Итальянец - Анна Радклиф
Шрифт:
Интервал:
Но пока бедный Винченцо искренне сокрушался и ломал голову, как загладить свою вину, Скедони уже, казалось, забыл о случившемся, ибо в его голове уже зрел коварный план расплаты.
От внимания маркизы, когда она вернулась, не ускользнули ни некоторая растерянность сына, ни пятна неестественного румянца на его щеках и сосредоточенно нахмуренные брови. Святой отец, однако, был самодовольно спокоен, но взгляды, которые он время от времени бросал на юношу из-под полуопущенных век, не сулили ничего хорошего.
Маркиза, раздраженная странным поведением сына, попыталась выяснить, что произошло, однако Винченцо был менее всего расположен объяснять ей это или же оставаться долее в ее обществе, поэтому, сославшись на то, что святой отец самым наилучшим образом все ей объяснит, резко повернулся и покинул комнату.
Когда они с маркизой остались одни, Скедони с деланой неохотой рассказал маркизе о случившемся, скрыв, однако, благородное раскаяние юноши. Наоборот, он лицемерно попросил разгневанную маркизу простить сына.
— Он еще так молод, — добавил он, с удовольствием отмечая, что его рассказ произвел нужное впечатление и еще больше восстановил маркизу против сына. — Молодость — это всегда буйные эмоции, поспешные суждения и выводы. Без сомнения, какую-то роль здесь играет также ревность юного Винченцо к той дружбе, которой вы осчастливили меня, — коварно вставил он. — Ревность сына к друзьям матери не такое уж редкое чувство, и особенно к такой матери, как вы, маркиза ди Вивальди.
— Вы слишком добры, святой отец, — ответила маркиза. Ее чувство раздражения и гнева на сына лишь возрастало по мере того, как Скедони все изощренней и коварней якобы пытался защищать Винченцо от гнева маркизы.
— Вынужден признаться, синьора, — с лицемерным смирением заявил он, — что моя преданность вашей семье и мой долг духовника обязывают меня предвидеть подобные испытания. Но я готов вынести их, если мои советы помогут сохранить честь и покой вашей достойной семьи и уберегут неразумного юношу от неосторожного шага.
Во время этой беседы, полной понимания и взаимной симпатии, Скедони и маркиза как бы забыли о тех недостойных целях, которые каждый из них преследовал, и о недоверии и неприязни, которые неизбежно возникают между заговорщиками, объединенными недобрыми помыслами.
Маркиза, не уставая, благодарила Скедони за бескорыстную преданность семье Вивальди, как бы забыв, что обещала ему ценное вознаграждение, а он делал вид, что ее тревога за сына — это проявление высокого чувства материнского долга, а вовсе не забота о собственном тщеславии и честолюбии.
Обменявшись таким образом взаимными комплиментами, они наконец перешли к главному — что делать с непокорным отпрыском семейства Вивальди. Очевидно, заключили они, одних увещеваний уже недостаточно.
А если яд монах мне дал коварно,
Чтобы убить меня, боясь бесчестья…
В. Шекспир. Ромео и Джульетта
Винченцо, немного успокоившись, вдруг по-иному наконец взглянул на некоторые особенности поведения оскорбленного его выходкой монаха, и некоторые из прежних сомнений вновь вернулись. Однако, решив, что это все результат его встревоженного состояния, а не какие-либо достоверные факты, он, пересилив себя, прогнал их прочь.
Близился вечер, и он заторопился на виллу Алтиери. До этого ему предстояла встреча со знакомым врачом, на суждения которого он мог положиться. Встретившись, они вдвоем проследовали на виллу. У Винченцо все еще оставался ключ от потайной калитки в сад, который ему накануне дала синьора Бианки, и он вновь решил воспользоваться им. Открывая калитку, он внезапно почувствовал неловкость оттого, что снова вынужден тайком входить в дом Эллены, что могло бросить тень на ее репутацию.
Беатриса уже ждала их и тут же провела в спальню синьоры Бианки. Винченцо со страхом подошел к изголовью постели, врач последовал за ним и стал с другой стороны. Стараясь не выдать своего волнения в присутствии служанки и сгорая от нетерпения задать врачу роковой вопрос, Винченцо, взяв у Беатрисы лампу, отпустил ее.
Свет лампы упал на посиневшее, изменившееся до неузнаваемости лицо умершей. Винченцо с глубокой печалью глядел на нее, вспоминая, как еще вчера мирно беседовал с ней, а она смотрела на него глазами, полными тревоги и мольбы за судьбу ее дорогой племянницы, а потом так пророчески предсказала свой скорый конец и соединила их с Элленой руки. Глядя на нее, он в душе повторил данную ей клятву беречь и любить Эллену. Никто и ничто теперь не заставит его нарушить эту клятву, подумал Винченцо.
Еще до того как Винченцо собрался задать свой вопрос врачу, по выражению лица последнего он понял, что был прав в своих догадках. Врач сосредоточенно и с сомнением изучал искаженные черты лица умершей. Винченцо сам уже догадался, что означают эти зловещие темные пятна на мертвом лице. Не решаясь первым нарушить молчание, которое могло еще сулить какую-то надежду на то, что он ошибается, Винченцо терпеливо ждал. А врач, зная, какое ему предстоит вынести заключение о смерти синьоры Бианки, казалось, умышленно медлил.
— Я знаю ваше мнение, доктор, — наконец не выдержал Винченцо. — Оно совпадает с моим.
— Я не совсем уверен, синьор, — неожиданно сказал врач, — хотя понимаю, что вы думаете. Внешние признаки могут ввести в заблуждение, и я не спешил бы делать окончательное заключение. Подобные симптомы могут быть следствием самых разных причин. — И он вдруг пустился в их перечисление, а затем попросил позволения побеседовать со служанкой. — Мне необходимо знать, как чувствовала себя синьора Бианки накануне печального исхода.
После довольно долгой беседы со старой служанкой врач остался при своем мнении о причине столь внезапной смерти. Он не мог с уверенностью утверждать, что смерть наступила от принятия яда. В конце концов он заявил, что склонен объяснить смерть синьоры Бианки естественными причинами. По всему было видно, что он стремится во что бы то ни стало развеять подозрения Винченцо. Во всяком случае, ему удалось убедить юношу не прибегать к официальному расследованию.
Винченцо провел еще какое-то время у ложа усопшей, а затем вышел в сад. Брезжил рассвет, и с набережной доносились голоса рыбаков, готовящих лодки к выходу в море. На фоне светлеющего неба виднелся силуэт развалин крепости Палуцци. Когда совсем рассвело, он вернулся в дом, и вскоре вместе с врачом они отправились в Неаполь.
Понемногу спокойствие возвращалось к Винченцо. Он был рад, что врач развеял его сомнения относительно насильственной смерти синьоры Бианки, и он мог надеяться, что жизни Эллены ничто не угрожает.
Поблагодарив врача и распрощавшись с ним, Винченцо наконец вернулся во дворец, где верный слуга, поджидавший его, бесшумно открыл ему дверь.
Здесь было их шестеро или семеро,
Кто прятал свои лица даже в темноте.
В. Шекспир
Смерть тетушки, единственного родного и близкого человека, означала для Эллены полное одиночество в этом мире. Скорбь, глубокая жалость и любовь к той, которая ушла из жизни так внезапно и в жестоких мучениях, вытеснили в душе Эллены все другие мысли и чувства. О собственной судьбе она даже не думала.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!