в заседаниях принимало участие много юристов. Позже он говорил, что большинство исков удавалось уладить в досудебном порядке. И речь редко шла об ответственности. Самолет разбился, и ничьей вины в том нет. У авиакомпаний полно денег, все они застрахованы, к тому же беспокоятся о своем имидже. Поэтому и договариваются в досудебном порядке. Причем суммы там фигурируют огромные.

— А вы никогда не хотели у него работать?

— Нет, никогда. Он абсолютно невозможный человек, по крайней мере, был таким. Эго просто зашкаливало — типичный трудоголик, всегда любил повыпендриваться. Нет, мне никогда не хотелось стать частью этого мира.

— А потом он и сам рухнул с высоты.

— Да, верно. — Саманта поднялась и подошла к еще одному снимку — со смятой в лепешку машиной. Вокруг суетились спасатели, пытавшиеся вытащить человека, зажатого в салоне. Донован сидел и жевал чипсы. Потом заметил:

— Вел это дело три года тому назад в округе Мартин, в Западной Виргинии. Проиграл.

— А что произошло?

— Грузовик с углем, перегруженный, ехал вниз с горы с превышением скорости. Его занесло, он пересек разделительную полосу и врезался в эту маленькую «хонду». За рулем сидела Кретчен Бэйн, девушка шестнадцати лет, она погибла на месте. Если присмотреться, можно увидеть ее левую ногу, в самом низу, она высовывается из-под дверцы.

— Даже страшно смотреть. А присяжные видели этот снимок?

— О да. Они все видели. На протяжении пяти дней я выкладывал материалы перед жюри присяжных, но напрасно.

— Так вы проиграли это дело?

— Да я половину таких дел проиграл. В данном случае водитель грузовика был вызван давать показания, дал клятву говорить правду и только правду, но лгал на протяжении трех часов. Он сказал, что виновницей аварии была Кретчен, что это она пересекла разделительную полосу, и намекал на то, что, видно, девица решила таким образом покончить с собой. Угольные компании умные, они никогда не отправляют в рейс грузовики по одному. Они ездят парами, так что всегда имеется свидетель, готовый подтвердить версию обвиняемого. Груженные углем машины весят сто тонн, ездят по старым мостам, способным выдержать нагрузку не более двадцати тонн, по этим же мостам ездят школьные автобусы с детьми, а водители грузовиков пренебрегают правилами дорожного движения. И если случается авария, то с самыми тяжелыми последствиями. В Западной Виргинии каждую неделю погибает ни в чем не повинный водитель. Водитель грузовика клянется и божится, что ничего не нарушал, свидетелей против него обычно не бывает, ну и жюри присяжных становится на сторону Большого угля.

— А апелляцию подавать не пробовали? Донован рассмеялся, точно она сказала какую-то несусветную глупость. Отпил глоток воды и произнес:

— Конечно, этого права у нас никто пока не отнимал. Но Западная Виргиния выбирает своих судей, что само по себе просто отвратительно. Некоторые законы штата Виргиния вызывают сомнения, но мы, по крайней мере, судей не выбираем. Есть пять членов Верховного суда Западной Виргинии. Срок службы — четыре года, затем они должны переизбираться. Ну и догадайтесь, кто вкладывает огромные деньги в их предвыборные кампании?